Северский Донец

Северский Донец
Меловые горы Донецкого кряжа. Святогорская лавра
Характеристика
Длина	1053 км
Бассейн	98 900 км²
Расход воды	159 м³/с (в 119 км от устья)
[tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Северский+Донец Водоток]
Исток    [www.bing.com/maps/default.aspx?v=2&cp=50.964555565556~36.902527787778&style=h&lvl=11&sp=Point.50.964555565556_36.902527787778_1_ (B)]
— Местоположение	село Подольхи
— Высота	200 м
— Координаты	50°57′52″ с. ш. 36°54′09″ в. д.50.964555565556° с. ш. 36.902527787778° в. д. / 50.964555565556; 36.902527787778 (Северский Донец, исток)
Устье    [www.bing.com/maps/default.aspx?v=2&cp=47.600555565556~40.897222232222&style=h&lvl=11&sp=Point.47.600555565556_40.897222232222_1_ (B)]	Дон
— Местоположение	посёлок Усть-Донецкий
— Высота	5,5 м
— Координаты	47°36′02″ с. ш. 40°53′50″ в. д.47.600555565556° с. ш. 40.897222232222° в. д. / 47.600555565556; 40.897222232222 (Северский Донец, устье)
Расположение
Водная система	Дон → Азовское море
Россия	Белгородская область, Ростовская область
Украина	Харьковская область, Донецкая область, Луганская область
исток устье

К:Реки по алфавитуК:Водные объекты по алфавитуК:Реки до 5000 км в длинуСеверский ДонецСеверский Донец

Се́верский Доне́ц (укр. Сі́верський Доне́ць, древнегреч. по Птолемею Танаид, Танаис, по Геродоту Сиргис, итальянск. Тан, древнерусск. Великий Дон, Донель, Дон) — река юга Восточно-Европейской равнины, протекающая через Белгородскую и Ростовскую области России, а также Харьковскую, Донецкую и Луганскую области Украины, правый (наибольший) приток Дона. Седьмая по величине река Украины и важнейший источник пресной воды на востоке этой страны. Иногда также ошибочно может называться Северный Донец (из-за часто применяемых сокращений в написании — Сев. Донец или С. Донец), в XVII—XVIII веках — Северной Донец.

Этимология

Название река получила из-за того, что текла из Северской земли (Северского княжества), в отличие от истоков Дона, о чём и пишет путешественник XVI века Александр Гваньини: «Есть также другой, малый Танаис, который берёт своё начало в Северском княжестве (поэтому он называется Донец Северский) и выше Азова впадает в большой Танаис».

Физиография

Северский Донец — самая крупная река восточной Украины и наиболее крупный приток Дона. Общая протяжённость реки составляет 1053 км, площадь бассейна 98 900 км², среднегодовой расход воды при впадении в Дон 200 м³/с.

Северский Донец берёт начало на Среднерусской возвышенности, около с. Подольхи в Прохоровском районе Белгородской области России. Координаты истока 51°00′ с. ш. 36°59′ в. д.51.000° с. ш. 36.983° в. д. / 51.000; 36.983   , высота истока ок. 200 м над уровнем моря. В бассейне Северского Донца свыше 3000 рек, из которых 425 имеют длину более 10 км и 11 рек — более 100 км. Свыше тысячи из них непосредственно впадают в Северский Донец. Питание Северского Донца преимущественно снеговое, поэтому расход воды в течение года неравномерен. Весеннее половодье занимает около 2 месяцев с февраля по апрель, в этот период вода поднимается на 3 — 8 м.

Ширина русла в основном колеблется от 30 до 70 м, иногда достигая 100—200 м, а в зоне водохранилищ — 4 км. Дно русла преимущественно песчаное, неровное, с колебанием глубины от 0,3 м на перекатах до 10 м на плёсах.

Река зимой замерзает с поверхностной толщиной льда от 20 до 50 см. Период замерзания обычно составляет два-три месяца с середины декабря по конец марта.

Северский Донец впадает в Дон в 218 км от его устья на высоте 5,5 м над уровнем моря. Таким образом, падение реки составляет 195 м, средний уклон 0,18 м/км. Скорость течения Северского Донца небольшая, на некоторых участках практически нулевая, от 0,15 м/c у Чугуева до 1,41 м/с у Лисичанска.

Течение

На большей части течения река имеет широкую долину: от 8—10 км в верховьях до 20—26 км в нижнем течении. Долина на большем протяжении асимметричная. Правый берег высокий (иногда встречаются меловые скалы), сильно расчленён оврагами, левый пологий, у него размещается пойма с многочисленными старицами, озёрами и болотами, самое крупное из которых — озеро Лиман‎. Русло реки отличается извилистостью, особенно до впадения реки Оскол. На реке (в верхнем и среднем течении) много перекатов, быстрин, небольших порожков, завалов.

