Сезар (кинопремия, 2015)
Поделись знанием:
– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]
Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
| 40-я церемония вручения наград премии «Сезар» | |||
 Плакат 40-й церемонии, с изображением актрисы Фанни Ардан | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата | |||
| Место проведения | |||
| Ведущий | |||
| Награды | |||
| Наибольшее число наград |
«Тимбукту» (7) | ||
| Наибольшее число номинаций |
«Сен-Лоран. Стиль — это я» (10) | ||
| Трансляция | |||
| Канал | |||
| [www.academie-cinema.org/ Официальный сайт премии] (фр.) | |||
| |||
40-я церемония вручения наград премии «Сезар» за заслуги в области французского кинематографа за 2014 год прошла 20 февраля 2015 года в театре «Шатле» (Париж, Франция). Объявление номинантов и презентация официального постера состоялись на пресс-конференции 28 января 2015 года.
Церемония транслировалась в прямом эфире на канале Canal+ и проходила под председательством комедийного актёра и режиссёра Данни Буна[1]. Её ведущим в третий раз выступил актёр Эдуар Бер[2].
Наибольшее число наград собрала драматическая лента «Тимбукту», мавританского режиссёра Абдеррахмана Сиссако, удостоенная семи наград из восьми номинаций, включая победы за лучший фильм и лучшую режиссуру. Таким образом, Абдеррахман Сиссако стал первым представителем Африканского континента, удостоенным «Сезара» в режиссёрской номинации. Две биографические драмы (с почти одинаковым названием) о жизни модельера Ива Сен-Лорана получили но несколько номинаций, но каждой досталось только по одной награде: «Сен-Лоран. Стиль — это я» (фр. Saint Laurent — 10 номинаций, награда Пьеру Нине, как лучшему актёру главной роли) и «Ив Сен-Лоран» (фр. Yves Saint Laurent — 7 номинаций, награда Анаис Роман за лучшие костюмы).
Почётный «Сезар» был вручён американскому актёру Шону Пенну[3]. Актриса Кристен Стюарт стала первой американкой, удостоенной французской премии за лучшую женскую роль второго плана («Зильс-Мария»).
Содержание
Список лауреатов и номинантов
Количество наград/номинаций:
- 1/10: «Сен-Лоран. Стиль — это я»
- 3/9: «Истребители»
- 7/8: «Тимбукту»
- 1/7: «Гиппократ» / «Ив Сен-Лоран»
- 1/6: «Семейство Белье» / «Зильс-Мария»
- 0/4: «Девичество»
- 1/3: «Красавица и чудовище»
- 0/3: «Мальчики с Востока»
- 1/2: «Дипломатия»
- 0/2: «В следующий раз я буду стрелять в сердце» / «Новая подружка» / «Два дня, одна ночь» / «Не в его стиле» / «Она его обожает» / «Лулу — обнажённая женщина» / «Да благословит Аллах Францию!» / «Я дышу» / «Фиделио или Одиссея Алисы» / «Люди и птицы» / «Тусовщица» / «Французский транзит»
- 1/1: «Букашки. Приключение в Долине муравьёв» / «Les Petits Cailloux» / «Соль Земли» / «Женщина из Рио» / «Мамочка»
Основные категории
• Победители выделены отдельным цветом.
