Сельдь Кесслера

Сельдь Кесслера
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Группа:  Рыбы Группа:  Костные рыбы Класс:  Лучепёрые рыбы Подкласс:  Новопёрые рыбы Инфракласс:  Костистые рыбы Отряд:  Сельдеобразные Семейство:  Сельдевые Подсемейство:  Alosinae Род:  Алозы Вид:  Сельдь Кесслера
Международное научное название
Alosa kessleri Grimm, 1887
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/135537 135537 ]
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе

Сельдь Кесслера, черноспи́нка, бешенка, залом (лат. Alosa kessleri) — вид лучепёрых рыб семейства сельдевых.

Таксономия

Некоторые источники выделяют 2 подвида кесслеровской сельди — Alosa kessleri kessleri (собственно кесслеровская сельдь) и Alosa kessleri volgensis (волжская сельдь), в других волжскую сельдь выделяют в самостоятельный вид Alosa volgensis, таким образом, отождествляя Alosa kessleri и Alosa kessleri kessleri. Ранее подвидом кесслеровской сельди считался также вид Alosa pontica. Название «бешенка» получила за то, что во время нереста сильно плещется в воде. Название «залом», вероятно, получила по способу засаливания в бочках: крупная сельдь не помещалась в бочку целиком, и ее складывали надвое, «заламывали». Латинское название — сельдь Кесслера — получила в честь Карла Кесслера, описавшего её в своей книге «О сельдеобразных рыбах, встречающихся в Волге» в 1870 году.

Ареал

Распространена в Каспийском море, за исключением залива Кара-Богаз-Гол. На нерест входит в Волгу и реже в Урал. Небольшая часть нерестового косяка проходит через рыбоподъемник Волгоградской ГЭС.

Описание

Это самая крупная из волжских сельдей, её средняя длина — 36—44 см, может достигать длины 52 см, вес до 2 кг. Окраска спины чёрная или чёрно-фиолетовая. Тело толстое, заметно вальковатое, с особенно удлинённой хвостовой частью, в большинстве случаев несколько пригнутой вниз. Голова и грудные плавники чёрные. Нижняя челюсть с небольшим бугорком, несколько выдаётся вперёд при раскрытом рте. Высота головы составляет ⁷/₉ её длины. Жаберные крышки округлённые с малозаметными веерообразными бороздками на крышечной части. На межчелюстных, верхне- и нижнечелюстных костях находятся хорошо развитые зубы. Жаберных тычинок более 90, чаще 120—130, они толстые, неровные, длинные и своими внешними концами образуют волнистую линию.

Брюхо сжатое с боков. На брюхе имеется сильно выраженный киль от горла до начала анального плавника. Голова несжатая с боков. На глазах жировые веки. Рот большой, конец верхней челюсти заходит за вертикаль середины глаза. На челюстях и нёбных костях, а также на языке хорошо развиты зубы. Жаберные тычинки у крупных рыб грубые и толстые, часть из них может быть обломана, у мелких рыб тычинки тоньше, короче или чуть длиннее жаберных лепестков.

В спинном плавнике 16—20 лучей (в среднем 18; первых 3—4 луча неветвистые); в анальном 19—23 (в среднем 21; первых 3 луча неветвистые); чешуй вдоль бока тела 53—55; позвонков 47—50 (в среднем 49).

Окраска тела чёрная, весной тёмно-фиолетовая; голова сверху и грудные плавники тёмные, конец рыла основание грудных плавников почти чёрные; позади жаберной крышки сверху с каждой стороны обычно расположено по тёмному пятну, на боках изредка по ряду таких же пятен.

Биология

Размножение и жизненный цикл

Это проходная рыба, которая живёт в море и заходит в реки Волга и Урал только для нереста. Нерест протекает с мая по август, пик приходится на июнь, когда температура воды составляет 14—22 °С. Черноспинка мечет икру в толщу воды как в русле реки, так и затонах и воложках с медленным течением. Обычно икрометание происходит в первой половине дня. После вымета икра распределяется в потоке воды течением. Больше всего икринок скатывается к середине реки с небольшим сдвигом к намывному берегу. В придонном слое воды оказывается примерно 56 % икры. Характер ската личинок сельди напоминает скат икринок, 53,2 % попадается у дна.