В верхнем течении (до города Белгорода) перекрыт плотинами и состоит из нескольких небольших водохранилищ. Ниже, после впадения реки Волчья расположено Печенежское водохранилище, снабжающее водой город Харьков. Ниже Печенежского водохранилища в Донец впадают река Уды и крупнейший приток Северского Донца Оскол. Далее долина расширяется, в пойме много стариц. В среднем течении Северский Донец подпитывается водами реки Днепр через канал Днепр — Донбасс, а ниже ответвляется канал Северский Донец — Донбасс, снабжающий водой Донецкий каменноугольный бассейн. В районе Донецка (Ростовская область) река пересекает Донецкий кряж и течёт в узкой долине с крутыми и скалистыми склонами. В нижнем течении на протяжении 230 км река шлюзована, отличается слабым течением и преимущественной шириной 100—200 м. Близ устья река разбивается на 3 рукава.

Важнейшие объекты на Се́верском Донце́ (от истока к устью)

Страна	Область	Расст. от устья, км	Расст. от истока, км	Название	Тип	Примечание
	Белгородская	1053	0		исток	близ села Подольхи Прохоровского района
	Белгородская	990	63	Белгород	город
	Белгородская	990	63	Белгородское водохранилище
	Харьковская	940	113	Печенежское водохранилище
	Харьковская	874	179	Печенеги	посёлок гор. типа	← среднегод. расход 24,5 м³/с
	Харьковская	837	216	Чугуев	город	← среднегод. расход 20,5 м³/сек
	Харьковская	634	419	Берека	правый приток	устье канала Днепр — Донбасс
	Харьковская	600	453	Изюм	город	← среднегод. расход 52 м³/сек
	Харьковская	580	473	Оскол	левый приток	крупнейший приток Северского Донца — длина 436 км, бассейн 14 680 км²
	Донецкая	518	535	Райгородок	посёлок гор. типа	← начало канала Северский Донец — Донбасс
	Луганская	482	571	Рубежное	город
	Луганская	432	621	Лисичанск	город	← среднегод. расход 106 м³/с
	Луганская	430	623	Северодонецк	город
	Луганская	306	747	Луганск	город
	Ростовская	222	831	Донецк	город	← начало судоходной зоны
	Ростовская	197	856	Каменск-Шахтинский	город	← среднегод. расход 159 м³/с
	Ростовская	0	1053		устье	в 218 км от впадения Дона в Азовское море.

см. также: Полный список объектов на Северском Донце

История

Как и многие другие реки, Северский Донец играл важнейшую роль в жизни древнего человека. Река не только служила источником воды и пропитания, но позднее средством передвижения, защитным рубежом и торговым путём. Кроме этого, до возникновения картографии реки служили естественными рубежами расселения племён и народов. Люди селились на территории бассейна Северского Донца с давних времён.

Каменный век

Палеолит

Первые археологические свидетельства относятся к шелльской и ашёльской эпохам раннего палеолита. Каменные орудия (рубила), относящиеся к этим эпохам, обнаружены исследователями на берегах Северского Донца в Изюмском районе Харьковской области, в Луганской области.

Однако первые обнаруженные стоянки людей в бассейне Донца относятся к мустьерской эпохе среднего палеолита. Исследованы несколько таких стоянок в Луганской и Ростовской областях. В бассейне Северского Донца известен целый ряд памятников позднего палеолита. Такие стоянки обнаружены около Балаклеи, южнее Изюма, севернее Луганска и в нижнем течении реки в Ростовской области. На этих стоянках обнаружены кремневые орудия и изделия из кости. Например, у с. Щуровки Балаклейского района найдены такие орудия вместе с костями мамонта. Хорошо исследована Миньевская стоянка у с. Богородичного в Славянском районе Донецкой области, относящаяся к мадленской эпохе палеолита. В целом, по археологическим данным, к концу палеолита большая часть бассейна Северского Донца уже была населена первобытными людьми.

Мезолит

Исследователи обнаружили множество мезолитических стоянок в бассейне Северского Донца. Наиболее высокая плотность в среднем течении от Изюма до Луганска. Все мезолитические стоянки обладают характерными особенностями (многочисленные призматические нуклеусы, свидетельства охоты на диких лошадей и т. п.), что свидетельствует об этнической однородности племён, обитающих в бассейне. В мезолитических стоянках обнаружены древнейшие украшения бассейна, сделанные из моллюсков Чёрного моря, окрашенных красной охрой. Это, в частности, свидетельствует о контактах этих племён с людьми, населявшими южную Украину.

Неолит

Почти все неолитические поселения бассейна также были расположены вдоль берегов Северского Донца и его притоков. Обнаружены археологические свидетельства одомашнивания быка, в устье реки Оскол обнаружен древнейший чёлн, выдолбленный из ствола дерева. Возникает характерная для центральной Украины гребенчато-накольчатая керамика. Некоторые исследователи считают, что сходство неолитических памятников Северского Донца и одновременных памятников на территории Полтавской, Черниговской, Киевской, Черкасской, Запорожской и Волынской областей позволяет объединить все эти неолитические памятники в одну днепро-донецкую культуру.

