Семенюк, Дорофей Исидорович
Дорофей Исидорович Семенюк | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Гражданство: | |
Партия: | |
Род деятельности: |
Железнодорожный рабочий, Революционер |
Дорофей Исидорович Семенюк (1885, Житомирский уезд — 1907, Дмитров) — рабочий, солдат железнодорожного батальона, активист и революционер. Член РСДРП. Расстрелян по обвинению в убийстве подпрапорщика батальона Золотарёва.
Содержание
Биография
Дорофей Исидорович Семенюк родился 1 июня 1885 года в семье крестьянина-бедняка Житомирского уезда на Украине. С малых лет был вынужден работать. Был ремонтным рабочим на железной дороге, работал в депо, а с начала 1905 года паровозным кочегаром. Принимал активное участие в октябрьской всеобщей стачке 1905 года.
В 1906 году Д.И. Семенюк был призван в армию и направлен во 2-й железнодорожный батальон, расквартированный в Барановичах. Здесь же был и 3-й железнодорожный батальон, отличавшийся своей революционностью. Солдаты этого батальона отказались стрелять по рабочим, распространявшим нелегальную литературу. За это часть солдат отдали в штрафной батальон. В том же году 3-й батальон был переброшен в Дмитров «на постоянное расквартирование». Сюда же был, как неблагонадежный, переведен и Семенюк с формулировкой: «чтобы затруднить его преступную деятельность». Эта характеристика послужила основанием для установления негласного надзора за деятельностью Семенюка в Дмитрове [1].
Первое время солдаты чувствовали себя в Дмитрове относительно свободно и не всегда соблюдали дисциплину. Среди солдат возникли группа эсеров и группа социал-демократов, руководимая Д. Семенюком. С этой группой работали дмитровские большивики Холмогоров и Петухов. Социал-демократы батальона проводили сходки, собрания, беседы, организовывали побег со службы тех революционеров, которым грозил суд.
15 октября 1907 года на Старо-Яхромской улице около 10 часов вечера подпрапорщик Золотарев из низшего офицерского сословия 3 батальона был смертельно ранен. В качестве подозреваемого был задержан Дорофей Семенюк, как отсутствующий в это время в батальоне.
Суд приговорил Дорофея Исидоровича к расстрелу. На глухой болотистой окраине города, где было стрельбище (в районе нынешнего Финского поселка), утром 22 ноября 1907 года Д.И. Семенюка расстреляли.
Память
Именем Дорофея Исидоровича Семенюка в Дмитрове названа улица Семенюка. В 1922 году в честь него был установлен гранитный обелиск и названа площадь возле улицы Трансформаторной города Дмитрова.
На памятной плите у обелиска надпись: "1917-1922 На этом месте 17 ноября 1907 года казнён и зарыт царскими палачами невинно осуждённый за убийство царского чиновника рядовой 3 железно-дорожного батальона Дорофей Семенюк".
Источники
- ↑ [timonowo.ru/?p=1739 Дорофей Семенюк. Герой или жертва заговора?]
Напишите отзыв о статье "Семенюк, Дорофей Исидорович"
Литература
- А.Ф.Тягачёв Их имена на карте города. Дмитров 2004 г. 96 с.
Отрывок, характеризующий Семенюк, Дорофей Исидорович
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.