Секуляризация (социология)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Секуляризация.

Секуляриза́ция (от лат. saecularis — светский) — в социологии процесс снижения роли религии в жизни общества; переход от общества, регулируемого преимущественно религиозной традицией, к светской модели общественного устройства на основе рациональных (внерелигиозных) норм.

До конца XX века в русском языке термин «секуляризация» был традиционно историческим и описывал процесс экспроприации церковных земельных владений в пользу государства, который в России практически закончился в XVIII веке, см. Секуляризация (история).

Антоним — клерикализация.





Секуляризация общества

В приложении к обществу, в настоящее время термин «секуляризация» используется в нескольких значениях. Часто под секуляризацией понимается уменьшение религиозности населения, выражающееся в снижении посещаемости культовых сооружений, отходе от строгого следования религиозным обрядам, распространении атеизма и т. д.

Некоторые социологи используют термин «секуляризация» в другом значении: как переход от религиозного регулирования общественных и государственных институтов к рационалистическому обоснованию их деятельности. При таком определении рост индивидуальной религиозности не противоречит секуляризации — до тех пор, пока религия остаётся свободным выбором индивида, а государственные органы не обосновывают свои решения религиозными нормами. Например, усиление религиозности в связи с массовым распространением протестантизма в Южной Корее и Латинской Америке и ростом христианского фундаментализма в США не является отходом от секуляризации.

Российский социолог В. И. Гараджа пишет о различном понимании секуляризации среди специалистов[1]:

Одни социологи полагают, что секуляризация представляет собой необратимый процесс, который неуклонно ведет к сокращению сферы действия религии, прогрессирующему её упадку и в перспективе — исчезновению. По мнению других, секуляризация означает лишь видоизменение социального способа выражения религии, что на смену изжившим себя формам приходят новые, но религия продолжает существовать. Секуляризация в этой перспективе — нормальный процесс, следствием которого может быть даже усиление влияния религии в её обновленных образцах. Неоднозначно оцениваются социальные последствия процесса секуляризации и роль религии в обществе современного типа.

В качестве примеров Гаражда выделяет три вида теории секуляризации:

  1. Секуляризация как утрата «священного».
  2. Секуляризация как вытеснение религии наукой, рациональным мышлением, светской этикой.
  3. Секуляризация как эволюция религии и её видоизменения в ходе социальных перемен.

Процесс секуляризации общества по странам

Так, в 2009 году Апелляционный суд третьего округа США очередной раз подтвердил запрет матери одного из воспитанников детского сада декламировать Библию, которую, по словам матери[2], этот мальчик выбрал в качестве своей любимой книги, перед другими детьми на занятиях «show and tell»[3]. Суд аргументировал своё решение тем, что, во-первых, Библия — слишком взрослая книга, во-вторых, чтение её в учебном заведении можно приравнять к миссионерской деятельности.

Исследование американских учёных, опубликованное в 2008 году, подтвердило частичную справедливость гипотезы секуляризации среди ведущих учёных США. Так, доля представителей естественных наук, не исповедующих никакую религию, выросла с 40,3 % в 1969 году до 55,0 % в 2005 году. Однако среди представителей общественных наук этот показатель снизился с 50,4 % в 1969 году до 47,4 % в 2005 году. Авторы исследования указали на несоответствие этих результатов ожиданиям сторонников гипотезы секуляризации и подчеркнули необходимость её пересмотра[4].

Особенности роста числа не связанных с религиями людей в США

Процесс секуляризации в США отличен от секуляризации в странах Европы тем фактом, что подавляющее большинство населения США относят себя к какой-либо религии. По результатам опроса Pew Research Center, проведённого в 2012 году, пятая часть населения США не считает себя связанной с какой-либо религией. Эту группу людей иногда называют термином «nones». За последние 5 лет доля граждан США, не связывающих себя ни с какой религией, возросла с 15 до 20 %. Среди них 13 миллионов американцев (6 % населения) называют себя атеистами или агностиками и ещё 33 миллиона человек (14 % населения) говорят, что они не имеют конкретной религиозной принадлежности. Две третьих граждан США считают, что религия в целом теряет влияние на жизнь американцев. Большинство из них считают это плохим явлением. Но люди, которые говорят, что не имеют конкретной религиозной принадлежности, менее склонны рассматривать это плохим, а атеисты и агностики в подавляющем большинстве рассматривают это в качестве блага для общества[5].