• Образцы неолитической керамики, Харьковская область
• Neolit Ceramic sample Donets1.png
• Neolit Ceramic sample Donets2.png
• Neolit Ceramic sample Donets3.png

Энеолит

Во времена энеолита происходит культурное отделение бассейна Северского Донца от центральной Украины. В то время, когда в бассейне Днепра, Ворсклы и на северо-западе Украины развивается трипольская культура, в бассейне Северского Донца обитали племена древнеямной культуры. Например, в отличие от трипольской культуры, которая была в основном земледельческой, древнеямная и многие последующие культуры бассейна Донца были в основном скотоводческими. Это даёт основания большинству исследователей исключить бассейн Северского Донца из зоны зарождения славянских племён. Однако существует противоположное мнение, базирующееся в основном на сходстве племён эпохи неолита. Древнеямная культура, впервые выделенная в Изюмском уезде Харьковской губернии, характерна специфическими захоронениями с использованием охры в качестве красителя. Эти захоронения имели форму ямы, перекрытой брёвнами, с насыпью, образуя курганы. Курганы именно этой культуры считаются древнейшими в мире. Древнеямная культура была распространена значительно шире бассейна Северского Донца: она распространялась на юг до предгорий Крыма, на восток до Волги.

Бронзовый век

С начала II тысячелетия до н. э. в бассейне Северского Донца обитали племена катакомбной культуры. Катакомбная культура развивалась на основе древнеямной, охватывала похожую территорию. Существуют археологические свидетельства самостоятельного выплавления меди племенами катакомбной культуры, которые использовали медные месторождения Донецкой области. С середины II тысячелетия до н. э. в бассейне Северского Донца катакомбная культура сменяется срубной, которая зародилась на территории Поволжья.

С VII века до н. э. на основе катакомбной культуры складывается скифская. Скифы занимались кочевым скотоводством и оставили немного памятников. В основном это захоронения в виде курганов, в которых найдено множество характерных изделий из бронзы. С VII века до н. э. весь бассейн Северского Донца — «скифская» территория. С этого же времени появляются первые письменные источники о бассейне Северского Донца. Геродот неоднократно упоминает Северский Донец и скифов в Истории, однако как у Геродота, так и впоследствии в русских летописях с названиями Дон и Донец систематически возникает путаница. По-видимому, в то время часто считали основной рекой Северский Донец вместе с 218-километровым участком Дона до впадения в Азовское море, а сам Дон лишь её притоком. Таким образом, Северским Донцом иногда (ошибочно) считается Сиргиз (др.-греч. Σύργις), а иногда Танаис (др.-греч. Τάναϊς). Названия Дон, Донец и Танаис по распространённой версии происходят от скифского (древне-иранского) «дану» — река. Сторонники славянского заселения бассейна приводят другую этимологию от имени славянского божества «Дана-Тана».

См. также статьи Дон, Скифы.

• Керамика срубной культуры, р. Оскол
• Srubnaya ceramic Donets1.png
• Srubnaya ceramic Donets2.png
• Srubnaya ceramic Donets3.png

Железный век

Кочевники

Приблизительно до III века до н. э. в бассейне Северского Донца по-прежнему жили скифы. Помимо массовых находок различных железных изделий, которыми пользовались скифы, в бассейне Северского Донца (с. Городище Луганской области) обнаружены остатки древних плавильных горнов (IV век до н. э.), расположенных рядом с выходами железной руды. В III веке до н. э. в скифские земли вторглись сарматы вместе со своими союзниками языгами, роксоланами и аланами. Сарматы, так же как и скифы, вели кочевой образ жизни, проводили опустошительные набеги. На территории бассейна Северского Донца остались следы временных стоянок и сарматских погребений. Такие погребения обнаружены у р. Береки, у Балаклеи, близ Изюма. На территории Харьковской области также обнаружены несколько погребений роксоланов. Геродот, описывая сарматов, указывает на необычную для Греции роль женщины у сарматов и помещает легендарных амазонок в бассейн Северского Донца. По распространённому мнению, легенда связана с частично сохранившимся у сарматов матриархатом. С I века нашей эры в племенном союзе доминирующую роль играют аланы.

В 375 г. н. э. аланский племенной союз разрушают гунны. Нашествие жестоких кочевников из Азии прокатилось до Южной Европы. Само гуннское объединение было непрочным и распалось после смерти Аттилы в 453 году. В VI—VII веках в бассейне Донца сменяются несколько групп кочевников, в их числе авары и болгары.

