Секудиан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Секудиан
царь Ахеменидкой державы
424 — 423 до н. э.
 
Род: Ахемениды

Секудиан (Согдиан, Согдий) — персидский царь из династии Ахеменидов, правивший в 424423 годах до н. э.





Биография

Сведения Ктесия

Упоминается прежде всего у Ктесия, источника с исторической точки зрения не совсем надёжного. Согласно его записям, Секудиан был сыном Артаксеркса I от одной из наложниц, вавилонянки по имени Алогуна. После убийства Ксеркса II в 424 году до н. э. захватил власть, но не имел серьёзной опоры. Ктесий рассказывает, что вслед за убийством Ксеркса, он убил и другого своего брата Багапаса, что вызвало взрыв возмущения у войска. Не помогли даже щедрые посулы подарков, обещанные воинам.

Из влиятельных лиц его поддерживали лишь евнух Фарнак и двоюродный брат узурпатора, сын вавилонского сатрапа Менастан. Секудиан безуспешно пытался убедить своего единокровного брата сатрапа Гиркании Оха прибыть в Сузы и принять на себя царскую власть. Но Ох, с полным основанием подозревая, что его там убьют, не спешил в Сузы. Тем временем начальник конницы Арбар, сатрап Египта Арксам (др.-перс. Аршама) и могущественный евнух Артоксар перешли на сторону Оха. Секудиан, правивший всего 6 месяцев и 15 дней, в начале 423 года до н. э. сдался, надеясь на милосердие нового правителя, но был казнён. Он был схвачен и брошен в комнату, полную золы, где и погиб (суть этой казни не совсем понятна; по-видимому, осужденного бросали в небольшую камеру, наполненную горячим пеплом)[1].

Другие источники

Диодор Сицилийский в «Исторической библиотеке» писал, что этот царь, которого он называет Согдианом, царствовал 7 месяцев[2]. О нём же упоминает Павсаний, который в своём сочинении «Описание Эллады» называл его Согдием и считает законным царём, в отличие от свергшего его Дария II.
«Дарий, побочный сын Артаксеркса, который с согласия персидского народа низложил законного сына Артаксеркса Согдия и сам вместо него взял царскую власть».[3]

На современных ему исторических памятниках Секудиан не упоминается. Из вавилонских клинописных табличек происходящих из Ниппура создаётся впечатление, что Дарий II наследовал престол немедленно после смерти Артаксеркса I. Возможно, что три царя, Ксеркс II, Секудиан и Дарий II, правили одновременно на разных территориях державы Ахеменидов.


Ахемениды

Предшественник:
Ксеркс II
персидский царь
ок. 424423 до н. э.
(правил 6 месяцев
и 15 дней)

Преемник:
Дарий II
фараон Египта
ок. 424423 до н. э.

Напишите отзыв о статье "Секудиан"

Примечания

  1. [simposium.ru/ru/node/9889#_ftnref34 Ктесий Книдский в изложении Фотия. Персика. Книга XVIII, (44—48)]
  2. [simposium.ru/ru/node/9336#_ftnref32 Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. Книга XII, 71 (1)]
  3. [hronologia.narod.ru/aelida_2.html#5 Павсаний. Описание Эллады. Книга VI (Элида II). Глава V, 3]

Литература

  • Дандамаев М. А. Политическая история Ахеменидской державы. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1985. — 319 с. — 10 000 экз.
  • [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/1.htm Древний Восток и античность]. // [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/0.htm Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт.] / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 1.

Отрывок, характеризующий Секудиан

– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,