Секей, Золтан
Поделись знанием:
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
Золтан Секей (венг. Székely Zoltán; 8 декабря 1903 — 5 октября 2001) — венгерский скрипач.
Учился в Музыкальной академии Ференца Листа у Золтана Кодаи. Был дружен с Белой Бартоком: Секею посвящён Второй скрипичный концерт композитора, Секеем же и исполненный впервые 23 марта 1939 г. в Амстердаме. Автор переложения «Румынских народных танцев» Бартока для скрипки и фортепиано (1925). С 1937 г. и вплоть до роспуска коллектива в 1972 г. первая скрипка Венгерского квартета. С 1950 г. жил и преподавал в США и Канаде. В 1981 г., в ознаменование столетия Бартока, утверждён почётным профессором Музыкальной академии Ференца Листа.
Напишите отзыв о статье "Секей, Золтан"
Литература
- Claude Kenneson. Szekely and Bartok: The Story of a Friendship. — Amadeus Press, 1994. ISBN 0-931340-70-5
Отрывок, характеризующий Секей, Золтан
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