По поводу причин роста в США людей, не связанных с какой-либо религией, существует несколько теорий. Исследование Pew Research Center приводит четыре теории[6].

  • Первая из них связывает этот процесс с политическим фоном. Некоторые ведущие исследователи считают, что молодёжь отходит от организованной религии, поскольку воспринимают её глубоко переплетённой с консервативной политикой и не хотят быть с нею связанными[7]. В числе проявлений консерватизма, отталкивающего молодёжь, выделяют, в частности, вопросы права на аборт и прав гомосексуалов[8].
  • Вторая теория связывает процесс с более широкими социальными и демографическими тенденциями, включая откладывание молодыми людьми вступления в брак и рождения детей[9]. Исследования показали, что вероятность связанности с религией выше у молодых людей, которые имеют семьи, чем у безбрачных.
  • Третья теория связывает процесс с полной социальной независимостью. В соответствии с этой гипотезой рост людей не связанных с религией является частью более общей тенденции американцев жить более обособленной жизнью и меньше вовлекаться в совместную активность (включённость в какое-либо социальное объединение)[10].
  • Четвёртая теория связывает рост «nones» с секуляризацией. В 1960-х годах, когда теории секуляризации стали известны, они иногда сопровождались прогнозами о том, что религия будет ослабевать в 21 веке[11]. Сейчас эти теории стали более утончёнными: например, утверждается, что религия уменьшает своё влияние в странах с высоким жизненным уровнем, в то время как в регионах с низким уровнем, где люди чувствуют больше угроз своему благосостоянию и здоровью, они более религиозны[12]. Такая зависимость была подтверждена исследованиями в разных странах мира. Но исследования 2007 года в США показали, что они являются исключением из этого правила, поскольку высокая религиозность американцев соответствует хорошему уровню благосостояния. Тем не менее, некоторые теоретики рассматривают рост не связанных с религией людей как признак распространения секуляризации в США[13].

Гипотезы о будущей роли религии

В настоящее время существуют три основные социологические гипотезы о роли религии в жизни общества: секуляризация, трансформация и поляризация (культурный разрыв). Несмотря на то, что у каждой из этих гипотез есть свои недостатки, все они имеют своих сторонников.

Секуляризация

Гипотеза секуляризации, возникшая в середине XX века, утверждает, что со временем религия будет полностью вытеснена из жизни общества наукой и техникой [14]. Более мягкая версия данной гипотезы состоит в том, что религия не исчезнет полностью, но утратит своё влияние [15]. Согласно этой точке зрения, умалчивание или негативное изображение религиозных деятелей и религиозных практик в средствах массовой информации являются внешними признаками секуляризации. Многие исследователи, придерживающиеся гипотезы секуляризации, указывают на то, что она порождает целый ряд социальных и психологических проблем, ведущих к распространению апатии, цинизма, чрезмерному стремлению к приобретению и потреблению материальных благ в ущерб духовным ценностям[16]. Секуляризация также способствует распространению атеизма в его различных формах: от активного отрицания Бога и ценности религии в светском гуманизме до пассивного безразличия членов религиозных организаций к религиозной морали.

К концу XX века гипотеза неизбежности секуляризации была отвергнута рядом учёных, поскольку она противоречит следующим явлениям[17][18][19][16]:

  1. Статистика свидетельствует о сохранении высокого интереса к религии и о низком уровне атеизма даже в странах с высоким уровнем развития науки и техники (например, в США).
  2. Тенденции[какие?] в современной религии не изменились с прежних времён.
  3. Тенденции по отказу части общества от религии являются составной частью общей тенденции по уменьшению социальной вовлечённости.
  4. Секуляризация в регионах с явно пониженным уровнем религиозности (например, в Европе) является аномалией, вызванной необычными социокультурными факторами.

