Сёгор, Рунар

Рунар Сёгор (норв. Runar Søgaard; 27 июня 1967) — пастор пятидесятнической общины в Швеции. Родился в норвежской общине в городе Kongsvinger. Дружит с известными музыкантоми, футболистами, теннисистами и представителями богемы Скандинавии.

Всемирную известность получил после выступления перед паствой, состоявшегося 19 апреля 2005 года. Речь Сёгора была перенесена на цифровой носитель и растиражирована «желтой прессой».

В полемическом задоре Сёгор оспорил тот факт, что пророк Мухаммад взял в жены 9-летнюю девочку по имена «Аиша» дочь близкого соратника, халифа Абу Бакра не для того, чтобы, как полагает исламский деятель и богослов Юсуф Абдулла Аль Кардави, «скрепить их отношения не только братством в Аллахе, но и родственными узами». «Прочитайте биографию Мухаммада, и вы увидите, что одной из его жен было девять лет», — настаивал Сёгор. Известно, в 623 году нашей эры состоялась женитьба Мухаммеда на 9-летней Аише.

После поступивших в адрес Сёгора неоднократных угроз об убийстве находится под постоянной охраной полиции. В течение апреля 2005 года более полусотни мусульман участвовали в пикетах, проводимых перед церковью, где регулярно проповедует Сёгор.

Угрозы в адрес шведского пастора напоминают ситуацию с убийством голландского кинорежиссера Тео ван Гога.

Ссылки

• [portal-credo.ru/site/?act=news&id=33104&cf= Первое русскоязычное упоминание о скандальных высказываниях Сёгора]

Отрывок, характеризующий Сёгор, Рунар

– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.