Сезар (кинопремия, 1986)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
11-я церемония вручения наград премии «Сезар»
Общие сведения
Дата

22 февраля 1986 года

Место проведения

Дворец конгресса,
ПарижФранция Франция

Ведущий

Мишель Друкер (фр.)

Награды
Наибольшее число наград

«Подземка»,
«Трое мужчин и младенец в люльке» (3)

Наибольшее число номинаций

«Подземка» (13)

Трансляция
Канал

Antenne 2

[www.academie-cinema.org/ Официальный сайт премии] (фр.)
 < < 10-я12-я >

11-я церемония вручения наград премии «Сезар» (также известной как Ночь Сезара (фр. Nuit des César)) за заслуги в области французского кинематографа за 1985 год состоялась 22 февраля 1986 года во Дворце конгресса (Париж, Франция). Президентами церемонии выступили супруги: актриса Мадлен Рено и актёр Жан-Луи Барро[1].

В этом году появилась новая категория за «Лучший постер». Недавно учреждённые номинации: за «Лучший иностранный фильм на французском языке» (вручалась с 1984 года) и «Лучший рекламный ролик» (с 1985) были вручены в последний раз.





Список лауреатов и номинантов

Количество наград/номинаций:

Основные категории

Победители выделены отдельным цветом.

Категории Лауреаты и номинанты
Лучший фильм
Трое мужчин и младенец в люльке / Trois hommes et un couffin (режиссёр: Колин Серро)
Дерзкая девчонка / L'Effrontée (режиссёр: Клод Миллер)
Опасность в доме (Смерть во французском саду) / Péril en la demeure (режиссёр: Мишель Девиль)
Без крыши, вне закона / Sans toit ni loi (режиссёр: Аньес Варда)
Подземка / Subway (режиссёр: Люк Бессон)
<center>Лучшая режиссура Мишель Девиль за фильм «Опасность в доме»
Клод Миллер — «Дерзкая девчонка»
Аньес Варда — «Без крыши, вне закона»
Люк Бессон — «Подземка»
Колин Серро — «Трое мужчин и младенец в люльке»
<center>Лучший актёр
Кристофер Ламберт — «Подземка» (за роль Фреда)
Жерар Депардье — «Полиция» (за роль Луи Венсана Манжена)
Робен Ренуччи (фр.) — «Лестница С» (фр.) (за роль Форштера)
Мишель Серро — «Умирают только дважды» (фр.) (за роль инспектора Робера Станиланда)
Ламбер Вильсон — «Свидание» (фр.) (за роль Кантена)
<center>Лучшая актриса
Сандрин Боннер — «Без крыши, вне закона» (за роль Моны Бержерон)
Изабель Аджани — «Подземка» (за роль Элены)
Жюльет Бинош — «Свидание» (за роль Нины/Анн Ларьё)
Николь Гарсия — «Опасность в доме» (за роль Джулии Томстей)
Шарлотта Рэмплинг — «Умирают только дважды» (за роль Барбары Спарк)
<center>Лучший актёр второго плана
Мишель Бужена (фр.) — «Трое мужчин и младенец в люльке» (за роль Мишеля)
Жан-Юг Англад — «Подземка» (за роль роллера)
Жан-Пьер Бакри — «Подземка» (за роль инспектора Бэтмена)
Ксавье Делюк (фр.) — «Умирают только дважды» (за роль Марка Спарка)
Мишель Галабрю — «Подземка» (за роль инспектора Жебера)
<center>Лучшая актриса второго плана
Бернадетт Лафон — «Дерзкая девчонка» (за роль Леоне)
Анемон — «Опасность в доме» (за роль Эдвиж Леду)
Катрин Фро (фр.) — «Лестница С» (за роль Беатрис)
Доминик Лаванан (фр.) — «Трое мужчин и младенец в люльке» (за роль мадам Рапон)
Маша Мериль — «Без крыши, вне закона» (за роль мадам Ландье)
<center>Самый многообещающий актёр
Вадек Станчак (фр.) — «Свидание»
Люка Бельво (фр.) — «Цыплёнок под уксусом»
Жак Боннаффе — «Искушение Изабель» (фр.)
Кадер Буканеф (фр.) — «Чай в гареме Архимеда» (фр.)
Жан-Филипп Экоффей (фр.) — «Дерзкая девчонка»
<center>Самая многообещающая актриса
Шарлотта Генсбур — «Дерзкая девчонка»
Эммануэль Беар — «Любовь тайком» (фр.)
Филиппин Леруа-Больё — «Трое мужчин и младенец в люльке»
Шарлотта Валандре (фр.) — «Красный поцелуй» (фр.)
Забу Брайтман — «Билли Кик» (фр.)
<center>Лучший оригинальный или адаптированный сценарий Колин Серро — «Трое мужчин и младенец в люльке»
• Люк Беро (фр.), Анн Миллер, Клод Миллер и Бернар Стора (фр.) «Дерзкая девчонка»
