Семейное дело (фильм, 1982)
Семейное дело | |
Сімейна справа | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Геннадий Крынкин |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
189 минут |
Страна | |
Язык |
русский |
Год | |
«Семейное дело» — фильм режиссёра Николая Малецкого.
Трёхсерийный цветной телефильм по мотивам одноимённого романа Евгения Воеводина.
Сюжет
Трёхсерийный цветной телефильм по одноимённому роману Евгения Воеводина, который рассказывает о жизни и трудовых буднях директора завода газовых турбин Алексея Силина.
Директору завода газовых турбин Алексей Алексеевичу Силину необходимо вовремя сдать турбину. Он поручает своему брату (работающему начальником отдела снабжения) вступить в незаконную сделку с руководством другого промышленного предприятия и на любых условиях получить двигатель для испытаний турбины.
Дальнейшие события, в ходе которых произошёл разрыв отношений Алексея Алексеевича с близкими ему людьми, стали результатом этого решения или были с ним связаны. В конечном счете, Силин принимает решение о случившемся рассказать министру…
В ролях
- Геннадий Крынкин
- Вадим Шумейко
- Дмитрий Матвеев
- Роман Ткачук — Роман Бревдо
- Андрей Ларченко — брат в детстве
- Евгений Строй
- Светлана Немоляева — жена
- Аленка Кривицка — Кира, в детстве
- Наталья Миколышина
- Михаил Езепов — парторг
- Людмила Аринина — Серафима Константиновна
- Александра Турган — Марина Воронина
- Юрий Мочалов
- Александр Пашутин — Паша
- Валерий Носик — Трофимов
- Людмила Сосюра — мать Киры
- Георгий Жженов — Свиридов
- Ольга Петренко
- Владимир Шпудейко
- Николай Гудзь
Съёмочная группа
- Автор сценария: Рамиз Фаталиев
- Режиссёр-постановщик: Николай Малецкий
- Оператор-постановщик: Игорь Беляков
- Композитор: Вадим Храпачев
- Художник-постановщик: Сергей Бржестовский
- Звукорежиссер: Богдан Михневич
Награды
- На Республиканском кинофестивале в Жданове (1983 год) призов удостоенны: режиссёр Николай Малецкий и оператор Игорь Беляков[1]
- Приз за лучшую режиссуру, всесоюзный фестиваль телефильмов, Минск, 1984[2]
Напишите отзыв о статье "Семейное дело (фильм, 1982)"
Примечания
- ↑ [www.svit-ekranu.com.ua/awards/awards5.htm ФІЛЬМИ ТА МИТЦІ КІНОСТУДІІ ІМЕНІ О.ДОВЖЕНКА, УДОСТОЄНІ ДЕРЖАВНИХ І РЕСПУБЛІКАНСЬКИХ ПРЕМІЙ, ПРИЗІВ ТА НАГОРОД КІНОФЕСТИВАЛІВ в 1980—1990рр.] (укр.). электронная версия журнала "Світ екрану" ("Мир экрана", "The World of Screen") - свидетельство про государственную регистрацию на Украине КВ№4606 от 10.10.2002.(недоступная ссылка — история) (22 апреля 2004). Проверено 22 августа 2011. [web.archive.org/web/20041012223727/www.svit-ekranu.com.ua/awards5.htm Архивировано из первоисточника 12 октября 2004].
- ↑ [www.russkoekino.ru/chronic/kino14/kino140100.shtml О призах за фильм на всесоюзном фестивале телефильмов в Минске]. Проверено 8 сентября 2011. [www.webcitation.org/673XyFaFB Архивировано из первоисточника 20 апреля 2012].
Ссылки
- [ruskino.ru/mov/5328 Фильм «Семейное дело» на сайте ruskino.ru]
См. также
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Семейное дело (фильм, 1982)
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.