Фактически отказался от теории секуляризации и один из её главных создателей — П.Бергер, который в своей программной статье, вышедшей в 1999 году, утверждает, что предположение о том, что мы живем в секуляризированном мире, ошибочно.[20] Как объясняют американские социологи У.Сватос и К.Кристиано, экзистенциальные вопросы вечны, и их решение всегда находится за пределами рационального определения, поэтому для религиозных ответов всегда найдется место в человеческом опыте: вследствие чего религия в целом возрождается, а секуляризация имеет свои пределы.[21]

Религиозная трансформация

В связи с пересмотром[22] некоторыми исследователями теории секуляризации возникла гипотеза религиозной трансформации[23]. Эта гипотеза утверждает, что секуляризация[22] и культурные сдвиги наподобие роста индивидуализма и социальной дезинтеграции ведут не к исчезновению религии, а к увеличению притягательности более индивидуализированных религиозных и духовных практик[15][22]. Нарастание индивидуализма в религии ведёт к усилению духовных исканий вне религиозных институтов[24]. Это выражается в следующих тенденциях[25][26]:

  1. Расширение религиозных исканий как в рамках, так и вне рамок религиозных организаций;
  2. Религиозный и духовный эклектизм;
  3. Распространение новых религиозных движений и духовных течений Нью-эйдж, а также возрождение древних языческих верований и практик.

Чарльз Тейлор указывает, что для многих людей модернистские и секуляристские воззрения неприемлемы, поскольку они связаны с ощущением пустоты и бессмысленности жизни, но при этом отказ от традиционной религии ведёт не к утрате веры большинством людей, а к многообразным альтернативным формам религиозных исканий. Человек может стать духовным, но не религиозным[en] или же просто поддерживать религиозные институты и религиозные практики, выполняемые другими людьми. По прогнозу Тейлора, после того, как концепция секуляризма потерпит поражение, безверие утратит свою притягательность, а видоизменённая религия получит широкую поддержку[15].

Культурный разрыв

Американский социолог и политолог Рональд Инглхарт, развивая свою концепцию постматериализма, выдвинул новую теорию относительно глобальных тенденций в религиозной сфере, которая представляет собой обновлённую версию гипотезы секуляризации[27]. Инглхарт на основе анализа социологических данных предположил, что одним из важнейших стимулов, побуждающих людей обращаться к религии, является потребность в социальной и экономической безопасности. Экономическое развитие в европейских странах повысило уровень безопасности и совместно с уменьшением ограничений в образе жизни привело к секуляризации и снижению рождаемости в Европе. В подобных условиях религия и семья являются факультативными, а не обязательными элементами человеческой жизни[28]. Однако в развивающихся странах уровень безопасности не только не увеличивается, но и, наоборот, снижается. Это усиливает позиции религии в странах третьего мира, что, в свою очередь, ведёт к укреплению семейных ценностей и росту численности населения в этих странах.

Сочетание тенденций по уменьшению численности населения в секуляризированных регионах и увеличению численности населения в регионах с высоким уровнем религиозности означает, что за последние полвека мир в целом стал более религиозным, чем прежде. Инглхарт полагает, что подобное положение вещей ведёт к культурному разрыву (cultural divide) между светскими и религиозными обществами, а также провоцирует противодействие со стороны религиозных регионов мира влиянию светских ценностей, которое может рассматриваться ими как угроза[29]. Теория культурного разрыва оставляет без ответа вопросы, почему в США сохраняется высокий уровень религиозности, и чем объясняются расхождения в степени секуляризации между различными частями Европы.

Государственная религия

Основная статья: Государственная религия

Отделение государства от церкви является одним из признаков секуляризации. Согласно исследованию, проведённому в Гарварде в 2005 году, по состоянию на 2001 год[30]:

  • 75 стран имеют государственную религию или в законодательном порядке, как Иран или Дания, или де-факто, как Израиль,
  • 113 стран, в том числе и Россия, официально не имеют государственной религии.

С распространением секуляризации государств с официальной религией становится меньше: с 1900 по 2000 год государственная религия была отменена в 63 странах (например, в Бразилии, Японии и России), а введена лишь в 17 странах (например, в Бангладеш[30]). Некоторые страны в XX веке сначала отменили государственную религию, а затем приняли её вновь[30].

