Сейс, Арчибальд

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сейс, Арчибальд Генри»)
Перейти к: навигация, поиск

Арчибальд Генри Сейс (англ. Archibald Henry Sayce; 25 сентября 1845 года, Ширхэмптон, Бристоль — 4 февраля 1933 года) — британский востоковед, пионер ассириологии, лингвист. Также известен изучением древнего Египта, цивилизаций Малой Азии (хеттов, карийцев, лидийцев и др.). Сейс положил начало дешифровке лувийских иероглифов (которые он, не зная стоявшего за ними языка, ошибочно назвал «хеттскими», причём название по традиции продолжало употребляться и после дешифровки данного письма).

Профессор ассириологии Оксфордского университета (1891—1919). Почётный член Британской академии (1929).



Биография

С детства был болен туберкулёзом. Обучался на дому у частного учителя, уже в возрасте 10 лет читал Гомера в оригинале. Он посещал Квинс-Колледж в Оксфорде и стал его аспирантом в 1869 г.

В 1874 г. опубликовал объёмное исследование «Астрономия и астрология вавилонян» («The Astronomy and Astrology of the Babylonians», в сборнике Transactions of the Society of Biblical Archaeology vol. 3, part 1), включавшее транслитерацию и перевод клинописных текстов.

В 1879 г. Сейс посетил останки древнего города Магнесия-на-Меандре (недалеко от совр. селения Язылыкая, Турция) и опознал в них неизвестную ранее догреческую культуру.

В 1876 г. ему удалось расшифровать одну из хеттских логограмм на камне в г. Хамат, Сирия, опознав в ней местоимение «я». В 1880 г. он расшифровал ещё один иероглиф, который оказался детерминативом божества. По его предположениям, Богазкёй был столицей Хеттского царства, поскольку некоторые иероглифические надписи, обнаруженные в Халебе и Хамате (северная Сирия) совпадали с надписью на монументе в Богазкёе.

В 1882 г. в докладе Обществу библейской археологии Лондона он обосновал, что хетты представляли собой не просто один из многих народов, упоминаемых в Библии, но народом, населявшим огромную Хеттскую империю — государство ht, упоминаемое в древнеегипетских текстах эпохи Нового царства. Он и Уильям Райт отождествили развалины около турецкого селения Богазкёй с Хаттусой, столицей Хеттского царства[1].

Сейс пришёл к выводу, что «хеттские иероглифы» были слоговым письмом, то есть большинство знаков обозначало слоги: письмо содержало слишком много знаков для алфавита, но слишком мало — для идеографического письма. Знак, обозначавший божество, присутствовал на камнях из Хамата и других мест, во всех случаях в виде префикса перед недешифрованной группой иероглифов, обозначавшей божества. Это заставило Сейса думать, что найдя имя одного из этих божеств при помощи другого языка, если имя божества в том языке произносилось сходным образом, можно будет прочесть данное имя и в записи «хеттскими иероглифами».

Иными словами, Сейс мечтал обнаружить надпись, подобную египетскому двуязычному Розеттскому камню, которая бы помогла получить ключ к хеттским надписям. В 1880 г. он обнаружил подобную надпись — правда, очень краткую — на серебряном диске в Стамбуле. В центре был изображён воин в короткой тунике, накидке, шлеме и в сапогах с загнутыми кверху носами (характерное хеттское одеяние). В окантовке вокруг воина имелась клинописная надпись на хурритском языке. Сейс предположил, что клинописная надпись на печати и иероглифы во внутреннем круге имели одно и то же значение. Таким образом, перед ним был двуязычный текст.

Работая с пластиковым отпечатком, Сейс перевёл клинописный текст печати: «Тарритктимме, царь страны Эрме» (Галерея Уолтерса, Балтимор). Благодаря этому к концу 1886 г. было дешифровано 7 знаков из нескольких сот хеттских иероглифов.

Позднее, после того как Сейс переключил своё внимание на египтологию, был открыт Богазкёйский архив с большим количеством хеттских надписей.

Сейс одним из первых исследовал карийские надписи и предложил их дешифровку, которая оказалась полностью ошибочной (Сейса ввело в заблуждение внешнее сходство карийских букв с греческими).

Очень многие из работ Сейса были ранее изложены в виде лекций. В 1887 опубликовал лекции по Вавилонской религии, в 1902 — лекции по египетской и вавилонской религии, и в 1907 — лекции по Риндскому папирусу.

Сейс также написал ряд важных статей для 9-го, 10-го и 11-го изданий Encyclopædia Britannica.

Напишите отзыв о статье "Сейс, Арчибальд"

Ссылки

  1. ↑ Bryce Trevor. Life and Society in the Hittite World. — Oxford University Press, 2002. — P. 3.

Отрывок, характеризующий Сейс, Арчибальд

– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Сейс,_Арчибальд&oldid=74789615»