Секс по дружбе
Поделись знанием:
К:Фильмы 2011 года
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
| Секс по дружбе | |
| Friends with Benefits | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Лиз Глоцер |
| Автор сценария |
Кейт Мерримен |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Майкл Грэйди |
| Композитор |
Хэлли Катери |
| Кинокомпания |
Castle Rock Entertainment |
| Длительность |
109 мин |
| Бюджет |
35 млн долл.[1] |
| Сборы |
149,5 млн долл.[1] |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Секс по дружбе» (англ. Friends with Benefits, в оригинале — «Друзья с привилегиями») — романтическая комедия режиссёра Уилла Глака о том, как непросто найти похожую на тебя вторую половину и как удержать отношения, когда созданы все условия для их развития. В основу фильма лёг одноимённый рассказ Кейт Мерримен и Дэвида Ньюмана. В главных ролях — Джастин Тимберлейк и Мила Кунис. Премьера в США состоялась 22 июля 2011 года, в России — 26 июля 2011 года[2].
Содержание
Сюжет
Джейми (Мила Кунис) — молодая, красивая девушка, объект желаний многих мужчин. Её парень Квинси бросает её сказав, что она «эмоционально неуравновешенна». После этого случая Джейми решает покончить со всеми отношениями и держать эмоции в себе. Джейми работает в кадровом агентстве. Отправившись в аэропорт встречать Дилана Харпера (Джастин Тимберлейк), автора популярного блога в интернете. Дилан — трудолюбивый работник из Лос-Анджелеса, из-за чего и бросила его девушка Кайла сказав, что он «немного не эмоционален». Дилан приехал в Нью-Йорк, чтобы пройти собеседование на позицию арт-директора известного журнала «GQ». Джейми уговаривает его остаться в Нью-Йорке и принять это предложение. Дилан соглашается. Найдя общий язык, они становятся друзьями и проводят вместе свободное время.
Одним вечером, при просмотре романтической комедии они решают заняться сексом без обязательств, поклявшись, что после этого они спокойно могут оставаться друзьями. На следующий день они жалеют об этом и признают, что это было неправильно. Но поддавшись желанию, снова занимаются сексом. После очередного секса, Джейми говорит что хочет настоящих отношений и предлагает заканчивать с этим. Джейми знакомится с симпатичным доктором Паркером во время прогулки в парке. Они встречаются, но когда дело дошло до секса, он сбегает от неё.
После очередного неудачного романа Дилан приглашает её на выходные к себе в Лос-Анджелес. Долго не соглашаясь, Джейми все-таки поехала к нему в дом, к отцу проживающему с дочерью Энни и сыном Сэмми. После знакомства с ними Джейми узнает, что отец Дилана страдает болезнью Альцгеймера. Ночью Дилан крадется в комнату Джейми и предлагает снова заняться их любимым делом, раз уж они оба свободны. Джейми отказывается, но после выпивки они целуются и дело переходит к сексу. К утру Дилан ускользает к себе, что не понравилось Джейми. Сестра Дилана Энни говорит, что он боится признаться, что между ним и Джейми что-то есть. На что в ответ Дилан говорит, что она ему не пара. В то время Джейми услышав это решается уехать обратно в Нью-Йорк, не объяснив ничего. Дилан, вернувшись в Нью-Йорк, пытается дозвониться до неё, но она отчаянно игнорирует его. Дилан все-таки встречает её на крыше и спрашивает о том, что случилось. Джейми выговаривает свою обиду на него и благодарит его за то, что «осквернил её вершину». На следующий день отец приезжает к Дилану. Он объясняет, что все исправить еще не поздно. Дилан решается найти выход, устроив флешмоб Джейми. При этом флешмобе, он говорит Джейми, что скучает по ней и хочет вернуть своего лучшего друга. Она соглашается при одном условии, если он её поцелует. Фильм заканчивается тем, что они оба идут на первое свидание делая вид, что совершенно не знают друг друга. Потом сидя в кафе, Джейми и Дилан бросают все свои идеи насчёт первого свидания и целуются.
Список персонажей и исполнителей
В скобках указаны имена актёров русского дубляжа:
- Мила Кунис (Ирина Киреева) — Джейми Рейлис, главная героиня фильма, работает «охотником за головами» (или «хэдхантером»). Знакомится с Диланом в аэропорту, когда тот прилетает в Нью-Йорк на собеседование в редакции журнала «GQ». До этого в силу своей профессии полгода уговаривала Дилана слетать из его родного Лос-Анджелеса и принять предложение журнала о работе в их коллективе. Разочаровавшись в отношениях, решает, что секс без обязательств в данный момент — самое подходящее для неё. Быстро находит общий язык с Диланом, а, напившись у неё дома, молодые люди принимают решение стать «друзьями по сексу». Имеет чувствительные соски и обожает романтические фильмы, «двинутая на всю голову». Любимый фильм — «Красотка».
- Джастин Тимберлейк (Илья Бледный) — Дилан Харпер, автор невероятно популярного блога в Интернете. Он получает предложение от Джейми, которую нанял всемирно известный журнал «GQ» для того, чтобы та уговорила Дилана работать на них. Чихает после оргазма и не любит снимать носки во время секса, так как «чувствует себя беззащитным».
- Вуди Харрельсон (Дмитрий Полонский) — Томми, ведущий спортивной колонки в журнале, друг Дилана, открытый гей. Обожает баскетбол и красивых женщин, считая их «самыми идеальными существами на планете». Владелец небольшого катера, на котором передвигается по водным просторам Нью-Йорка.