Мишель Одиар (посмертно) и Жак Дерэ — «Умирают только дважды»
Мишель Девиль — «Опасность в доме»
Оливье Ассаяс и Андре Тешине — «Свидание»
<center>Лучшая музыка к фильму Хосе Луис Кастинейра Де Диос (исп.) и Астор Пьяццолла — «Танго, Гардель в изгнании» (фр.)
Мишель Порталь (фр.) — «Железная рука» (фр.)
Клод Боллинг (фр.) — «Умирают только дважды»
Эрик Серра — «Подземка»
<center>Лучший монтаж Раймон Гуйо (фр.) — «Опасность в доме»
• Анри Ланоэ (фр.) — «Умирают только дважды»
• Ян Деде (фр.) — «Полиция»
• Софи Шмит (фр.) — «Подземка»
<center>Лучшая работа оператора Жан Пензер (фр.) — «Умирают только дважды»
Паскуалино Де Сантис — «Гарем»
Ренато Берта — «Свидание»
Карло Варини (фр.) — «Подземка»
<center>Лучшие декорации Александр Траунер (венг.) — «Подземка»
• Жан-Жак Казио — «Железная рука»
• Франсуа Де Ламот (фр.) — «Умирают только дважды»
• Филипп Комбастель — «Опасность в доме»
<center>Лучшие костюмы Ольга Берлути и Катрин Горн-Ахджян — «Гарем»
• Элизабет Тавернье — «Железная рука»
• Жаклин Бушар — «Дерзкая девчонка»
• Кристиан Гаск (фр.) — «Свидание»
<center>Лучший звук Жерар Лампс (фр.), Харольд Мори, Харрик Мори и Люк Перини — «Подземка»
• Пьер Гаме (фр.) и Доминик Эннекен (фр.) — «Гарем»
• Поль Лайне (фр.) и Жерар Лампс — «Дерзкая девчонка»
• Доминик Эннекен и Жан-Луи Угетто (фр.) — «Свидание»
<center>Лучшая дебютная работа
(фр. Meilleure Première Oeuvre)
«Чай в гареме Архимеда»режиссёр: Мехди Шареф (фр.)
• «Гарем» — режиссёр: Артюр Жоффе (фр.)
• «Сугубо личное дело» (фр.) — режиссёр: Пьер Жоливе (фр.)
• «Пакостник в подвязках» (фр.) — режиссёр: Виржини Тевене (фр.)
<center>Лучший короткометражный документальный фильм New York N.Y. (режиссёр: Раймон Депардон)
• La boucane (режиссёр: Жан Гуми)
• C'était la dernière année de ma vie (режиссёр: Клод Вайз)
• Un petit prince[2] (режиссёр: Радован Тадич[2])
<center>Лучший короткометражный игровой фильм Grosse (режиссёр: Брижит Роюан)
• La consultation (режиссёр: Радован Тадич)
• Диалог глухих / Dialogue de sourds (режиссёр: Бернар Ноер)
• Juste avant le mariage (режиссёр: Жак Дешам)
• Книга Мари / Le Livre de Marie (режиссёр: Анн-Мари Мьевиль)
<center>Лучший короткометражный анимационный фильм Ребёнок открытого моря / L'Enfant de la haute mer (режиссёр: Патрик Денье)
• La campagne est si belle (режиссёр: Мишель Готье)
• Сумрачные сказки / Contes crépusculaires (режиссёр: Ив Шарни)
<center>Лучший рекламный ролик
(фр. Meilleur Film Publicitaire)
Le Clémenceau (Citroën Visa GTI) — режиссёр: Жан Бекер (фр.)
• Castinge (Cacharel) — режиссёр: Сара Мун
• C'est la question (Eram) — режиссёр: Этьен Шатилье (фр.)
• La Cave (Free Time) — режиссёр: Этьен Шатилье
• Lee Cooper — режиссёр: Жан-Поль Гуд (фр.)
<center>Лучший постер
(фр. Meilleure Affiche)
«Гарем» — Мишель Ланди
• «Изумрудный лес» (англ.) — Зоран Йованович
• «Опасность в доме» — Бенжамин Балтимор
• «Ран» — Бенжамин Балтимор
• «Подземка» — Бернар Бернхардт
<center>Лучший иностранный фильм Пурпурная роза Каира / The Purple Rose of Cairo (США, режиссёр Вуди Аллен)
Год дракона / Year of the Dragon (США, реж. Майкл Чимино)
Поля смерти / The Killing Fields (Великобритания, реж. Ролан Жоффе)
Ран / 乱 (Япония, реж. Акира Куросава)
Отчаянно ищу Сьюзен / Desperately Seeking Susan (США, реж. Сьюзен Зейделман)
<center>Лучший иностранный фильм на французском языке
(фр. Meilleur Film Francophone)
Дерборанс / Derborence (Швейцария, режиссёр Франсис Рёссер)
Дама в цвете / La Dame en couleurs (Канада, реж. Клод Жютра)
Пыль / Dust (Бельгия, реж. Марион Хенсель)
Приветствую тебя, Мария / Je vous salue, Marie (Швейцария Франция, Великобритания, реж. Жан-Люк Годар)
Visage pâle (Канада, Япония, реж. Клод Ганьон)
Vivement ce soir (Бельгия, реж. Патрик ван Антверпен)