После строительства Волгоградской ГЭС бешенка нерестится в нижнем течении Волги — от Астрахани до Волгограда, массовое икрометание наблюдается на ограниченной акватории (от Чёрного Яра до Светлого Яра). Часть нерестового косяка поднимается с помощью рыбоподъёмника и выметывает икру в сохранившемся естественном русле реки вблизи Саратовской ГЭС. Сельдь Кесслера в течение жизни нерестится до четырёх раз. Массовой гибели после нересте не происходит. Плодовитость самок составляет 60—300 тыс., в среднем 200 тыс. икринок.

Икра крупная (2,5—4,1 мм) полупелагическая с большим перивителлиновым пространством (22—33 % диаметра икринки). Желток без жировой капли. Самки мечут икру тремя порциями с интервалом в 1 — 1,5 недели. В зависимости от температуры развитие икринок длится 42—56 часов. Длина предличинок при выклеве 3,8—4,5 мм, ко времени рассасывания желтка — 6,4—8,0 мм.

Сельди Кесслера достигают половой зрелости при длине 22 до 46 см, в среднем 31—35 см, и массе — 170—1200 г, в среднем 430—560 г, в возрасте 3, реже 4 года. Продолжительность жизни 7—8 лет. В промысловых уловах преобладают рыбы возрастом 3—5 лет.

Рост сельди Кесслера

Возраст, годы	1	2	3	4	5	6
Длина тела, см	9,6—10<td>18,3—19,4</td><td>26,7—28,9</td>	31,2—33,8	33,4—35,3	34,4—36,4

Питание

Бешенка питается в основном в море. Этим хищникам пищей служат мелкие рыбы (кильки, атерины, бычки), ракообразные и личинки насекомых. В желудках ходовой сельди попадаются планктонные рачки, растительный детрит и молодь рыб. После нереста сельди начинают активно питаться нектобентическими формами ракообразных (мизидами и амфиподами).

На сельдей Кесслера охотятся хищные рыбы: белуга, судак, сом, иногда тюлени и птицы (баклан, белая цапля и птицы из отряда чайковых).

Миграции

Черноспинка зимует в Южном Каспии, где температура поверхностного слоя воды не опускается ниже 8 °С. Нерестовый ход протекает в основном вдоль западных берегов Каспия в середине-конце марта. В Среднем Каспии сельдь появляется в начале апреля, когда вода прогреется до 9—13 °С. Рыбы мигрируют на небольшом удалении от берегов Азербайджана и Дагестана. В Северный Каспий они приходят в начале апреля (температура воды 6—8 °С). До конца июня продолжается подход к предустьям Волги и Урала. В дельте Волги бешенка появляется в начале апреля, пик хода наблюдается в конце апреля—начале мая при температуре воды 9 °С. Миграция заканчивается в конце июня. Во второй половине мая сельдь подходит к плотине Волгоградской ГЭС, здесь нерестовый ход заканчивается в конце июля — начале августа. Часть скопившейся у плотины сельди пропускают через рыбоподъемник в Волгоградское водохранилище, откуда она поднимается к Саратовской плотине. В настоящее время в Волге осенью попадается покатная сельдь, хотя раньше, до зарегулирования стока Волги, вся отнерестившаяся сельдь к осени возвращалась в море. Молодь бешенки скатывается в море в течение трех—четырех месяцев и появляется в Северном Каспии уже в июле. Из Северного Каспия сеголетки откочевывают на юг , где они остаются до созревания.

Взаимодействие с человеком

Ценная промысловая рыба; на численности вида отрицательно сказывается строительство гидротехнических сооружений, в конце XIX века заготавливалась в больших количествах под названием астраханская сельдь. Общий улов по всему Каспию в 1965—1975 гг. колебался от 0,2 до 1,3 тыс. т. Черноспинку добывают в основном во время нерестового хода в дельте Волги. В Северном Каспии лов прекращен полностью с 1965 г. из-за большого прилова молоди ценных промысловых рыб. Сельдь промышляют неводами, изредка ставными сетями (под плотиной Волгоградской ГЭС). Залом высоко ценится по своим пищевым качествам. сельдь Каспия. Содержание жира весной около 19 % (Азербайджан) и 11 — 18 % (дельта Волги). Рыбу солят, иногда коптят. Международный союз охраны природы присвоил виду охранный статус «Вызывающий наименьшие опасения».

Ссылки

• [edu.greensail.ru/encyclopedia/animals/seld.shtml Каспийская проходная сельдь]

Литература

• Бешенка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Сельдь Кесслера

На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.