Северский, Георгий Леонидович
Поделись знанием:
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
| Георгий Северский | |||||||||
 Георгий Северский во время войны | |||||||||
| Дата рождения: | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата смерти: | |||||||||
| Гражданство: | |||||||||
| Род деятельности: | |||||||||
| Направление: | |||||||||
| Жанр: | |||||||||
| Язык произведений: | |||||||||
| Премии: |
| ||||||||
| Награды: |
| ||||||||
Гео́ргий Леони́дович Се́верский (1909 — 1996) — один из руководителей партизанского движения в Крыму в годы Великой Отечественной войны, советский писатель.
Содержание
Биография
Родился 6 мая 1909 года. В войсках НКВД с 1931 года. Член ВКП(б) с 1932 года. Окончил заочно школу усовершенствования командного состава НКВД в 1939 году.
Во время Великой Отечественной войны был заместителем у Алексея Васильевича Мокроусова, руководителя партизанским движением в Крыму.
Отряд Г. Северского действовал в Зуйских лесах. Воинское звание — подполковник.
Ушел из жизни 5 июля 1996 года.
Творчество
В соавторстве с И. Я. Болгариным написал книгу и сценарий фильма «Адъютант его превосходительства» (1969).
Также принимал участие в написании сценариев фильмов «Грозные ночи» (1960), «Девушка из камеры № 25» (1971), «Без права на провал» (1984).
Награды и премии
- Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1971) — за сценарий фильма «Адъютант его превосходительства»
- орден Ленина (24.10.1942)
- орден Отечественной войны II степени (8.6.1945)
- медали
- знак «Отличник РККА» (1940)
Напишите отзыв о статье "Северский, Георгий Леонидович"
Ссылки
- Георгий Северский (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/name/310938/ Георгий Северский на сайте КиноПоиск]
Отрывок, характеризующий Северский, Георгий Леонидович
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Категории:
- Родившиеся 6 мая
- Родившиеся в 1909 году
- Умершие 5 июля
- Умершие в 1996 году
- Персоналии по алфавиту
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели России XX века
- Лауреаты Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Отечественной войны II степени
- Награждённые медалью «Партизану Отечественной войны»
- Награждённые медалью «За боевые заслуги»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За оборону Севастополя»
- Награждённые медалью «За оборону Кавказа»
- Награждённые знаком «Отличник РККА»
- Члены КПСС
- Члены Союза писателей СССР
- Персоналии:Крым
