Селезнёв, Александр Гаврилович

Александр Гаврилович Селезнёв
Дата рождения	25 декабря 1922(1922-12-25)
Место рождения	Булатово, Кашинский уезд, Тверская губерния, РСФСР
Дата смерти	9 августа 2012(2012-08-09) (89 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1945
Звание
Часть	896-й стрелковый полк
Командовал	взводом
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Гаврилович Селезнёв (25 декабря 1922, Тверская область — 9 августа 2012) — помощник командира взвода пешей разведки 896-го стрелкового полка, старший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 25 декабря 1922 года в деревне Булатово (ныне - Кашинского района Тверской области). Член ВКП/КПСС с 1943 года. Окончил 7 классов. Работал в колхозе.

В Красной Армии и на фронте в Великую Отечественную войну с июля 1941 года.

Разведчик взвода пешей разведки 896-го стрелкового полка сержант Селезнёв 28 августа 1944 года в районе населённого пункта Тарговиска проник с группой разведчиков в тыл противника и захватив одного гитлеровца в плен. Возвращаясь с задания, обнаружил вражеский дзот и гранатами уничтожил его расчёт.

Приказом командира 211-й стрелковой дивизии от 12 сентября 1944 года за мужество, проявленное в боях с врагом, сержант Селезнёв Александр Гаврилович награждён орденом Славы 3-й степени.

11 октября 1944 года старший сержант Селезнёв при отражении контратаки у населённого пункта Долгоня, возглавляя отделение взвода пешей разведки, истребил до пятнадцати солдат. 15 октября 1944 года вместе с разведчиками ворвался в траншею врага, взял в плен двух пехотинцев.

Приказом по 38-й армии от 30 ноября 1944 года старший сержант Селезнёв Александр Гаврилович награждён орденом Славы 2-й степени.

20 января 1945 года в районе населённого пункта Минцын, действуя впереди боевых порядков пехоты, разведчики под командованием старшего сержанта Селезнёва блокировали дорогу и совершили налёт на колонну врага. Гранатами и из автоматов они истребили до двадцати пехотинцев, захватили три автомашины, двенадцать повозок с оружием, боеприпасами и продовольствием, тридцать семь вражеских солдат пленили.

22 января 1945 года у населённого пункта Мысьленице бойцы под руководством Селезнёва обнаружили засаду, уничтожили трёх противников, пять взяли в плен.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за мужество, отвагу и героизм старший сержант Селезнёв Александр Гаврилович награждён орденом Славы 1-й степени.

Во время войны захватил двадцать девять «языков», в боях шесть раз был ранен, из них три раза тяжело.

В 1945 году старшина А. Г. Селезнёв демобилизован. Жил в Москве. Работал печатником в типографии газеты «Правда». Умер 9 августа 2012 года.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалью «За отвагу», 2 медалями «За боевые заслуги», другими медалями.

Участник Парада Победы 24 июня 1945 и 9 мая 1995 годов.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11425 Александр Гаврилович Селезнёв]. Сайт «Герои Страны». Проверено 25 августа 2014.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Рощин И. И. Солдатская слава. — М., 1982. — Кн. 6.

Отрывок, характеризующий Селезнёв, Александр Гаврилович

– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.