| Категории | Лауреаты и номинанты | |
|---|---|---|
| • Тимбукту / Timbuktu / Le Chagrin des oiseaux (продюсеры: Сильви Пиала (Дантон), Этьен Комар; режиссёр: Абдеррахман Сиссако) | ||
| • Истребители / Les Combattants (продюсер: Пьер Гюйяр; режиссёр: Тома Кайе) | ||
| • Мальчики с Востока / Eastern Boys (продюсеры: Хью Шарбонно, Мари-Анж Люсьяни; режиссёр: Робен Кампийо) | ||
| • Семейство Белье / La Famille Bélier (продюсеры: Эрик Йехельманн, Филипп Руссле, Стефани Берманн; режиссёр: Эрик Лартиго) | ||
| • Гиппократ / Hippocrate (продюсеры: Агнес Валли, Эммануэль Барро; режиссёр: Тома Лилти) | ||
| • Сен-Лоран. Стиль — это я / Saint Laurent (продюсеры: Эрик Альтмайер, Николя Альтмайер, Кристоф Ламбер; режиссёр: Бертран Бонелло) | ||
| • Зильс-Мария / Sils Maria (продюсер: Шарль Жилибер; режиссёр: Оливье Ассаяс) | ||
| <center>Лучшая режиссура | • Абдеррахман Сиссако за фильм «Тимбукту» | |
| • Селин Скьямма (фр.) — «Девичество» (фр.) | ||
| • Тома Кайе (фр.) — «Истребители» | ||
| • Робен Кампийо — «Мальчики с Востока» | ||
| • Тома Лилти (фр.) — «Гиппократ» | ||
| • Бертран Бонелло (фр.) — «Сен-Лоран. Стиль — это я» | ||
| • Оливье Ассаяс — «Зильс-Мария» | ||
| <center>Лучший актёр | • Пьер Нине — «Ив Сен-Лоран» (за роль Ива Сен-Лорана) | |
| • Нильс Ареструп (фр.) — «Дипломатия» (за роль Дитриха фон Хольтица) | ||
| • Гийом Кане — «В следующий раз я буду стрелять в сердце» (фр.) (за роль Франка Нюхарта) | ||
| • Франсуа Дамьен — «Семейство Белье» (за роль Родольфа Белье) | ||
| • Ромен Дюрис — «Новая подружка» (за роль Давида/Вирджинии) | ||
| • Венсан Лакост (фр.) — «Гиппократ» (за роль Бенжамина Бароа) | ||
| • Гаспар Ульель — «Сен-Лоран. Стиль — это я» (за роль Ива Сен-Лорана) | ||
| <center>Лучшая актриса | • Адель Анель — «Истребители» (за роль Маделин Больё) | |
| • Жюльет Бинош — «Зильс-Мария» (за роль Марии Эндерс) | ||
| • Марион Котийяр — «Два дня, одна ночь» (за роль Сандры) | ||
| • Катрин Денёв — «Женщина во дворе» (фр.) (за роль Матильды) | ||
| • Эмили Декьенн — «Не в его стиле» (фр.) (за роль Дженнифер) | ||
| • Сандрин Киберлен — «Она его обожает» (фр.) (за роль Мюриэль Байен) | ||
| • Карин Виар — «Семейство Белье» (за роль Жижи Белье) | ||
| <center>Лучший актёр второго плана | • Реда Катеб (фр.) — «Гиппократ» (за роль Абделя) | |
| • Эрик Эльмонино — «Семейство Белье» (за роль Фабьена Томассона) | ||
| • Гийом Гальенн — «Ив Сен-Лоран» (за роль Пьера Берже) | ||
| • Луи Гаррель — «Сен-Лоран. Стиль — это я» (за роль Жака де Баше) | ||
| • Жереми Ренье — «Сен-Лоран. Стиль — это я» (за роль Пьера Берже) | ||
| <center>Лучшая актриса второго плана | • Кристен Стюарт — «Зильс-Мария» (за роль Валентины) | |
| • Марианн Деникур (фр.) — «Гиппократ» (за роль Денорманди) | ||
| • Клоди Жансак — «Лулу — обнажённая женщина» (фр.) (за роль Марты) | ||
| • Изиа Ижлен (фр.) — «Самба» (фр.) (за роль Маню) | ||
| • Шарлотта Лебон — «Ив Сен-Лоран» (за роль Виктории Дотрелю) | ||
| <center>Самый многообещающий актёр | • Кевин Азиз (фр.) — «Истребители» | |
| • Ахмед Драме (фр.) — «Наследники» (фр.) | ||
| • Кирилл Емельянов — «Мальчики с Востока» | ||
| • Пьер Рошфор (фр.) — «Он ушёл в воскресенье» (фр.) | ||
| • Марк Зинга (фр.) — «Да благословит Аллах Францию!» (фр.) | ||
| <center>Самая многообещающая актриса | • Люан Эмера (фр.) — «Семейство Белье» | |
| • Лу де Лааж — «Я дышу» (фр.) (за роль Сары) | ||
| • Жозефин Джепи (фр.) — «Я дышу» (за роль Шарли) | ||