Салтово-маяцкая культура и славянские поселения

С VIII по X век бассейн Северского Донца оказался в орбите влияния Хазарского каганата. Владычество хазар способствовало установлению стабильности, которая привела к оседанию кочевников на землю и создала благоприятные условия для колонизации Подонья пришлыми племенами. Археологически здесь возникает и развивается салтово-маяцкая культура. Её представители вели оседлый, земледельческий образ жизни, изготовляли посуду на гончарном круге и самостоятельно выплавляли железо. На основании единовременных и в то же время совершенно различных погребений археологи делают вывод, что состав салтово-маяцкой культуры был многонационален. В степи продолжали жить тюркские племена, их археологические следы стали более уловимыми, поскольку они стали жить в стационарных поселениях. В лесостепи основное население составили аланы, переселившиеся сюда из Предкавказья в сер. VIII века. Вдоль правого берега реки в этом районе была сооружена густая сеть мощных укреплений — каменных крепостей. В настоящее время обнаружено 11 их остатков. Каждая крепость сопровождалась поселениями, тянущимися на 2—3 км вокруг. Самые крупные из них, например городище Верхний Салтов, требовали очень больших ресурсов и могли быть построены только при участии государственной власти. Полагают, что так была обозначена северо-западная граница Хазарии.

Одновременно с аланской колонизацией с другого направления шло расселение славянских племён. Есть мнение, что некоторые образцы керамики, обнаруженные на салтовских городищах, суть славянские. Однако другие исследователи указывают на отсутствие достаточных оснований для таких утверждений. В любом случае севернее Змиёва, в верховьях бассейна Северского Донца, в VIII—X веке жили славянские племена вятичи и северяне. Именно северяне дали Северскому Донцу вторую часть его названия. Археологически их памятники представлены Роменской и Борщевской культурами. Некоторые исследователи, опираясь на сведения о легендах о происхождении славян от роксолан (русколан) и сарматов, а также указание сирийского источника на племя «рус» в бассейнах Северского Донца и Дона, считают донецкий бассейн одним из древнейших центров русской государственности и местом расположения Русского каганата. Однако данная точка зрения не является общепринятой.

С возникновением Древнерусского государства между Киевом и Хазарией за территорию бассейна Северского Донца развернулась борьба, которая закончилась в X веке победой Киева. Эта победа оказалась пирровой, так как был уничтожен барьер для набегов степных кочевников печенегов, торков и половцев.

Тмутараканское княжество

После падения Хазарии регион оказался в составе русского Тмутараканского княжества. Одним из самых значительных раннеславянских поселений стал город Донец Новгород-Северского княжества на территории нынешнего Харькова. Северский Донец под именем Великий Дон упоминается в Слове о полку Игореве. Всё же, что сказано в «Слове…» про Донец, относится к Удам; в частности, диалог Игоря Святославича с рекой.

Следует также отметить, что русские летописи аналогично греческим историкам регулярно путают Дон и Северский Донец (то есть в домонгольский период называли Донцом современные Уды, на которых стоял город Донец, а современный Донец до устья Дона в Азовском море — Доном либо Великим Доном). Часто, когда в летописных документах упоминается Дон, на самом деле речь идёт о Северском Донце.

Половцы, Золотая орда

Вскоре многие славянские поселения в бассейне Северского Донца, включая город Донец, были разрушены. Здесь утвердились половцы. Из летописных источников известно, что на Северском Донце было несколько половецких городов: Шарукань, Сугров и Балин, но точное их расположение не установлено. На территории Харьковской области сохранилось множество половецких погребений и статуй, которые часто называют «скифскими бабами». На самом деле эти статуи изображают как женские, так и мужские фигуры, использовались именно половцами, а слово баба возникло от тюркского «балбал» — статуя. В XI—XII веках город Донец восстанавливался на своём прежнем месте, затем снова разрушался, однако, в конце концов, объединение различных кочевнических племён под властью монголов, так называемые «монголо-татары», нанесли Древнерусскому государству сокрушительный удар.

После татаро-монгольского нашествия территория бассейна Северского Донца вошла в Золотую орду. Однако большинство народов, населяющих орду, вели кочевнический образ жизни, поэтому после её постепенного распада многие племена покинули бассейн Северского Донца. К XV веку здесь образовалось малонаселённое так называемое Дикое поле.

Казацкие поселения

С XV—XVI веков началась постепенная миграция славянского населения. В основном это были казаки, расселявшиеся в поймах рек Днепра (находилась в это время под управлением Польши) и Дона (находилась под управлением Русского царства). Сначала казацкие поселения в Диком поле были самостоятельными, имели собственные органы самоуправления и избирали гетманов и воевод. Казаки часто совершали разбойничьи набеги на окружающие поселения, воевали с Крымским ханством. С конца XVI века со строительством Белгородской засечной черты в верховьях реки создаются помещичьи владения и поселения стрельцов, пушкарей и детей боярских (напр., село Соломино). В среднем и нижнем течении Северского Донца (главным образом на левом берегу) доминировали поселения донских казаков вплоть до восстания Кондратия Булавина. Позже подавления восстания донское казаческое население этого субрегиона, в котором и началось восстание, частично бежало (например, 500—600 семей некрасовцев на Кубань), частично было истреблено и выселено, возвращаясь постепенно в пойму среднего левобережья собственно Северского Донца с большими препятствиями и притеснениями (в этот период у местного коренного населения даже развилась система двойных фамилий — старых, продолжавших использоваться в быту, и используемых в официальных отношениях после возвращения новых), а среднее течение рек Оскол и Айдар заселяли после Хмельниччины запорожские казаки, принимаемые московским царем как беженцы и селившиеся на льготных условиях, начав историю субрегиона Слободской Украйны земли же правого берега среднего течения вошли позже в состав Новороссии и заселялись уже главным образом неказаческим населением).

