Семёнов, Степан Васильевич

Семёнов Степан Васильевич
Герой Советского Союза Семёнов С. В.
Дата рождения	27 августа (9 сентября) 1914(1914-09-09)
Место рождения	с. Бежтвино, Болошневская волость, Рязанский уезд, Рязанская губерния; ныне Рязанская область
Дата смерти	25 июля 1997(1997-07-25) (82 года)
Место смерти	Тамбов
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	инженерные войска
Годы службы	1936—1960
Звание
Должность	командир 90-го отдельного понтонно-мостового батальона 31-й армии
Сражения/войны	Хасанские бои (1938) Бои на Халхин-Голе Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии
В отставке	директор тамбовского асфальтового завода

Семёнов Степан Васильевич (1914—1997) — полковник Советской армии, участник Великой Отечественной и Советско-японской войн, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Семёнов Степан Васильевич родился 27 августа (9 сентября) 1914 года в селе Бежтвино Болошневской волости Рязанского уезда Рязанской губернии в семье крестьянина. Окончил 6 классов. Работал конюхом в колхозе, затем трактористом в МТС. В Красной Армии с 1936 года. В 1939 году окончил курсы младших лейтенантов. Участник боёв у озера Хасан в 1938 году и на реке Халхин-Гол в 1939 году. Член ВКП(б) с 1940 года.

На фронте в Великую Отечественную войну с 1941 года. Сражался на Резервном, Западном, Калининском, 3-м Белорусском, 1-м Дальневосточном фронтах. В 1941 году участвовал в боях под Смоленском, Гжатском (ныне Гагарин), Можайском. В 1942-1943 годах освобождал город Малоярославец Калужской области, участвовал в ожесточённых боях в районе посёлка Сычёвка и города Ржев, освобождал города Ярцево и Смоленск. В 1944-1945 годах участвовал в освобождении Белоруссии, городов Орши и Минска, форсировал реку Неман, участвовал в ликвидации Хейльсбергской группировки противника в Пруссии. В августе 1945 года участвовал в войне с японскими милитаристами на Дальнем Востоке.

После войны продолжал службу в армии. В 1948 году окончил Курсы усовершенствования офицерского состава (КУОС). С 1960 года полковник Семёнов — в запасе. Жил в городе Тамбов. Работал директором асфальтового завода. Умер 25 июля 1997 года. Похоронен в городе Тамбове, на Воздвиженском кладбище.

Подвиг

С выходом наших войск на реку Неман командир 90-го отдельного понтонно-мостового батальона майор Семёнов навёл переправу в районе населённого пункта Мяркине (Литва), чем обеспечил своевременное продвижение войск, артиллерии и танков. 17 июля 1944 года в короткий срок батальон построил мост, который противник несколько раз разрушал, но сапёры быстро его восстанавливали. Семёнов был ранен при переправе, но не ушёл, пока задание было не выполнено. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство майору Степану Васильевичу Семёнову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4725).

Награды

Награждён орденом Ленина (5.11.1944), 4 орденами Красного Знамени, орденом Суворова 3-й степени, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, медалью За отвагу и другими медалями.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• На поле ратном. — М.: Московский рабочий, 1977.

Ссылки

• [www.podvignaroda.ru/?n=46543944 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6511 Семёнов, Степан Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Семёнов, Степан Васильевич

Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.