Сегежский целлюлозно-бумажный комбинат

«Сегежский ЦБК»
Тип	Открытое акционерное общество
Основание	1939
Расположение	Россия Россия Карелия Карелия Сегежа
Ключевые фигуры	Писарев М. А. (генеральный директор)
Отрасль	Лёгкая промышленность
Продукция	крафт-бумага
Число сотрудников	2000
Сайт	[www.scbk.ru/ k.ru]

К:Компании, основанные в 1939 году

Награды:	(1948)

ОАО «Сеге́жский ЦБК» (Сегежабумпром) — российское бумагоделательное предприятие, находится в городе Сегежа Республики Карелия.

Общие сведения

На предприятии производится крафт-бумага, картон, мешочная продукция, крафт-лайнера (картон) для плоских слоёв, масло талловое, канифоль талловая, скипидар-сырец, жирные кислоты.

История

Комбинат был построен в соответствии с Постановлением СНК СССР от 25 июля 1936 года на берегу озера Выг в Карельской АССР за 28 месяцев . Первая очередь комбината была принята в эксплуатацию в июле 1939 года. Предприятие полностью решило проблему обеспечения растущей экономики Советского Союза тарой из крафт-бумаги, к 1940 году было выпущено 42,8 млн бумажных мешков.

В 1941 году оборудование комбината было эвакуировано в Архангельск и Тавду, а в мастерских завода в Сегеже было организовано производство миномётов, автоматов, мин, подвесных авиабензобаков.

В 1944 году возобновился выпуск целлюлозы, бумажных мешков и бумаги. К 1948 году объём выпуска превысил довоенный уровень в два раза.

24 июля 1948 года Указом Президиума Верховного Совета СССР коллектив ЦБК был награждён орденом Ленина, в этот период на комбинате трудились 3,5 тыс. работников.

В 1960-е годы на комбинате была проведена крупная техническая реконструкция. В 1964 году была сдана в эксплуатацию 8-я бумагоделательная машина, равная по мощности остальным семи. В 1970-е годы вошли в строй ещё три скоростные широкоформатные бумагоделательные машины, четыре линии непрерывной варки и промывки целлюлозы, новый комплекс по производству 630 млн шт. бумажных мешков в год.

До середины 1980-х годов комбинат оставался главным поставщиком бумажных мешков для промышленности СССР. Кроме сульфатной целлюлозы и крафт-мешков, было организовано производство обёрточной бумаги, гидролизного спирта, канифоли, скипидара, сульфатного мыла, всходозащитной и армированной битумированной бумаги для агропромышленного комплекса и дорожного строительства.

В 1992 году комбинат был реорганизован в ОАО «Сегежабумпром» с государственным участием. В состав ОАО, наряду с ЦБК, вошли — лесопильно-деревообрабатывающий комбинат «Сегежский», ОАО «Сегежалес», «Валдайлес» и Чупинский ЛПХ.

В 1996 году 57,3 % акций «Сегежабумпрома» приобрела американская компания Stratton Group, которая в 1997 году вошла в состав шведского концерна Assi Domani Group.

В марте 1997 года владелец 57 % акций АО «Сегежабумпром» концерн Assi Domani Group остановил производство на комбинате. Причину остановки владельцы мотивировали отказом правительства Республики Карелия и России в предоставлении льгот предприятию по выплатам долга в Пенсионный фонд и бюджет, значительная часть экспортных поставок «Сегежабумпрома», прекращённых с марта, начали осуществлять европейские подразделения AssiDoman. В декабре 1997 года менеджмент AssiDoman остановил производственные мощности и покинул комбинат. Позже пакет акций ЦБК у концерна AssiDoman был выкуплен Сегежской управляющей компанией, созданной группой российских акционеров-менеджеров предприятия.

В сентябре 1998 Арбитражный суд Республики Карелия ввёл внешнее управление на ОАО «Сегежабумпром». В начале 1999 года производственные активы «Сегежабумпрома» были выделены в ОАО «Сегежский ЦБК», которое перешло под контроль Сегежской управляющей компании.

В мае 2000 года между ОАО «Сегежабумпром» и его кредиторами подписано мировое соглашение, утверждённое Арбитражным судом Республики Карелия. Процедура внешнего управления и дело о банкротстве были прекращены.

В 2006 году был основан лесопромышленный холдинг ЗАО «Инвестлеспром», в состав которого вошёл и «Сегежский ЦБК», став крупнейшим целлюлозно-бумажным активом холдинга.

Руководители предприятия

• Мигулёв А. К. (1940—1945)
• Перепёлкин В. Т. (1945—1950)
• Глушков П. И. (1950—1959)
• Рогачевский Б. И. (1959—1960)
• Спасский А. Н. (1960—1963)
• Бойков Г. Г. (1963—1968)
• Звягин В. Г. (1968—1979)
• Адамов В. И. (1979—1981)
• Ермаков В. И. (1981—1996)
• Оберг К. С. (1996—1998)
• Преминин В. Ф. (1998—2007)
• Ермаков В. И. (2007—2012)
• Митрофанов А. Л. (2012—2014)
• Писарев М. А. с 2014 года

Потребляемое сырьё и готовый объём потребления

Древесина в виде круглого леса и щепы: 1999 г. — 668410 пл. м³ , 2000 г. — 960150 пл. м³ , 2001 г. — 1010800 пл. м³ , 2002 г. — 1082626 пл. м³, 2003 г. — 1150600 пл. м³, 2004 г. — 1058895 пл. м³.

Мощности производства предприятия

Комбинат способен производить за год: до 414 тыс. тонн сульфатной целлюлозы, 330 тыс. тонн крафт-бумаги и крафт-лайнера и более 582 млн шт. бумажных мешков (на выделенном производстве «Сегежская упаковка»).

Страны экспорта

Австралия, Бангладеш, Бельгия, Болгария, Великобритания, Венгрия, Вьетнам, Германия, Греция, Дания, Египет, Израиль, Индия, Индонезия, Иран, Ирландия, Испания, Италия, Камерун, Китай, Кения, КНДР, Ливан, Малайзия, Марокко, Нигерия, Нидерланды, Объединенные Арабские Эмираты, Португалия, Республика Корея, Сингапур, Сирия, США, Тунис, Турция, Филиппины, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швеция, Шри-Ланка, Югославия.

Литература

• Антонов И. В. и др. И вырос гигант на Выге: [Сегеж. целлюлозно-бум. комби-нат]. — Петрозаводск: Карел. кн. изд-во, 1966. — 172 с.: ил.
• Сегежский ЦБК: От чистого истока // Сост. В. П. Лобанов, М. С. Скрипкин — Петрозаводск, 2004
• Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 3: Р — Я. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2011. — С. 76 — 384 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0127-8 (т. 3)

Ссылки

• [old.scbk.ru/portal/content/view/741/2/ Сегежский ЦБК: От чистого истока]
• [www.lesprom.com/members/%D1%E5%E3%E5%E6%F1%EA%E8%E9_%D6%C1%CA_7911/ Сегежский ЦБК]
• [www.gov.karelia.ru/Power/Committee/Complex/segeza04.html#01 Карелия официальная. ОАО «Сегежский ЦБК»]
• [www.scbk.ru/ Официальный сайт предприятия]

Отрывок, характеризующий Сегежский целлюлозно-бумажный комбинат

Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.