См. также

Напишите отзыв о статье "Секуляризация (социология)"

Примечания

  1. ↑ Гараджа В. И. Глава VII. Секуляризация // [www.gumer.info/bogoslov_Buks/Relig/gar/07.php Социология религии]. — ИНФРА-М, 2005. — 348 с. — (Классический университетский учебник). — ISBN 5-16-002026-8.
  2. ↑ Суд принял это утверждение на веру, однако отметил, что согласно показаниям няни мальчика, его любимой книгой была «Brown Bear, Brown Bear».
  3. ↑ [www.ca3.uscourts.gov/opinarch/072967p.pdf Материалы судебного разбирательства]  (англ.)  (PDF)
  4. ↑ Ecklund E. H., Park J. Z., Veliz P. T. [www.isreligion.org/wp-content/uploads/park_secular.pdf Secularization and Religious Change among Elite Scientists] // Social Forces, Volume 86, Number 4, June 2008, pp. 1805—1839 | 10.1353/sof.0.0048
  5. ↑ [www.pewforum.org/Unaffiliated/nones-on-the-rise.aspx «Nones» on the Rise. One-in-Five Adults Have No Religious Affiliation] // The Pew Forum on Religion & Public Life. Poll October 9, 2012. Executive Summary
  6. ↑ [www.pewforum.org/uploadedFiles/Topics/Religious_Affiliation/Unaffiliated/NonesOnTheRise-full.pdf «Nones» on the Rise: One-in-Five Adults Have No Religious Affiliation], с. 29 — 32 // Pew Research Center, 9 октября 2012
  7. ↑ Hout, Michael and Claude S. Fischer. 2002. «Why More Americans Have No Religious Preference: Politics and Generations.» American Sociological Review, vol. 67: 165—190
  8. ↑ Putnam, Robert D. and David E. Campbell. 2010. «American Grace: How Religion Divides and Unites Us.» Simon & Schuster, pages 120—121
  9. ↑ Wuthnow, Robert. 2007. «After the Baby Boomers: How Twenty- and Thirty-Somethings Are Shaping the Future of American Religion.» Princeton University Press, pages 51-70.
  10. ↑ Putnam, Robert D. 2000. «Bowling Alone: The Collapse and Revival of American Community»; Simon & Schuster. «American Grace»; Putnam and Campbell. "American Grace, " page 127
  11. ↑ The New York Times. 1968. «A Bleak Outlook is Seen for Religion.» Feb. 25, page 3
  12. ↑ Norris, Pippa and Ronald Inglehart. 2004. «Sacred and Secular: Religion and Politics Worldwide.» Cambridge University Press, pages 216—217
  13. ↑ Norris and Inglehart, Ibid, pages 89-95, 107—108, 225—226
  14. ↑ Gill, R. The future of religious participation and belief in Britain and beyond // [books.google.com/?id=I9NI8dvVObEC&pg=PA279&dq=gill+2001+future+of+religious+participation&q The Blackwell companion to the sociology of religion] / R. K. Fenn. — Oxford: Blackwell, 2001. — P. 279–291. — ISBN 978-0-631-21241-6.
  15. ↑ 1 2 3 Taylor, C. [books.google.ru/books?id=hWRXYY3HRFoC&printsec=frontcover&vq=taylor+2007+a+secular+age&hl=ru#v=onepage&q=taylor%202007%20a%20secular%20age&f=false A secular age]. — Cambridge, MA: Belknap, 2007. — ISBN 978-0-674-02676-6.
  16. ↑ 1 2 Nelson, James M. [books.google.ru/books/about/Psychology_Religion_and_Spirituality.html?hl=ru&id=LBv_K9Q0Z6gC Psychology, Religion, and Spirituality]. Springer Science + Business Media, LLC 2009. ISBN 978-0-387-87572-9
  17. ↑ Darren E. Sherkat, Christopher G. Ellison (1999). «[www.ssc.wisc.edu/~jmuniz/religion_annurev_sherkat%20and%20ellison%201999.pdf RECENT DEVELOPMENTS AND CURRENT CONTROVERSIES IN THE SOCIOLOGY OF RELIGION]» 25: 363–394. DOI:10.1146/annurev.soc.25.1.363.
  18. ↑ [books.google.ru/books/about/The_Desecularization_of_the_World.html?id=FRV9RQB0X2YC&redir_esc=y The Desecularization of the World: Resurgent Religion and World Politics] / Peter L. Berger (editor, et al.). — Wm. B. Eerdmans Publishing, 1999. — 135 p. — ISBN 9780802846914.
