Сегре, Эмилио Джино

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эмилио Джино Сегре
итал. Emilio Gino Segrè
Дата рождения:

1 февраля 1905(1905-02-01)

Место рождения:

Тиволи, Италия

Дата смерти:

22 апреля 1989(1989-04-22) (84 года)

Место смерти:

Лафайет, Калифорния, США

Страна:

Италия, США

Научная сфера:

физика

Альма-матер:

Римский университет Ла Сапиенца

Научный руководитель:

Энрико Ферми

Известен как:

открытие технеция, астата, антипротона

Награды и премии:

August-Wilhelm-von-Hofmann-Denkmünze (1953)
Премия памяти Рихтмайера (1957)
Нобелевская премия по физике (1959)

Эмилио Джино Сегре (итал. Emilio Gino Segrè; 1 февраля 1905, Тиволи, Италия — 22 апреля 1989, Лафайет, Калифорния, США) — американский физик, профессор, лауреат Нобелевской премии по физике1959 г., совместно с Оуэном Чемберленом «за открытие антипротона»).



Биография

Родился в еврейской семье, в Италии. Среднее образование получил в лицее Мамиани, в Риме (1922). В 1922—27 учился на инженерном факультете Римского университета. Потом специализировался на физическом факультете, где познакомился с Энрико Ферми. Под руководством Ферми написал диссертационную работу и получил степень доктора наук (1928).

После окончания учёбы был в итальянской армии и уже офицером вернулся в Римский университет. Был стипендиатом Рокфеллеровского фонда и занимался наукой вместе со знаменитыми физиками Отто Штерном (Гамбург) и Питером Зееманом (Амстердам). Становится адъюнкт-профессором на кафедре Ферми. В 1936 назначен деканом физического факультета Университета Палермо и посещает США для работы на циклотроне в Калифорнийском университете в Беркли. В 1938 он вторично приезжает в США для работы с Дэйлом Р. Корсоном и К. Р. Маккензи. Летом 1938 в связи с принятием в Италии антисемитских законов Сегре принимает решение остаться в США. В 1944 он получает американское гражданство.

В начале своей деятельности Сегре выполнил важные исследования в области спектроскопии запрещённых линий и эффектов Зеемана и Штарка. Войдя в группу Энрико Ферми, он становится одним из первооткрывателей в области нейтронной физики, сыгравшей решающую роль в производстве ядерной энергии. Сегре вместе с коллегами в 1936 искусственным путём выделил и идентифицировал практически не встречающийся в естественном виде химический элемент с атомным номером 43 (технеций), получивший применение как медицинский препарат в радиографии. В 1938 синтезировал искусственный элемент с атомным номером 85, получивший название астат. В 1940 открыл плутоний-239 (с атомным номером 94), оказавшийся делящимся материалом, который стал главным источником энергии в первой атомной бомбе.

Во время войны (с 1943 по 1946 год) Сегре работал в Лос-Аламосской национальной лаборатории, принимая участие в Манхэттенском проекте. В 1950-х Сегре и Оуэн Чемберлен экспериментально подтвердили существование предсказанного П. Дираком и другими физиками-теоретиками антипротона и показали, что он рождается не отдельно, а в аннигилирующих парах протон-антипротон. Выступая в качестве популяризатора физики, Сегре выпустил биографическую работу об Энрико Ферми и другие книги.

За открытие антипротона Сегре (совместно с Чемберленом) была присуждена Нобелевская премия по физике (1959). Сегре удостоен медали Августа Вильгельма фон Хофмана Немецкого академического общества, премии Станислао Канницаро Итальянской национальной академии наук.

Сегре являлся академиком или почётным членом следующих научных организаций

Сегре был заслуженным профессором Римского университета, ему были присвоены почётные степени университетов Палермо, Сан-Марко в Лиме, Тель-Авива, колледжа Густава Адольфо.

Напишите отзыв о статье "Сегре, Эмилио Джино"

Литература

  • Храмов Ю. А. Сегре Эмилио Джино (Segre Emilio Gino) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 243. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
  • Лауреаты Нобелевской премии, энциклопедия, т.1-2, Москва, Прогресс, 1992
  • Краткая еврейская энциклопедия, т. 1—11, Иерусалим, 1976—2005
  • Alan Symons. The jewish contriution to the 20-th century, Polo Publishing, London, 1997
  • Джоан Комэй. Кто есть кто в истории евреев. Сборник. 2-е издание. Издательство ТОО Внешсигма, Москва, 1998
  • Всемирный биографический энциклопедический словарь, Москва, БРЭ, 1998
  • С. А. Фридман, Евреи-лауреаты Нобелевской премии, Краткий биографический словарь, Дограф, Москва, 2000, ISBN 5-93431-011-9

Ссылки

  • [nobelprize.org/nobel_prizes/physics/laureates/1959 Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Сегре, Эмилио Джино

– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…