Межинский, Семён Борисович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Семен Межинский»)
Перейти к: навигация, поиск
Семён Межинский
Имя при рождении:

Семён Борисович Межинский

Дата рождения:

24 сентября (6 октября) 1889(1889-10-06)

Место рождения:

Купянск,
Харьковская губерния,
Российская империя

Дата смерти:

16 октября 1978(1978-10-16) (89 лет)

Место смерти:

Москва, СССР

Гражданство:

Российская империя Российская империя, СССР СССР

Профессия:

актёр театра и кино

Карьера:

1919—1960

Награды:

Семён Бори́сович Межи́нский (1889—1978) — русский и советский драматический артист театра и кино, исполнитель характерных ролей. Народный артист РСФСР (1947).





Биография

Семён Межинский родился в Купянске 6 октября 1889 года.

В 1918—1919 годах учился в Харьковской школе сценического искусства. После окончания зачислен в Харьковский драматический театр которым руководил Н. Н. Синельников, также сотрудничал с театром одноактных пьес «Огни».

Работал в театрах Первом Харьковском драматическом театре, московском театре «Комедия», московском Малом театре; снимался в кино.

Умер 16 октября 1978 года. Похоронен в Москве на Донском кладбище.

Сценическая биография

Среди ролей: Пастух («Зори» Верхарна), Вурм («Коварство и любовь»); граф Меттерних («Орлёнок» Ростана) и др.

С первых ролей актёра определились основные черты его творчества: темперамент, богатая фантазия, яркая характерность, разнообразие средств и приемов сценической выразительности[1].

1924—1933 годах состоял в труппе Московского театра «Комедия» (бывший Театр Корша). Среди ролей: Гросман («Плоды просвещения»), Остергаузен («Джентльмен» Южина-Сумбатова), Фуше («Мадам Сан-Жен» Сарду), Батов («Яд» А. В. Луначарского), Маргулиес («Время, вперёд!» В. П. Катаева), Кнуров («Бесприданница», 1932) и др.

В 1933—1959 годах служил в Малом театре Москвы. Среди ролей: Феликс Гранде («Евгения Гранде» по роману Бальзака), Фаюнин («Нашествие»), Пологий («Враги»), Штруф («Скутаревский» Леонова), Тарелкин («Смерть Тарелкина» Сухово-Кобылина), Очерет («Слава» Гусева), Сальери («Моцарт и Сальери» Пушкина), Де-Сантос («Уриэль Акоста» Гуцкова), О’Фейлан («Проданная колыбельная» Лакснеса), Милорд Стайн («Ярмарка тщеславия» по роману Теккерея) и др.

Его исполнению присуща сатирическая острота, завершённость пластического и интонационного рисунка, психологическая верность разработки характера. В 1938 году Межинский сыграл одну из лучших своих ролей — Феликса Гранде («Евгения Гранде» по Бальзаку). Актёр наделил сценический образ бальзаковского скупца природным живым умом хитрого и лицемерного, изворотливого человека. Большой удачей актёра было исполнение роли Фаюнина («Нашествие», 1943)[1]

Роли в кино

Награды и премии

Напишите отзыв о статье "Межинский, Семён Борисович"

Литература

  • Вакс Л., Семён Межинский, М., 1939;
  • Никитин Ф., Межинский — Гранде, «Искусство и жизнь», 1940, № 10;
  • Альтман И., Уриель Акоста, «Театр», 1940, № 7, с. 114-33;
  • Емельянов Б., Автор спектакля — Игорь Ильинский, «Театр», 1959, № 6, с. 105-11.

Примечания

  1. 1 2 [www.maly.ru/news2/news_more.php?number=2&day=3&month=7&year=2006 Официальный сайт Малого театра]

Ссылки

  • [www.maly.ru/news2/news_more.php?number=2&day=3&month=7&year=2006 Официальный сайт Малого театра]

Отрывок, характеризующий Межинский, Семён Борисович

– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!