Северный полюс-30
| Северный полюс-30 | |
|---|---|
| |
| Общие сведения | |
| Дата открытия | 9 октября 1987 года |
| Дата закрытия | 4 апреля 1991 года |
| Участники экспедиции | |
| Руководитель | В. М. Пигузов (первая смена) В. С. Ипполитов (вторая смена) В. Т. Соколов (третья смена) |
Северный полюс-30 — советская научно-исследовательская дрейфующая станция. Открыта 9 октября 1987 года. Просуществовала до 4 апреля 1991 года. За эти 1255 дней время льдина, на которой находилась экспедиция, проплыла 7675 км. На станции отработало три смены полярников.
Содержание
Общие сведения
Станция была создана в точке с координатами 74°18′ с. ш. 171°24′ з. д. / 74.300° с. ш. 171.400° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=74.300&mlon=-171.400&zoom=14 (O)] (Я), оборудование было доставлено дизельэлектроходом «Витус Беринг», который провёл ледокол «Ермак»[1]. На момент открытия станция стала третьей одновременно работающей — на тот момент в Северном Ледовитом океане дрейфовали станции СП-28 и СП-29.
Станция была эвакуирована в связи с достижением территориальных вод Канады в точке с координатами 82°31′ с. ш. 126°26′ з. д. / 82.517° с. ш. 126.433° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=82.517&mlon=-126.433&zoom=14 (O)] (Я). Экспедиция вывозилась самолётами Ан-74, выполнившими 22 рейса.
На станции было собрано 42 жилых и рабочих домика, впервые при строительстве полярной станции были применены блочные сборные домики. В качестве транспорта на станции работало 2 трактора: болотоход ДТ-75 и бульдозер ДЗ-42, а также снегоход «Буран», кроме этого работал вертолёт Ми-8[1]. Во время существования станции один из самолётов, снабжавших станцию (Ил-14 № 61788) 6 июля 1989 года потерпел аварию у берега (Мыс Шмидта) при проведении ледовой разведки[2].
На станции проводились уникальные научные исследования:
- Испытания уникальных магнитометров, предназначенных как для стационарных обсерваторий, так и для авиационного магнитного картирования. Эти устройства были испытаны в 1989 году научной группой с непосредственным участием изобретателя, будущего академика РАН Евгения Александрова.
- Исследования свойств воды по заказу Министерства обороны. Исследования проводились уникальным оборудованием по передовым для того времени методикам. Эти работы стали продолжением работ, начатых на СП-26, их проводил океанограф Роман Кишкань с ассистентом Сергеем Романчуком[3].
На станцию в 1988 году приезжал работать художник Олег Кукушкин, на выставке «Путешествия от Северного полюса до Южного» в 2010 году он демонстрировал в том числе картины, написанные на этой станции.[4]
Первая смена
Длительность первой смены составила 500 суток: с 9 октября 1987 по 20 февраля 1989 года, смена была самой многочисленной — 53 человека не считая гостей. Начальником первой смены стал опытный полярник В. М. Пигузов (локаторщик СП-11 и руководитель второй смены СП-23). К тому же на станции работал Ю. И. Катраев, который на СП-32 дрейфовал в должности начальника ДЭС, а по состоянию на 2010 год является руководителем станции СП-36.
Размер ледяного поля в начале дрейфа был 6000х1500 метров, толщина льдины составляла 170—250 см. На станцию было доставлено 870 тонн груза, на льдину были приняты 105 рейсов самолётов и вертолётов: Ил-14 (79 рейсов), АН-2 (4), Ми-8 (по 10 рейсов), Ил-76 (8)[1].
