Секорд, Лора

Лора Секорд (урождённая Ингерсолл; 13 сентября 1775 — 17 октября 1868) — канадская героиня Англо-американской войны 1812 года. Она известна тем, что прошла 20 миль (32 километра) по оккупированной американцами территории в 1813 году, чтобы предупредить британские силы о готовящемся американском наступлении. Её вклад в войну был мало известен при жизни, но после смерти она была неоднократно прославлена в Канаде.

Отец Секорд жил в Массачусетсе и воевал на стороне патриотов во время Войны за независимость (1775—1783). В 1795 году он с семьёй переехал в регион Ниагара Верхней Канады, после того как подал заявление и получил грант земли. Вскоре после того Лора вышла замуж за лоялиста Джеймса Секорда, который позже был тяжело ранен в битве на Куинстонских высотах в начале войны 1812 года.

Пока он оправлялся от ранения в 1813 году, американцы вторглись на Ниагарский полуостров, в том числе в Куинстон. Во время оккупации Секорд стала известна информация о запланированном американском наступлении, и она тайно бежала утром 22 июня, чтобы сообщить об этом лейтенанту Джеймсу Фитцгиббону, стоявшему со своими войсками на территории, по-прежнему контролируемой англичанами. Информация помогла британцам и их союзникам-мохавкам отразить вторжение американцев в битве у Бивер-Дэмбс. Её подвиг был забыт до 1860 года, когда будущий король Эдуард VII наградил бедную вдову 100 фунтами за службу.

История Лоры Секорд стала одной из легенд в Канаде; существует множество версий этой истории, часто с почти фантастическим преувеличениями (например, что весь свой путь она проделала босиком). Секорд стала героиней книг, поэзии и пьес. По смерти она была удостоена многочисленных почестей: в её честь называли школы, ей возводили памятники, музеи, мемориальные марки; её статуя входит в Памятник героям в столице Канады. В её честь названа кондитерская компания, производящая шоколад. Лоре посвящена одна из четырёх 25-центовых монет, выпущенных Канадским монетным двором к двухсотлетию войны 1812 года.

Библиография

• Morgan, Cecilia (1994). «[www.erudit.org/revue/jcha/1994/v5/n1/031079ar.pdf 'Of Slender Frame and Delicate Appearance': The Placing Of Laura Secord in the Narratives of Canadian Loyalist History]». Journal of the Canadian Historical Association 5: 195–212.

См. также

• Мэри Хилл, дочь полка (англ. Maria Hill, Daughter of the Regiment) — также канадская героиня, участница нескольких сражений Англо-американской войны 1812 года.

Отрывок, характеризующий Секорд, Лора

В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.