Специальные награды

Награда Лауреаты
<center>Почётный «Сезар» Бетт Дэвис
Жан Деланнуа
Рене Ферраччи (фр.) (посмертно)
Морис Жарр
Клод Ланцман
<center>Дань уважения Французская синематекав связи с 50-летием (президент Коста-Гаврас)

См. также

  • «Оскар» 1986 (главная ежегодная национальная кинопремия США)
  • «Золотой глобус» 1986 (премия Голливудской ассоциации иностранной прессы)
  •  BAFTA 1986 (премия Британской академии кино и телевизионных искусств)
  • «Сатурн» 1986 (премия за заслуги в области фантастики, фэнтези и фильмов ужасов)
  • «Золотая малина» 1986 (премия за сомнительные заслуги в области кинематографа)

Напишите отзыв о статье "Сезар (кинопремия, 1986)"

Примечания

  1. [www.academie-cinema.org/data/document/presidents-ceremonie1.pdf Présidences de Cérémonie]
  2. 1 2 На официальном сайте премии, фильм «Un petit prince» указан одним из номинантов, на [www.imdb.com/event/ev0000157/1986 сайте IMDb] фильма в списке нет.

Ссылки

  • [www.academie-cinema.org/ceremonie/palmares.html?annee=1986 Лауреаты и номинанты 11-й церемонии на официальном сайте Академии искусств и технологий кинематографа] (фр.)
  • [www.imdb.com/event/ev0000157/1986 Лауреаты и номинанты премии «Сезар» в 1986 году на сайте IMDb] (англ.)
  • [www.imdb.com/title/tt0663132/ Организаторы и участники 11-й церемонии на сайте IMDb]
  • [www.allocine.fr/festivals/festival-128/edition-18353147/palmares/ Prix et nominations: César 1986]

Отрывок, характеризующий Сезар (кинопремия, 1986)

Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.