Раскол и торошение льдины произошли 4−11 января 1988 года, позже 11-20 декабря льдина раскололась на 3 части, к концу смены лагерь находился на осколке размером 2000х1500 метров[1].
| Состав экспедиции | |
|---|---|
| Начальник станции | Пигузов В. М. |
| Начальники отрядов | Аксененко С. В., Зубков Л. И.. Пономарев А. Н. |
| Заместитель начальника | Поляков А. П. |
| Руководитель отряда | Черненко А. В. |
| Руководитель группы | Коростылев В. Г. |
| Врач | Медведков В. П. |
| Повара | Титков Ю. В., Хряков В. А. |
| Механики | Дороднов А. Н., Захаров Б. А., Катраев Ю. И., Лабинский С. А., Степанов П. А. |
| Радисты | Головин В. В., Флоридов Г. В. |
| Метеорологи | Бутц А. А., Саадетдинов Р. Ф., Саушкин С. И. |
| Океанологи | Кессель С. А., Кочкин С. А., Савостин С. А., Чирейкин А. В. |
| Гидрохимик | Кузькин В. И. |
| Аэрологи | Власов В. Н., Слесаренко Г. А., Степанов В. М. |
| Локаторщик | Курносов Б. А. |
| Радиофизики | Авраменко Н. В., Артамонов А. А., Асписов И. Ю., Журавлев А. В., Крищенко Г. О., Спивак А. Б. |
| Инженеры | Быстров А. В., Васильцов Е. Е., Григорьев А. А., Егин А. И., Канашенко А. Г., Курносов Б. А., Макаркин А. П., Марков М. В., Мирер И. Г., Самойлов Н. С., Ткачук К. А., Урусов Ш. У., Юшин Д. Ю. |
| Техники | Комаров В. Б. |
| Старший научный сотрудник | Бонч-Бруевич В. А. |
| Младшие научные сотрудники | Гусев В. А., Комиссаров И. Б., Озимов А. Е., Фадеев И. В. |
Вторая смена
Длительность второй смены составила 410 суток: с 20 февраля 1989 по 24 апреля 1990 года, в смене было 33 человека не считая гостей. Начальником второй смены стал В. С. Ипполитов — также опытный полярник, работавший аэрологом на СП-16 и СП-19[1][5]
Размер ледяного поля в начале дрейфа был 2000х1500 метров, толщина льдины составляла 200—250 см. На станцию было доставлено 183 тонны груза, на льдину был принят 81 рейс самолётов Ил-14 и Ан-26, к тому же через этот аэродром прошла часть грузов на СП-31 (рейсы выполняли самолёты Ан-2). В итоге на базе станции перебывало 64 человека гостей, не включая экипажей транспортных самолётов.[1].
3 мая 1989 года возникла кризисная ситуация, когда ночью после сизигии в результате возмущений на месте лагеря образовались торосы[6]. С 3 по 20 мая станция срочно перебазировалась на новое место. К концу смены лагерь находился на осколке размером 3500х2000 метров[1].
| Начальник станции | В. С. Ипполитов |
|---|---|
| Заместитель начальника | Гулин В. А. |
| Начальники отрядов | Фомин В. М., Росляков В. Н., Черненко А. А. |
| Врач | Карташевский С. Н. |
| Повара | Башун С. А., Высоцкий А. В. |
| Механики | Аминов Б. Б., Лабинский С. А., Касьянов С. Г. |
| Радисты | Русаков В. В., Сердюк А. П. |
| Метеорологи | Евдокушин Г. И., Степанов А. В. |
| Океанологи | Буб А. Ф., Савостин С. А. |
| Аэрологи | Дороговцев А. И., Лазарев К. Г., Михайлов В. С. |
| Локаторщик | Борзенко Б. М. |
| Инженеры | Авраменко Н. В., Васильцов Е.Е., Заика В. В., Бондурко А. Н., Королев А. Т., Матвеев М. Б., Самойлов Н. С., Старунский Н. И., Юрьев В. Е. |
| Электрик | Мазеин В. В. |
| Электронщики | Александров М. Е., Волков Ф. А., Чиликин А. С. |
Третья смена
Длительность третьей смены составила 345 суток: с 24 апреля 1990 до 4 апреля 1991 года, в смене было 17 человек не считая гостей. Начальником третьей смены стал В. Т. Соколов — также сильный полярник, который после этого продолжил деятельность в отрасли и стал начальником высокоширотной арктической экспедиции[1][7]
Размер ледяного поля в начале дрейфа был 3500х2000 метров. На станцию было доставлено 117 тонн груза, на льдину был принято 63 рейса самолётов Ил-14, Ан-2, Ил-76. На станции было 22 сборных домика, из которых 12 было жилых. Вопрос эвакуации станции возник в связи с тем, что станция дрейфовала в территориальные воды Канады. Операция выполнялась самолётами Ил-76, было выполнено 22 рейса. К концу смены лагерь находился на осколке размером 900х450 метров, на момент закрытия станции всё ледяное поле было покрыто сетью трещин с частотой 4х10 метров.[1].
