Систематика
на Викивидах | 
Поиск изображений
на Викискладе |
| GRIN | [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomygenus.aspx?id=2218 g:2218] | | IPNI | 4417-1 | </td></tr></table></td></tr>
</table>
Се́йба (лат. Ceiba) — род древесных растений подсемейства Бомбаксовые (Bombacoideae) семейства Мальвовые (Malvaceae).
Описание
Растения рода представляют несколько видов деревьев высотой от 2 до 50 метров (иногда выше) с раскидистой кроной. Стволы деревьев некоторых видов как бы распухшие и шипастые, также и ветви у них усеяны шипами. Листья как правило имеют от 5 до 7 овальных «пальцев» (редко — 3) длиной до 15 сантиметров. Цветки крупные, иногда со сложенными воронкой лепестками, чаще — с раскрытыми и направленными в разные стороны. Их цвет различается у разных видов рода сейба. Опыление производится при помощи насекомых (ночных и дневных бабочек), а также колибри и летучих мышей.
Плоды сейбы грушеобразные, и содержат большое количество круглых или фасолеобразных семян коричневого или чёрного цвета величиной от 5 до 10 мм. Семена имеют оснащение из ворса, позволяющее им разноситься ветром на значительные расстояния (анемохория).
Распространение
Все виды рода — кроме Ceiba pentandra — происходят из тропических регионов Америки. Родина Ceiba pentandra — Западная Африка. В настоящее время она из Африки завезена и распространилась в других тропических областях, прежде всего в Азии.
Виды
Род включает в себя 17 видов деревьев:
Известные деревья
Напишите отзыв о статье "Сейба"Примечания
Литература
- Эриодендрон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Peter Edward Gibbs & al.: A proposal to unite the genera Chorisia Kunth and Ceiba Miller (Bombaceae). Notes Roy. Bot. Gard. Edinburgh 45: 125—136, 1988
- Peter Edward Gibbs & João Semir: A taxonomic revision of the genus Ceiba Mill. (Bombacaceae), Anales Jard. Bot. Madrid 60(2): 259—300, 2003
Отрывок, характеризующий Сейба– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
|
