Сельджук
| Сельджук ибн Дукак тур. Selçuk Bey Сельчу́к-бей, туркм. Seljuk beg Dukak Сельждук Бег Дукак<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| ||
| Вероисповедание: | Ислам | |
| Рождение: | 902 | |
| Смерть: | 1009 Дженд | |
| Род: | Сельджукиды | |
| Отец: | Токак | |
| Дети: | 5 сыновей | |
| Военная служба | ||
| Принадлежность: | Сельджукиды | |
| Звание: | вождь | |
Сельджу́к (тур. Selçuk Bey Сельчу́к-бей, туркм. Seljuk Beg Dukak Сельджу́к бег Дукак) — Сельджук ибн Дукак (Токак), или Малик ал-Гази («Султан газиев» получил это прозвище сражаясь с язычниками) — глава тюркского огузского племени кынык, эпоним династии Сельджукидов.[1]
Биография
Отцом Сельджука был Токак, происходивший из рода Тугшермыша огузского родового племени Кынык. Токак находился на военной службе у ябгу или (йабгу) Али правителя Дженда. Имя «Токак» означает "Железная стрела".[2] Есть сведения, что его сын Сельджук начинал свою военную карьеру командиром в войсках Хазарского каганата. Позже после ослабления власти кагана в середине X века вместе с отцом перешел на службу к огузам. Ему было не более 20 лет, когда он стал сю-баши у огузского ябгу. По легенде, жена ябгу, видя в Сельджуке опасного соперника, подговаривала мужа убить его.
Узнав об этом заговоре, Сельджук собрал всех людей своего племени Кынык и с сотней всадников переселился под предлогом поиска новых пастбищ из Турана, страны огузов, в Иран. Это случилось в 985 или 986 году. Прожил, по преданию, 107 лет и умер в Дженде. Сельджук оставил после себя пятерых сыновей. Внуки Сельджука стали выдающимися полководцами Халифата: Тогрул-бек, Чагры-бек Дауд, Алп-Арслан. Впоследствии, захватив Месопотамию, Ирак, Сирию и большую часть Ирана они создали огромную империю и стали основателями династии Сельджукидов, правившей этими землями с XI по XIV века.
Напишите отзыв о статье "Сельджук"
Ссылки
- [turkmenhistory.narod.ru/dandanakan.html 1040 г. Битва при Данданакане. Сельджуки-огузы на службе у Халифата]
- [www.vostlit.info/Texts/rus/Selguk/s1.phtml Садр Ад-Дин Ал-Хусайни: Сообщения о Сельджукском государстве // пер. З. М. Буниятова\\"Восточная Литература"]
Примечания
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сельджук
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