  19. ↑ Alan Aldridge. [books.google.ru/books?id=X28Es4NdkJkC&pg=PT87&lpg=PT87&dq=Berger,+p.+l.+1999+secularization&source=bl&ots=gNKbX8RqWV&sig=2TUfhzcrFjHtNxhHYTMqf2yv16w&hl=en&sa=X&ei=kmzoVJ22BMGgyAPwkIL4Cw&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false Religion in the Contemporary World: A Sociological Introduction]. — Third Edition. — Polity Press, 2013. — 256 p. — ISBN 978-0-7456-6514-6.
  20. ↑ P.Berger «The Desecularization of the World: A Global Overview»// «The Desecularization of the World: Resurgent Religious and World Politics», Ed. P.Berger, Ethic and Public Policy Center Washington, D.C., 1999, p.2-3
  21. ↑ Christiano K., Swatos W. «Secularization Theory: The Course of a concept»// Sociology of Religion Fall 1999
  22. ↑ 1 2 3 Hill, P. C., Pargament, K. I., Hood, R. W., McCullough, M. E., Swyers, J. P., Larson, D. B., et al. (2000). «[www.psy.miami.edu/faculty/mmccullough/Papers/conceptualizing_religion_and_spirituality_jtsb.pdf Conceptualizing religion and spirituality: Points of commonality, points of departure]» (Journal for the Theory of Social Behavior) 30: 51–77. Проверено 8 June 2012.
  23. ↑ Roof, W. C. [www.amazon.com/Generation-Seekers-Spiritual-Journeys-Baby/dp/0060669640 A generation of seekers: The spiritual journeys of the baby boom generation]. — San Francisco: HaperSanFrancisco, 1993. — ISBN 0-06-066963-2.
  24. ↑ Wuthnow, R. [books.google.com/?id=CgwVQ0dgl0gC&printsec=frontcover&dq=wuthnow+1988+after+heaven&q After heaven: Spirituality in America since the 1950s]. — Berkeley, CA: University of California Press, 1998. — ISBN 978-0-520-22228-1.
  25. ↑ Besecke, K. Beyond literalism: Reflexive spirituality and religious meaning // [books.google.com/?id=DBGjoeHc_ZEC&pg=PA169&lpg=PA169&dq=besecke+2007+beyond+literalism&q Everyday religion: Observing modern religious lives] / N. T. Ammerman. — New York: Oxford University Press, 2007. — P. 169–186. — ISBN 978-0-19-530541-8.
  26. ↑ Hervieu-Leger, D. Individualism, the validation of faith, and the social nature of religion in modernity // [books.google.com/?id=I9NI8dvVObEC&pg=PA161&lpg=PA161&dq=Hervieu-Leger,+2001+individualism+the+validation+of+faith&q The Blackwell companion to sociology of religion] / R. K. Fenn. — Oxford: Blackwell, 2001. — P. 161–175. — ISBN 978-0-631-21241-6.
  27. ↑ Inglehart, Ronald & Welzel, Christian. [books.google.co.uk/books/about/Modernization_Cultural_Change_and_Democr.html?id=O4APtKh7JqQC Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence], Cambridge University Press, 2005. ISBN 978-0-521-84695-0
  28. ↑ Casey, M. [www.flipkart.com/book/toward-god-michael-casey-ancient/0892438908 Toward God: The ancient wisdom of the Western prayer]. — Liguori, MO: Liguori/ Triumph, 1996. — P. 25. — ISBN 0-89243-890-8.
  29. ↑ Norris, Pippa & Inglehart, Ronald. [www.hks.harvard.edu/fs/pnorris/Books/Sacred_and_secular.htm Sacred and secular: Religion and politics worldwide]. — Cambridge: Cambridge University Press, 2004. — ISBN 9780521839846.
  30. ↑ 1 2 3 [scholar.harvard.edu/files/barro/files/state_religion_08-05_revised.pdf (англ.) Robert J. Barro and Rachel M. McCleary, Which Countries Have State Religions? Harvard, 2005.]

Отрывок, характеризующий Секуляризация (социология)

И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Секуляризация_(социология)&oldid=81253435»