См. также: Казачество

Российская империя и Советский Союз

Постепенно усиление Российской империи привело к потере казаками Дикого поля и своей самостоятельности и к включению их в российское войско. С XVI—XVII века заселение бассейна Северского Донца шло, в основном, под контролем российской власти. В этот период перестраивается крепость Белгорода, основываются города Харьков, Изюм, Луганск, Чугуев и другие. До XVIII века Северский Донец играл роль защитной линии от набегов кочевников с юго-востока, каждый из городов, основанных на Северском Донце, должен был строить защитные сооружения по планам, утверждаемым в Москве. Постепенно с расширением территории Российской империи, особенно после завоевания Крыма, защитная роль Северского Донца уступила место экономическим нуждам. В XVII—XIX веках река интенсивно использовалась для работы водяных мельниц. К концу XVIII века количество мельниц на Донце уже исчислялось сотнями, а мельничные плотины окончательно лишили возможности использовать Северский Донец для судоходства.

С XIX века начинается индустриализация Российской империи, которую продолжил Советский Союз. Промышленников, в основном, интересовал Донбасс как источник полезных ископаемых. В Харькове, Луганске, Донецке и других городах возникают сотни промышленных предприятий, которые начинают потреблять воду Северского Донца. Для выплавки 1 тонны чугуна требуется 30 м³ воды, 500 м³ воды нужно для каждой тысячи киловатт-часов электроэнергии, даже для каждой тонны добытого угля требуется тонна воды. К тридцатым годам XX века Харькову и Донецку уже катастрофически не хватает пресной воды, что вынуждает власти постепенно создать целую сеть каналов и водохранилищ. Таким образом, на многих своих участках Северский Донец утрачивает своё природное очарование, теряет большую часть своей фауны и превращается в промышленный придаток. В административном делении СССР территория Дикого поля в основном была отнесена к Украинской ССР, а после распада СССР вошла в состав Украины.

Экономика

Северский Донец — важнейший источник пресной воды для востока Украины. Главный источник воды для городов Харьков, Донецк, Луганск и др. С начала XX века в бассейне Северского Донца начала ощущаться нехватка пресной воды, что инициировало ряд гидрологических проектов. В 1936 году на месте современного Печенежского водохранилища было сооружено Кочетокское водохранилище, соединённое с харьковским водопроводом. К пятидесятым годам этого оказалось недостаточно, и в шестидесятые годы (в основном к 1964 г.) было сооружено Печенежское водохранилище ёмкостью 400 млн м³. Около 75 % водоснабжения Харькова осуществляется из Печенежского водохранилища. Для снабжения пресной водой южного Донбасса, включая г. Донецк, был построен канал Северский Донец — Донбасс, который начинается у Райгородка, а для компенсации водозабора выше по течению Донца был сооружён канал Днепр — Донбасс, соединяющий Днепр с Северским Донцом через русло реки Берека.

Судоходство

В настоящее время Северский Донец судоходен до российского города Донецка (Ростовская область) (222 км от устья). Судоходство на последнем участке обеспечивают шесть гидроузлов, построенных в 1911—1914 годах. Каждый из них состоит из разборчатой железобетонной плотины длиной 100—150 метров и однокамерного шлюза длиной 100 м, шириной 17 метров и глубиной 2,5 метра. Судоходство по Северскому Донцу на территории Белгородчины и Слобожанщины существовало в XVII веке снизу вверх вплоть до Белгорода, а в начале XVIII — до Масловой Пристани, откуда и пошло название пристань.

Судоходство на Слобожанщине (до Змиёва, расположенного гораздо ниже Белгорода и Масловой Пристани) было возможно ещё до середины XVIII века. Однако позже вследствие обмеления рек бассейна Донца и самого Северского Донца, а также постройки плотин и запруд судоходство стало невозможным. Во время русско-турецкой войны 1735—1739 годов Северский Донец ещё был судоходен и активно использовался как основной канал снабжения воюющих частей продовольствием из Малороссии, однако в 1788 году судоходство уже было невозможно: русло реки было перегорожено сотнями водяных мельниц.

