Селиванов, Алексей Гордеевич

Алексей Гордеевич Селиванов
Дата рождения	17 марта 1900(1900-03-17)
Место рождения	село Кузьмино-Гать, Тамбовский уезд, Тамбовская губерния, Российская империя
Дата смерти	6 апреля 1949(1949-04-06) (49 лет)
Место смерти	Ялта
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1918—1944
Звание
Командовал	23-я кавалерийская дивизия; 5-й гвардейский казачий кавалерийский корпус
Сражения/войны	Гражданская война в России Советско-финская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Алексей Гордеевич Селиванов (17 марта 1900 года, село Кузьмино-Гать, Тамбовская губерния — 6 апреля 1949 года, Ялта) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант (1944 год).

Биография

Алексей Гордеевич Селиванов родился 17 марта 1900 года в селе Кузьмино-Гать ныне Тамбовского района Тамбовской области.

Гражданская война

В марте 1918 года был призван в ряды РККА и направлен красноармейцем в 3-ю лёгкую батарею 16-й дивизии. В августе 1919 года был направлен на учёбу в полковую школу 7-го Заволжского кавалерийского полка при штабе Южной группы войск в Самаре, после окончания которых в январе 1920 года был направлен на учёбу на 3-й Оренбургские командные кавалерийские курсы, которые закончил в 1921 году.

Принимал участие в боевых действиях на Южном и Восточном фронтах. В 1920 году за боевые отличия был награждён орденом Красного Знамени.

Межвоенное время

С мая 1921 года Селиванов состоял в распоряжении начальника Приуральского окружного управления вузов, после чего был назначен на должность командира взвода 20-х Екатеринбургских курсов, в январе 1922 года — на должность командира взвода и эскадрона 25-х кавалерийских курсов, а затем — на должность командира взвода на 24-х Уфимских, 20-х и 3-х Омских кавалерийских курсах. В феврале 1924 года был переведён в 4-ю Ташкентскую объединённую военную школу имени В. И. Ленина, где служил на должностях командира взвода и помощника командира эскадрона.

В октябре 1925 года был направлен на учёбу на Среднеазиатские курсы востоковедения, по окончании которых в октябре 1928 года был назначен на должность помощника начальника оперативной части штаба 7-й отдельной кавалерийской бригады, дислоцированной в Сталинабаде.

В октябре 1929 года Селиванов был направлен на учёбу на специальные курсы при Разведывательном управлении Штаба РККА, после окончания которых в августе 1930 года был назначен на должность начальника пограничного разведывательного пункта Разведывательного отдела штаба Среднеазиатского военного округа в Кировабаде, а в марте 1933 года — на должность помощника начальника сектора Разведывательного отдела штаба Среднеазиатского военного округа.

В 1938 году закончил один курс Военной академии имени М. В. Фрунзе.

В октябре 1938 года Алексей Гордеевич Селиванов был назначен на должность помощника начальника штаба 4-й кавалерийской дивизии (Белорусский военный округ), а в январе 1940 года — на должность начальника штаба 24-й кавалерийской дивизии (Закавказский военный округ). Принимал участие в боевых действиях в ходе советско-финской войны.

Великая Отечественная война

С началом войны Алексей Гордеевич Селиванов находился на той же должности в Закавказском военном округе, а с августа 1941 года в этом же округе исполнял должность командира 23-й кавалерийской дивизии, а затем исполнял должность заместителя командира 15-го кавалерийского корпуса. В мае 1942 года был назначен на должность заместителя начальника штаба — начальника оперативного отдела штаба Закавказского фронта, с июля исполнял должность заместителя командующего 44-й, а затем 9-й армий.

В ноябре 1942 года Селиванов был назначен на должность командира 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса, который принимал участие в ходе битвы за Кавказ, за время которой прорвал укреплённую оборону на реке Кума.

28 января 1943 года за умелое управление корпусом в этих боях и проявленный героизм Селиванов был награждён орденом Кутузова 2 степени.

В сентябре 1943 года корпус принимал участие в Донбасской наступательной операции, в ходе которой прорвал укреплённую оборону противника на реке Кальмиус и освободил города Волноваха, Гуляйполе и Орехов. В ходе дальнейшего наступления корпус освободили сотни населённых пунктов, среди которых Каховка, Голая Пристань, Цюрупинск и другие.

В апреле 1944 года генерал-лейтенант Алексей Гордеевич Селиванов заболел туберкулёзом, после чего убыл на длительное лечение в туберкулезный санаторий в Крыму.

После войны

В феврале 1949 года генерал-лейтенант Алексей Гордеевич Селиванов был уволен в отставку. Умер 6 апреля 1949 года в Ялте.

Награды

• Орден Ленина (21.02.1945);
• Четыре ордена Красного Знамени (1920, 13.12.1942, 3.11.1944, 1948);
• Орден Суворова 2 степени (24.04.1944);
• Орден Кутузова 2 степени (28.01.1943);
• Орден Богдана Хмельницкого 2 степени (19.03.1944);
• Медали.

Память

• В честь Алексея Гордеевича Селиванова названа улица в Ростове-на-Дону и в его родном селе Кузьмино-Гать (Тамбовский район, Тамбовская область).

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2011. — Т. 1. — 736 с. — 200 экз. — ISBN 978-5-9950-0189-8.
• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 82—83. — ISBN 5-901679-08-3.

Ссылки

• [www.tstu.ru/win/tambov/imena/voennye.htm Имена, связанные с Тамбовщиной]

Отрывок, характеризующий Селиванов, Алексей Гордеевич

– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.