| Начальник станции | В. Т. Соколов |
|---|---|
| Заместитель начальника | Добряков И. С. |
| Начальники отрядов | |
| Начальник океанографического отряда | Вышкваркин В. Г. |
| Врач | Шеховцев А. В. |
| Повар | Гуричев Б. Н. |
| Механики | Алимов В. Н., Дудко В. А., Сергеев Е. В. |
| Радисты | Левченко И. В., Стоялов А. Н. |
| Метеорологи | Болдин В. А., Совко М. М. |
| Океанолог | Макаров А. Ю. |
| Аэролог | Чичигин В. Т. |
| Навигатор | Муравьев Ю. Н. |
| Ледоисследователь | Висневский А. А. |
| Радиофизик | Румянцев А. Л. |
| Электрик | |
| Электронщики |
Напишите отзыв о статье "Северный полюс-30"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [www.aari.nw.ru/resources/d0014/np/#np-30 Дрейфующие станции "Северный полюс" (1937, 1950 - 1991, 2003 - 2008 гг.)]. ГУ "Арктический и антарктический научно-исследовательский институт" (ГУ ААНИИ). — Список событий. Проверено 23 октября 2010. [www.webcitation.org/617j7ySgY Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=515 Авария Ил-14М Якутского УГА близ а/п Мыс Шмидта] (Карточка аварии). Авиационные происшествия, инциденты и авиакатастрофы в СССР и России. — «Экипаж вылетел для проведения ледовой разведки над Чукотским морем. Через 4 минуты после взлёта…» Проверено 24 октября 2010. [www.webcitation.org/65VEkIC69 Архивировано из первоисточника 16 февраля 2012].
- ↑ [donjetsk.com/retro/565-donchane-na-severnom-poljuse.html Дончане на Северном полюсе]. — 2010.
- ↑ [www.spb-uniart.ru/index.php?id=252 Выставка "Путешествия от Северного полюса до Южного"]. Выставки. Выставочный центр Санкт-Петербургского союза художников. — Презентационная страница выставки. Проверено 24 октября 2010. [www.webcitation.org/66GmThx6N Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].
- ↑ Стругацкий, Владимир. [www.smena.ru/news/2009/06/01/15788/ Незаменимый Константинов] (Очерк с продолжением), Смена (1 июня 2009). Проверено 24 октября 2010.
- ↑ Стругацкий, Владимир. [www.smena.ru/news/2009/06/01/15788/ Незаменимый Константинов] (Очерк с продолжением), Смена (1 июня 2009). Проверено 24 октября 2010.
…Ипполитов стал вспоминать дрейф одной из последних в прошлом веке станций «Северный полюс-30» и тот случай, когда он, начальник станции, после очередной сизигии попросил механиков оставить на ночь заведенный трактор…
- ↑ [www.aari.nw.ru/misc/staff/_pers1.asp?id=51 Соколов Владимир Тимофеевич] (Карточка персоны на сайте компании). ГУ "Арктический и антарктический научно-исследовательский институт" (ГУ ААНИИ). Проверено 24 октября 2010. [www.webcitation.org/66GmUYLOI Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].
Ссылки
- [www.aari.nw.ru/resources/d0014/np/#np-30 Дрейфующие станции «Северный полюс». Индекс ВМО ГТС — UFT]
| ||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Северный полюс-30
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
