Федерация футбола СССР

Федерация футбола СССР
'
Основана	1934
Вступление в ФИФА	1947
Вступление в УЕФА	1954

Федера́ция футбо́ла СССР — общественная спортивная организация по управлению футболом в СССР, созданная 6 мая 1959 года путём преобразования основанной в 1934 году Секции футбола СССР. Деятельность ФФСССР направлена на развитие и популяризацию футбола в СССР. Первый председатель — Валентин Гранаткин.

История

Предыстория

Официально датой рождения отечественного футбола считается 12 (24 по новому стилю) октября 1897. В этот день был проведён первый зафиксированный отечественной спортивной печатью матч футбольных команд.

6 (19) января 1912 года, на учредительном собрании в Санкт-Петербурге создан Всероссийский футбольный союз — первый официальный футбольный орган России. Созданию ВФС содействовало несколько важных факторов: во-первых, на тот момент футбол стал самым популярным видом спорта в России, во-вторых, к тому времени в стране ещё не было основано ни одной единой организации, которая занималась бы вплотную футболом и, в-третьих, на носу были V Олимпийские игры в Стокгольме. Таким образом, 6 января 1912 года был создан ВФС, в который сразу вошли 52 футбольных клуба и председателем был избран Артур Давидович Макферсон (президент Санкт-Петербургской футбольной лиги). На заседании так же решили ряд вопросов, которые касались организации и проведений матчей, был утверждён проект устава ВФС. В первые годы советской власти футболом в стране руководили городские лиги. 17 (30) июня 1912 года, в Стокгольме на заседании исполкома ФИФА Россия была принята в ФИФА, по итогам собрания представителями от России в исполком ФИФА были избраны Георгий Дюперрон и Роберт Фульда.

27 декабря 1934 года, постановлением Всесоюзного совета физической культуры СССР создана Секция футбола СССР как высшая общественная организация по управлению футболом. Первым председателем Секции футбола СССР был избран Алексей Соколов. Одновременно при спортивном министерстве СССР (Спорткомитет СССР) существовало управление, которое тоже руководило советским футболом. Но для ФИФА единственным законным органом, представляющим СССР, была Секция футбола. Двойная система управления отечественным футболом просуществовала до 1972 года.

27 июля 1947 года, на конгрессе ФИФА в Люксембурге внесли предложение о принятии Секции футбола СССР в ФИФА. А позже 27 сентября 1947 конгресс ФИФА в Роттердаме утвердил принятое решение о приёме Секции футбола СССР в члены ФИФА. Стране было предоставлено место постоянного вице-президента ФИФА, которым был избран Валентин Гранаткин.

В 1950 году Валентин Гранаткин возглавил Секцию футбола СССР.

Основание Федерации футбола СССР

6 мая 1959 года на учредительной конференции была основана Федерация футбола СССР. Как и её предшественники, Федерация футбола СССР занималась организацией отечественного чемпионата, международными связями и развитием всего отечественного футбола в целом. Первым председателем был избран Валентин Гранаткин.

В связи с двойным руководством футбола в стране, в 1972 году Федерация футбола СССР была реорганизована. С этого момента наблюдается резкий спад результатов сборной СССР. С 1972 по 1982 год сборной СССР ни разу не удалось попасть на чемпионат мира и Европы. В истории отечественной футбольной сборной настаёт худший период. Всем было видно, что лучших результатов сборная страны добилась в те годы, когда у отечественного футбола было двойное руководство — общественное и государственное. Именно поэтому в 1990 году была восстановлена Федерация футбола СССР.

8 февраля 1992 года был основан Российский футбольный союз. Президентом был избран Вячеслав Колосков. РФС — общественная организация, которая будет осуществлять непосредственное управление отечественным футболом, а общим руководством и контролем будет заниматься государственное Федеральное агентство по физкультуре и спорту.

3 июля 1992 года ФИФА признала РФС правопреемником Федерации футбола СССР.

Председатели Федерации футбола СССР

	Имя	Срок
1.	В. Гранаткин	май 1959 — январь 1964
2.	Н. Ряшенцев	январь 1964 — июль 1967
3.	В. Мошкаркин	июль 1967 — январь 1968
4.	Л. Никонов	январь 1968 — июнь 1968
5.	В. Гранаткин	июль 1968 — март 1973
6.	Б. Федосов	март 1973 — декабрь 1980
7.	Б. Топорнин	декабрь 1980 — май 1989
8.	Л. Лебедев	июнь 1989 — январь 1990
9.	В. Колосков	январь 1990 — декабрь 1991

Турниры

• Чемпионат СССР
• Кубок СССР
• Кубок Сезона СССР
• Кубок Федерации футбола СССР
• Приз Всесоюзного комитета
• Кубок «Золотой колос»
• Кубок «Надежды»
• Кубок «Юности»

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/history/1912.html Сборная России по футболу. История]
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=558041 Еженедельник «Коммерсант». Футбол двойного подчинения]
• [www.krugosvet.ru/enc/sport/FUTBOL.html Энциклопедия «Кругосвет». Футбол]
• [www.rfs.ru/rfs/information/general/history/ Российский футбольный союз. Краткая история Российского футбольного союза]
• [www.lawmix.ru/docs_cccp.php?id=1991 Законодательство. Постановление совмина СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ от 02.08.1988 № 945 о совершенствовании управления футболом, другими игровыми видами спорта и дополнительных мерах по упорядочению содержания команд и спортсменов по основным видам спорта]
• [www.sport-express.ru/newspaper/1999-06-24/5_4/ Газета «Спорт-Экспресс». НАЧАЛЬНИКИ ОТДЕЛА (УПРАВЛЕНИЯ) ФУТБОЛА]
• [fanat.com.ua/legend/vehi.html Основные вехи российского (советского) футбола]

Отрывок, характеризующий Федерация футбола СССР

– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.