Галицкий Сейм

Га́лицкий краево́й сейм (сойм) (нем. Galizischer Landtag, укр. Га́лицький сейм (сойм), польск. Sejm Krajowy) — представительно-законодательный орган австрийской провинции Королевство Галиции и Лодомерии с Великим княжеством Краковским, княжеством Освенцима и княжеством Затора. Действовал в 1861—1918 годах (реально работал до 1914, формально ликвидирован в 1920 году).

Здание Галицкого сейма в настоящее время является главным корпусом Львовского национального университета имени Ивана Франко.

Создание

«Весна народов», которая прокатилась по Австрийской империи в 1848—1849 годах, вызвала создание новых конституций для народов, живших на территории монархии. В конституциях были статьи о созыве провинциальных сеймов на основе избирательного права, однако императорский патент от 31 декабря 1851 приостановил действие конституции.

Поражение Австрии в войне с Пьемонтом и Францией в 1859 году, в результате чего было потеряно большинство владений в северной Италии, пошатнуло авторитет монарха Франца-Иосифа I как внутри империи, так и за её пределами. Чтобы задобрить оппозицию и национальные движения внутри государства император Франц-Йозеф I своим дипломом от 20 октября 1860 объявил о восстановлении конституции, созыве общегосударственного парламента и провинциальных сеймов. В невенгерских частях империи права на собственные сеймы получили 17 земель. Среди украинских территорий, кроме Галиции, собственный сейм получило Герцогство Буковина. 26 февраля 1861 император санкционировал новый проект конституции (известный под названием «февральского патента», который предоставлял сеймам еще более широкие полномочия, чем предыдущий проект. Правовые основания функционирования Галицкого сейма регулировало приложение к февральскому патенту № ІІ, часть «о».

Выборы

Порядок выборов определяла «Сеймовая избирательная ординация», которая была в приложении к февральскому патенту. Раздел I-й — «Об избирательных округах и местах выбора» — определял избирательные округа. Раздел II-й — «О праве выбора и избрания» — определял имущественный ценз. Запрещалось участвовать в выборах вне своей курии. Возрастной ценз — 24 года, кандидатом можно было стать после 30-и лет. Лишались права голоса лица, совершившие преступление, находившиеся под следствием, банкроты. Выборы назначало наместничество. Сначала были выборы в 4-й, затем 2-й, 3-й, в конце 1-й курии. Списки избирателей составляло наместничество, каждый избиратель должен был получить приглашение с указанием времени и места проведения выборов. Для выигрыша кандидат должен набрать абсолютное большинство голосов. Избирательная комиссия выбирала из своего состава старшего, который был обязан процитировать наизусть избирателям статьи ординации про права и обязанности избирателей, призвать их к голосованию по совести и убеждениям.

Для избирателей I-й курии — не менее 100 золотых гульденов налога с табулярних имений. Избиратели с первой курии имели привилегию голосования через доверенное лицо. Избирательная комиссия состояла из 3-х уполномоченных на выборы, и 2-их назначенных администрацией.

В городской (3-й) курии в выборах принимали участие первые 2/3 списка налогоплательщиков; как в I-й курии, выборы были непосредственными. Избирательная комиссия состояла из бургомистра или его заместителя, 2-х членов городского совета, 4-х предназначенных правительственным комиссаром человек. 2-х предназначенных администрацией.

В сельской (4-й) курии выборы были 2-степенные, право голоса первые 2/3 списка налогоплательщиков. Сельские общины сначала выбирали избирателей из расчета 1 избиратель на 500 уполномоченных до голосования; если их было больше, разрешалось выбрать еще 1-го избирателя при условии, уполномоченных к голосованию более 250; меньше общины выбирали 1-на лицо. Избирательная комиссия состояла из 4-х уполномоченных к выборам лиц, 3-х назначенных правительственным комиссаром.

Литература

• Кульчицкий В. С. Галицкий сейм в системе колониального аппарата Австро-Венгрии. — М., 1953.
• Аркуша О. Українське представництво в Галицькому сеймі (1889—1901). — Львів, 1997.
• Аркуша О. Г. Галицький крайовий сейм // Енциклопедія історії України. — Т. 2. — К., 2005. — С. 31—32.
• Чорновол І. 199 депутатів Галицького сейму. — Львів: Тріада плюс, 2010. — 228 с. ISBN 978-966-486-089-2

Ссылки

• [www.encyclopediaofukraine.com/pages/D/I/Dietprovincial.htm Diet, provincial (kraiovyi soim)]. Entry in the Encyclopedia of Ukraine, vol. 1 (1984).

Отрывок, характеризующий Галицкий Сейм

Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.