| • Ариана Лабед — «Фиделио или Одиссея Алисы» (фр.) | ||
| • Кариджа Туре (фр.) — «Девичество» | ||
| <center>Лучший оригинальный сценарий | • Абдеррахман Сиссако, Кессен Талль — «Тимбукту» | |
| • Тома Кайе, Клод Ле Папе — «Истребители» | ||
| • Виктория Бедос (фр.), Станислас Карре де Мальбер (фр.), Эрик Лартиго (фр.), Тома Бидеген (фр.) — «Семейство Белье» | ||
| • Тома Лилти, Байа Касми (фр.), Жюльен Лилти, Пьер Шоссон (фр.) — «Гиппократ» | ||
| • Оливье Ассаяс — «Зильс-Мария» | ||
| <center>Лучший адаптированный сценарий | • Сириль Жели (фр.), Фолькер Шлёндорф — «Дипломатия» | |
| • Матьё Амальрик, Стефани Клео (фр.) — «Синяя комната» (фр.) | ||
| • Сольвейг Анспах (фр.), Жан-Люк Гаже (фр.) — «Лулу — обнажённая женщина» | ||
| • Люка Бельво (фр.) — «Не в его стиле» | ||
| • Седрик Анже (фр.) — «В следующий раз я буду стрелять в сердце» | ||
| <center>Лучшая музыка к фильму | • Амин Бухафа (фр.) — «Тимбукту» | |
| • Жан-Баптист Де Лобье (фр.) — «Девичество» | ||
| • Беатрис Тирье (фр.) — «Люди и птицы» (фр.) | ||
| • Филипп Деэ, Лионель Флэр, Бенуа Ролт — «Истребители» | ||
| • Ибрагим Маалуф — «Ив Сен-Лоран» | ||
| <center>Лучший монтаж | • Надия Бен Рашид — «Тимбукту» | |
| • Лилиан Корбей — «Истребители» | ||
| • Кристел Девинтер — «Гиппократ» | ||
| • Фридерик Бейеэш — «Тусовщица» | ||
| • Фабрис Руа — «Сен-Лоран. Стиль — это я» | ||
| <center>Лучшая работа оператора | • Софиан Эль-Фани — «Тимбукту» | |
| • Кристоф Бокарн (фр.) — «Красавица и чудовище» | ||
| • Жози Дешайе (фр.) — «Сен-Лоран. Стиль — это я» | ||
| • Йорик Ле Со — «Зильс-Мария» | ||
| • Томас Хардмейер (нем.) — «Ив Сен-Лоран» | ||
| <center>Лучшие декорации | • Тьерри Фламан (фр.) — «Красавица и чудовище» | |
| • Жан-Филипп Моро — «Французский транзит» | ||
| • Катя Вышкоп (фр.) — «Сен-Лоран. Стиль — это я» | ||
| • Себастьян Биршле — «Тимбукту» | ||
| • Алин Бонетто (фр.) — «Ив Сен-Лоран» | ||
| <center>Лучшие костюмы | • Анаис Роман — «Сен-Лоран. Стиль — это я» | |
| • Пьер-Ив Геро — «Красавица и чудовище» | ||
| • Карин Сарфати — «Французский транзит» | ||
| • Паскалин Шаванн — «Новая подружка» | ||
| • Мадлин Фонтен (фр.) — «Ив Сен-Лоран» | ||
| <center>Лучший звук | • Филипп Вельш, Роман Димни, Тьерри Делор — «Тимбукту» | |
| • Пьер Андре, Даниэль Собрино — «Девичество» | ||
| • Жан-Жак Ферран, Николя Моро, Жан-Пьер Лафорс (фр.) — «Люди и птицы» | ||
| • Жан-Люк Оди, Гийом Бушату, Нильс Барлетта — «Истребители» | ||
| • Николя Кантен, Николя Моро, Жан-Пьер Лафорс — «Сен-Лоран. Стиль — это я» | ||
| <center>Лучшая дебютная работа (фр. Meilleur premier film) |
• Истребители / Les Combattants (режиссёр: Тома Кайе) | |
| • Она его обожает / Elle l'adore (режиссёр: Жанна Эрри (фр.)) | ||
| • Фиделио или Одиссея Алисы / Fidelio, l'odyssée d'Alice (режиссёр: Люси Борлето (фр.)) | ||
| • Тусовщица / Party Girl (режиссёры: Мари Амашукели (фр.), Клер Бюргер (фр.), Самюэль Тейс (фр.)) | ||
| • Да благословит Аллах Францию! / Qu'Allah bénisse la France (режиссёр: Абд аль-Малик (фр.)) | ||
| <center>Лучший полнометражный анимационный фильм | • Букашки. Приключение в Долине муравьёв / Minuscule : La Vallée des Fourmis Perdues (реж. Тома Забо, Хелен Жиро) | |
| • Песнь моря / Song of the Sea (реж. Томм Мур) | ||
| • Джек и Механика сердца / Jack et la mécanique du coeur (реж. Матиас Мальзьё, Стефан Берла) | ||
| <center>Лучший короткометражный анимационный фильм | • Les Petits Cailloux (реж. Хлое Мазло) | |