В конце XIX — начале XX веков предпринимался ряд попыток возродить судоходство, в частности ради возможности водной транспортировки полезных ископаемых Донбасса. Одним из энтузиастов проекта был Д. И. Менделеев, писавший о необходимости «устроить Донец […] для наших русских надобностей […] ибо Донец, по важности интересов в нём замешанных, нужнее всего». Разработчиком проекта стал известный своим вкладом в проект Волго-Донского канала русский гидротехник Нестор Платонович Пузыревский. В 1903—1904 годах он провёл детальное исследование русла Северского Донца и предложил проект восстановления судоходства Северского Донца до города Белгорода, подразумевающий сооружение большого числа шлюзов. Однако реализация его проекта не продвинулась дальше сооружения 6 шлюзов в 1911—1914 годах. Дальнейшие работы были прерваны Первой мировой войной и последующими ухудшениями ситуации на Северском Донце. К 2006 году судоходство на Северском Донце имеет небольшие объёмы, шлюзы требуют капитального ремонта.

Экология

Будучи одной из крупнейших рек Украины, Северский Донец очень интенсивно используется в хозяйстве. Ежегодно только на территории Украины используется более 2 км³ воды Северского Донца, из которых половина возвращается в виде загрязнённых сбросов, что эквивалентно сокращению стока на 32 м³/с. Таким образом, 20 % стока Северского Донца безвозвратно расходуется, а ещё 20 % сильно загрязняется, при том что для других крупных рек Украины этот показатель не превышает 5 %.

Северский Донец сильно пострадал ещё в XVIII веке, когда были вырублены вековые дубы, растущие вдоль его русла. В XIX веке разработка полезных ископаемых Донбасса снизила уровень подземных вод. Суммарно эти два фактора привели к обмелению реки и прекращению судоходства. С пятидесятых годов XIX века общая длина реки сократилась на 20 км. До середины XIX века в Северском Донце было много рыбы (сом, судак, щука, лещ, сазан), однако систематическое загрязнение реки и её притоков отходами и отработанными водами привело к резкому сокращению фауны реки. Индекс загрязнения воды (ИЗВ) колеблется по течению Донца от IV (загрязнённая) до V (грязная). Основные загрязняющие вещества — удобрения, нефтепродукты, фенолы, цинк, медь. На территории Харьковской области вода загрязнена отходами промышленных предприятий Белгорода и Шебекино, сточными сооружениями Харькова (через реку Уды), Харьковской Грэс-2 (посёлок Эсхар), предприятиями Балаклеи и Изюма, но частично очищается Печенежским водохранилищем. В Донецкой и Луганской областях плотность промышленных предприятий резко возрастает, и резко увеличивается загрязнение Северского Донца. Особенно загрязнённым Донец становится после Лисичанска и Северодонецка (430 км от устья). Некоторые притоки Северского Донца (Казённый Торец, Бахмут, Лугань) настолько загрязнены, что в них опасна даже рыбная ловля. Наиболее чистые участки Донца — от истока до Белгорода и от Печенег до Чугуева. Минерализация воды в Северском Донце составляет 650—750 мг/л, а в зимнее время достигает 1000 мг/л, что, главным образом, вызвано сбросами отработанных вод промышленных предприятий.

Флора и фауна

Рыбы

В Северском Донце водится 41 вид рыб. В то же время, загрязнение реки и сильная рекреационная нагрузка привели к существенному уменьшению рыбных запасов реки. Наиболее распространены мелкие виды рыбы: окунь, плотва, краснопёрка, а среди средних и крупных видов (лещ, судак, сом, щука) в настоящее время большие экземпляры встречаются всё реже. В зоне Печенежского водохранилища с 1967 года успешно функционирует крупный рыбопитомник, в котором выращивается карп. Ловля рыбы в Северском Донце ниже впадения реки Казённый Торец становится опасной из-за очень сильного загрязнения реки.

Земноводные и пресмыкающиеся

На берегах реки, в пойменных болотах можно встретить водяную лягушку, жерлянку, обыкновенных и гребенчатых тритонов, реже встречаются обыкновенный и водяной ужи, а также болотная черепаха. Одним из самых распространённых животных видов, обитающих вблизи Северского Донца, является, несомненно, зелёная жаба. Эти амфибии гнездятся не только вдоль берегов, но зачастую распространяются глубоко по территории нераспаханных лугов в бассейне реки.

Млекопитающие

К сожалению, деятельность человека, главным образом распашка степей, привела к исчезновению распространённых ранее в бассейне Северского Донца животных: диких лошадей, степных антилоп, сайгаков, сурков и многих других. Ещё в шестидесятые-семидесятые годы у отдельных притоков Северского Донца, в основном у реки Оскол, водились байбаки, косули, дикий кабан, а у некоторых стариц можно было встретить выхухоль. В настоящее время из млекопитающих в бассейне реки можно встретить следующих грызунов: речного бобра, большого тушканчика, суслика и мышей, представителей отряда хищных речных выдр, норок, ласк, степных и лесных хорьков. Летучие мыши по-прежнему обитают в бассейне реки. В пойме реки Северский Донец ниже города Лисичанска и сейчас встречаются дикий кабан, косуля, лось, бобер, норка. Нужно добавить,что эти млекопитающие отнють не редкость.