- Патриша Кларксон (Ольга Зубкова) — Лорна, своенравная и свободолюбивая отвязная мать Джейми, впервые встретившаяся с Диланом, когда застала молодых людей за занятием сексом. Ей 48 лет, и её бурная молодость пришлась на 70-е — разгар сексуальной революции. Приезжает жить к дочери после расставания с женихом. Не знает, кто настоящий отец Джейми.
- Брайан Гринберг — Паркер, парень мечты Джейми, детский онколог. Познакомилась с ним в парке, когда тот «спал стоя». В общении с ним Джейми использовала «правило пятого свидания» — только на нём можно переспать с парнем. В итоге оказалось, что Паркер оказался обычным ловеласом, который собирался сбежать от Джейми, пока та ходила за кофе для себя и него.
- Ричард Дженкинс (Александр Новиков) — Мистер Харпер, отец Дилана, страдающий болезнью Альцгеймера. Привык не носить штаны, даже в общественных местах. Жена бросила его и детей 10 лет назад. По его словам, всю жизнь был влюблён в другую девушку и, вероятно, его жена это чувствовала.
- Дженна Эльфман (Нина Тобилевич) — Энни, сестра Дилана, воспитывает сына Сэмми и ухаживает за их с Диланом отцом. Искренне не понимает, почему Дилан отказывается назвать Джейми своей девушкой, ведь она видит, что между молодыми людьми существует взаимная симпатия.
- Энди Сэмберг (Данил Щебланов) — Квинси, бывший парень Джейми, из-за расставания с которым она завязала с отношениями. Считает девушку слишком «безбашенной».
- Эмма Стоун (Наталья Грачёва) — Кайла, бывшая девушка Дилана, думает, что Дилан — безэмоциональный человек.
- Нолан Гоулд — Сэмми, сын Энни, племянник Дилана. Обожает своего дядю и быстро привязывается к Джейми. Увлекаются фокусами, носит псевдоним «Сэм Великолепный».
Камео:
- Рашида Джонс — Главная героиня фильма типичной романтической комедии.
- Джейсон Сигел — Главный герой фильма типичной романтической комедии.
- Шон Уайт — Играет самого себя, спортсмен и друг Джейми.
- Маси Ока — Дарин Артуро Морена, пассажир авиарейса, с которым Дилан разговаривает о самолётах.
Съёмки
Съёмки картины проходили в июле 2010 года[3].
Саундтрек
| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «Magic Carpet Ride (Philip Steir Remix)» (Steppenwolf) | 3:29 |
| 2. | «L.O.V.» (Fitz & The Tantrums) | 3:41 |
| 3. | «Booty Call» (G. Love & Special Sauce) | 3:28 |
| 4. | «New York, New York (FWB Remix)» (Ray Quinn feat. Ultra Love) | 2:20 |
| 5. | «Boys Don't Cry» (Grant-Lee Phillips) | 3:47 |
| 6. | «Such a Colorful World» (Max & Simon) | 2:14 |
| 7. | «Satellite» (Peter Conway) | 3:45 |
| 8. | «Let a Woman Be a Woman (And a Man Be a Man)» (Dyke & the Blazers) | 3:12 |
| 9. | «At the Window» (Double 0 Zero) | 3:50 |
| 10. | «Love's Gonna Getcha» (Tal & Acacia) | 3:05 |
| 11. | «Jump» (Kris Kross) | 3:17 |
| 12. | «This Too Shall Pass» (Rogue Wave) | 6:13 |
| 13. | «Tightrope» (Janelle Monáe) | 4:25 |
| 14. | «Take a Bow» (Greg Laswell) | 3:59 |
| 15. | «Closing Time» (Semisonic) | 4:34 |
| 16. | «I will follow you into the dark» (Death cab for cutie) | 3:09 |
| 17. | «Hey, Soul Sister» (Train) | 3:37 |
| 18. | «Paradise Dreaming» (Eric Paul) | 3:26 |
| 19. | «The Safety Dance» (Men Without Hats) |
Мировой релиз
-
США — 22 июля 2011 года -
Россия — 28 июля 2011 года -
Казахстан — 28 июля 2011 года -
Греция — 18 августа 2011 года -
Бразилия — 19 августа 2011 года -
Португалия — 25 августа 2011 года -
Великобритания — 2 сентября 2011 года -
Франция — 7 сентября 2011 года -
Швейцария — 7 сентября 2011 года -
Германия — 8 сентября 2011 года -
Чехия — 8 сентября 2011 года - Швейцария — 8 сентября 2011 года
-
Бельгия — 14 сентября 2011 года -
Австралия — 22 сентября 2011 года -
Венгрия — 22 сентября 2011 года -
Малайзия — 22 сентября 2011 года -
Нидерланды — 22 сентября 2011 года -
Сингапур — 22 сентября 2011 года -
Хорватия — 22 сентября 2011 года -
Индия — 23 сентября 2011 года -
Польша — 23 сентября 2011 года -
Эстония — 23 сентября 2011 года -
Испания — 30 сентября 2011 года -
Турция — 30 сентября 2011 года -
Италия — 7 октября 2011 года - Швейцария — 7 октября 2011 года
Напишите отзыв о статье "Секс по дружбе"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.boxofficemojo.com/movies/?id=friendswithbenefits10.htm Friends with Benefits (2011) — Box Office Mojo]
- ↑ [www.newlookmedia.ru/?p=14813 «Секс будет раньше срока»] «Новый Взгляд»
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1632708/business Информация о времени съёмок фильма на IMDb]
Ссылки
- «Friends with Benefits» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [fwb-movie.com/ «Friends with Benefits»] (англ.) на сайте Sony Pictures
| ||||||
Отрывок, характеризующий Секс по дружбе
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