| • Пиф-паф! / Bang Bang! (реж. Жюльен Бисаро) | ||
| • Panique au village: la bûche de Noël (реж. Венсан Патар, Стефани Обье) | ||
| • Кастрюлька Анатоля / La Petite Casserole d'Anatole (реж. Эрик Моншод) | ||
| <center>Лучший документальный фильм | • Соль Земли / The Salt of the Earth / Le Sel de la Terre (реж. Вим Вендерс, Джулиано Рибейро Сальгадо, продюсер: Давид Розье) | |
| • Карикатуристы / Caricaturistes, fantassins de la démocratie (реж. Стефани Валлоатто, продюсеры: Раду Михайляну, Сирил Блан) | ||
| • Les Chèvres de ma mère (реж. Софи Одир, продюсеры: Анн-Сесиль Бертомо, Эдуар Мориат) | ||
| • La Cour de Babel (реж. Жюли Бертучелли, продюсеры: Яэль Фогель, Летиция Гонзалез, Эрик Лажес) | ||
| • Национальная галерея / National Gallery (реж. Фредерик Вайсман, продюсер: Пьер-Оливье Барде) | ||
| <center>Лучший короткометражный фильм | • Женщина из Рио / La femme de Rio (реж. Эмма Лукини, Николя Рей) | |
| • Аисса / Aïssa (реж. Клеман Трехи-Лаланн) | ||
| • Inupiluk (реж. Себастьен Бетбедер) | ||
| • Les Jours d'avant (реж. Карим Мусави) | ||
| • Où je mets ma pudeur (реж. Себастьен Байли) | ||
| • Поездка в Панаму / La virée à Paname (реж. Карин Мей, Хаким Зуани) | ||
| <center>Лучший иностранный фильм |  • Мамочка / Mommy (Канада, реж. Ксавье Долан)
| |
 • 12 лет рабства / 12 Years a Slave (США, реж. Стив Маккуин)
| ||
| • Отрочество / Boyhood (США, реж. Ричард Линклейтер)
| ||
 • Два дня, одна ночь / Deux jours, une nuit (Бельгия, реж. Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн)
| ||
 • Ида / Ida (Польша, реж. Павел Павликовский)
| ||
| • Отель «Гранд Будапешт» / The Grand Budapest Hotel (США, реж. Уэс Андерсон)
| ||
 • Зимняя спячка / Kış Uykusu (Турция, реж. Нури Бильге Джейлан)
| ||
Специальные награды
| <center>Почётный «Сезар» | • Шон Пенн | |
| <center>Золотая медаль Академии искусств и технологий кинематографа (Médaille d'or de l'Académie des arts et techniques du cinéma) |
• Люк Бессон |
См. также
- «Оскар» 2015 (главная ежегодная национальная кинопремия США)
- «Золотой глобус» 2015 (премия Голливудской ассоциации иностранной прессы)
- BAFTA 2015 (премия Британской академии кино и телевизионных искусств)
- Премия Гильдии киноактёров США (2015)
- «Сатурн» 2015 (премия за заслуги в области фантастики, фэнтези и фильмов ужасов)
- «Спутник» 2015 (премия Международной пресс-академии)
- «Золотая малина» 2015 (премия за сомнительные заслуги в области кинематографа)
Напишите отзыв о статье "Сезар (кинопремия, 2015)"
Примечания
- ↑ [www.academie-cinema.org/evenements/actualites/president-40eme-ceremonie,2014,40.html Le Président de la 40ème Cérémonie]
- ↑ [www.canalplus.fr/c-cinema/c-ceremonie-des-cesar-sur-canal/pid5020-news.html?news=1181930 Cesar 2015 : Edouard Baer maître de la 40ème cérémonie]
- ↑ [www.canalplus.fr/c-cinema/c-ceremonie-des-cesar-sur-canal/pid5020-news.html?news=1204979 Le César d'Honneur 2015 sera remis à Sean Penn]
Ссылки
|
«Сезар» 2015 на Викискладе? |
|---|
- [www.academie-cinema.org/ceremonie/palmares.html Список лауреатов и номинантов на официальном сайте] (фр.)
- [www.canalplus.fr/c-cinema/c-ceremonie-des-cesar-sur-canal/pid5020-news.html?news=1205320 Canal+: César 2015: toutes les nominations]
- [www.imdb.com/event/ev0000157/2015 «Сезар»-2015 на сайте IMDb]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сезар (кинопремия, 2015)
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]
Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