Птицы

За последние 100—150 лет количество видов птиц, обитающих в бассейне Северского Донца, резко сократилось. Исчезли такие ранее распространённые виды как степные орлы, тиркуши, кречетки, стрепеты, чёрные и белокрылые жаворонки. Перестали гнездиться у реки гуси, лебеди, орлы беркуты, орланы-белохвосты, соколы сапсаны, осоеды, скопы. Эти изменения, в основном, вызваны уничтожением лесов, особенно вековых дубрав, когда-то росших по берегам Северского Донца. Создание искусственных лесополос в шестидесятые годы, в том числе по берегам Северского Донца, привлекло в бассейн реки различных насекомоядных птиц, которые ранее здесь не встречались: горлиц, сорок и жуланов. Среди сохранившихся пока птиц — несколько видов уток и куликов, а также ворона, поганка, дроздовидная камышовка и уже редко встречающиеся цапли, аисты, журавли красавки. Последних, по сведениям наблюдающих их региональных экологов, осталось в районе Святогорска около 12 особей. В перелётный сезон можно также увидеть некоторые виды перелётных птиц: серого гуся, казарку и других.

Растительность

Ранее вдоль Северского Донца росли вековые дубравы, которые были вырублены в XVIII—XIX веках. Есть сведения о том, что ещё Пётр I использовал лес с берегов Северского Донца для постройки кораблей, участвующих в русско-турецких войнах. Также подавляющее большинство лугов вдоль берегов реки, на которых росли сотни видов разнообразных диких трав, были распаханы к XX веку. В настоящее время сохранилась лишь минимальная часть былых дубов, главным образом в Харьковской области. Севернее Изюма, где проходит граница степи и лесостепи, ещё сохранились пойменные широколиственные леса, а также сосновые леса в районе Чугуева. Большое количество видов диких растений сохранилось вблизи пойменных болот — здесь можно встретить иву, пушистую берёзу, клейкую ольху, ломкий крушинник. Вдоль реки распространён камыш, хвощ топяной, осока, вербейник кистецветный, сабельник болотный и другие виды трав.

Туризм

Северский Донец считается одной из самых живописных рек Восточно-Европейской равнины. Вдоль его берегов проложено немало пеших и велосипедных маршрутов. Но особой популярностью пользуется сплав на байдарках. Наиболее интересный участок реки для водного путешествия — от Змиёва до Святогорска. Туристические маршруты на Северском Донце имеют I (низшую) категорию сложности. Рекомендованное время поездок с мая по сентябрь, но самым лучшим временем считается июнь, когда ещё не скошены луга вдоль берегов.

Поросшие лесом и окружённые холмами берега Донца очень живописны, особенно красива Изюмская Лука близ города Изюм и территория Национального природного парка Святые горы. Долина Северского Донца разнообразна, так как обладает яркой асимметрией: правый берег преимущественно крутой, гористый, поросший кустарником или пойменными лесами, а левый низкий, с заливными лугами, озёрами, старицами и болотами. Северский Донец до Лисичанска сохраняет относительно чистую воду для купания, и на его берегах много песчаных пляжей, поэтому на реке также популярен летний отдых и купание. На Печенежском водохранилище и в других районах расположены санатории и дома отдыха.

Галерея

• Виды реки
• Seversky Donets Source lake.jpg

  Озеро у истока Северского Донца

• SeverskyDonets7.jpg

  Весеннее половодье

• Severskiy donetc wmp3210010.jpg

  Весной

• SeverskyDonets4.jpg

  Летом

• SeverskyDonets6.jpg

  Зимой

• SeverskyDonets5.jpg

  Изюмская лука

• Donets near shipilivka4.JPG

  Возле Шипиловки

• Donets near shipilivka3.JPG

  Возле Шипиловки

• Donec near Mokhnach.jpg

  Возле села Мохнач, выше по течению от Змиёва

• Donec near Kazacha gora.jpg

  Возле Казачьей горы, ниже по течению от Змиёва

• Мост на Сіверському Донці.JPG

  Железнодорожный мост на перегоне Славянск — Красный Лиман

• Мост через Северский Донец.jpg

  Мост на автодороге Доброполье — Красный Лиман

• Bogdanov Sev-Donetc.jpg

  Река в хуторе Богданов

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Река в станице Калитвенской

Исторические и географические факты

• По длине Северский Донец почти равен Рейну, но уступает ему по площади бассейна вдвое.
• На Донце находятся обычно расположенные на холмах многочисленные древние городища, самыми известными из которых являются Салтовское в Верхнем Салтове (давшее название Салтовской культуре), Чугуевское городище в Чугуеве, Мохначское в Мохначе, Змиевское в Змиёве. При этом Донецкое городище находится не на Донце, а на Удах.
• Древние греки, в частности картограф Птолемей, давали координаты истока и устья реки Танаис, по которым это точно Северский Донец, доведённый по нижнему течению нынешнего Дона до Азовского моря; таким образом, Гиргис (Дон) им считался притоком находящегося ближе к тогдашнему цивилизованному миру Танаиса (Северского Донца).
• В Киевской Руси Донцом назывался не современный Донец, а река Уды, на которой стоял древнерусский, пограничный со Степью город Донец новгород-северского княжества. В свою очередь, современный Донец тогда назывался Дон.
• Всё, что сказано в «Слове о полку Игореве» про Донец, на самом деле относится к Удам; в частности, диалог князя Игоря Святославича с рекой.
• То, что сказано в «Слове о полку Игореве» про Дон, на самом деле относится к Донцу.

Спутниковые фотографии от истока к устью

• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Белгород&sll=50.03341,36.186004&sspn=0.013094,0.015535&ie=UTF8&t=h&om=1&ll=50.767347,36.723003&spn=0.00283,0.007145&z=17&iwloc=addr Верховья Донца. Впадение реки Сажной Донец (сверху) в Северский Донец (течёт влево вниз)]. Белгородская область
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Белгород&sll=50.03341,36.186004&sspn=0.013094,0.015535&ie=UTF8&t=h&om=1&ll=50.674808,36.639576&spn=0.002835,0.007145&z=17&iwloc=addr Впадение реки Липовый Донец (слева) в Донец (течёт справа вниз)]. Белгородская область
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Белгород&sll=50.03341,36.186004&sspn=0.013094,0.015535&ie=UTF8&ll=50.586588,36.605115&spn=0.012943,0.015535&t=k&z=15&om=1 Впадение реки Везелка (слева) в Донец (течёт справа вниз)]. Город Белгород.
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Разумное&sll=50.513645,36.659188&sspn=0.005799,0.014462&ie=UTF8&ll=50.532198,36.649661&spn=0.011594,0.028925&t=k&z=15&om=1 Впадение реки Разумная в Белгородское водохранилище (слева)]. Пос. Разумное, Белгородская область
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Разумное&sll=50.513645,36.659188&sspn=0.005799,0.014462&ie=UTF8&t=k&om=1&ll=50.45581,36.636229&spn=0.011612,0.028925&z=15&iwloc=addr Впадение реки Топлинка в Белгородское водохранилище (справа)]. Пос. Топлинка, Белгородская область
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Маслова+пристань&sll=50.527561,36.62919&sspn=0.025917,0.031071&ie=UTF8&ll=50.471054,36.675968&spn=0.025949,0.031071&t=k&z=14&om=1 Белгородское водохранилище и посёлок Маслова Пристань]. Белгородская область
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Салтов&sll=50.471054,36.675968&sspn=0.025949,0.031071&ie=UTF8&ll=49.952987,36.955948&spn=0.209853,0.248566&t=k&z=11&om=1 Печенежское водохранилище и плотина]. Печенеги (Харьковская область)
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Lugansk,+Луганская+область+Украина&sll=53.636496,77.608795&sspn=0.193379,0.248566&ie=UTF8&cd=1&mpnum=0&ll=48.65684,39.430618&spn=0.053862,0.062141&t=k&z=13&om=1 Излучины реки (течёт вправо) перед Луганском]. Луганская область

См. также

• Список притоков Северского Донца
• Роспись реке Донцу из Книги Большому Чертежу (1627)
• Описание судоходства по Донцу в XVII и XVIII веках

Литература

• Беспечный Т. По Северскому Донцу: Путеводитель. Донецк, 1968.
• Демченко М. А. Гидрография Харьковской области // Материалы харьковского отдела Географического общества Украины. Выпуск VIII. Харьков: Издательство Харьковского государственного университета, 1971.
• Мотиенко Я. В. По Северскому Донцу. Донецк: Издательство «Донбасс», 1982.
• Саратов И. Рассказ о Северском Донце. НиТ № 1-2007, с. 6, 57-61
• Шрамко Б. А. Древности Северского Донца. Харьков: Издательство Харьковского государственного университета, 1962.
• Отин Е. С. Дон и Донец // Восточноукраинский лингвистический сборник. — Донецк: ДонГУ, 1994. — Вып. 1. — С. 55-62.

Ссылки

• [www.sdbuvr.slav.dn.ua/RU/sevdonec.htm Сайт Северско-Донецкого Бассейнового Управления Водных Ресурсов]
• Северский Донец — статья из Большой советской энциклопедии.
• Северский Донец // Словарь современных географических названий / Рус. геогр. о-во. Моск. центр; Под общ. ред. акад. В. М. Котлякова. Институт географии РАН. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006.
• [www.youtube.com/watch?v=cwXK3w-q524 Видео — водяной салат атакует р. Северский Донец]

Карты

• [tourist.kharkov.ua/map/ Карты-полукилометровки реки Северский Донец]

Видеоматериалы

• [www.youtube.com/watch?v=Q2wxH2JSp6w Видеоролик о Яремовском природном резервате.]

Отрывок, характеризующий Северский Донец

Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.