Семиотический квадрат

Семиотический квадрат (фр. carré sémiotique, англ. semiotic square/rectangle) в Парижской семиотической школе А. Ж. Греймаса — диаграмма, визуально представляющая элементарную структуру значения, восходящая к логическому квадрату (англ.) Аристотеля.

Это логическое выражение любой семантической категории. Эта элементарная структура определяется тремя отношениями:

1. Отношение противоположности — на схеме горизонтальные стороны квадрата. Значение рассматривается прежде всего как продукт оппозиции: не может быть «верха» без «низа», «добра» без «зла». Чтобы находиться в оппозиции или в отношении противоположности (контрарности), два термина (часто обозначаемые как S1 и S2) должны иметь некоторую общую черту, например, «горячее» и «холодное» имеют общее понятие температуры; здесь температуру можно назвать сложным термином. «Высокое» и «низкое» имеют общее понятие вертикальности, их сложный термин — это вертикальность. Таким образом, S1 предполагает существование S2.

2. Противоречие — на схеме диагонали квадрата. Чтобы перейти от S1 к S2, потребуется прежде всего отрицание S1 (обозначается ~S1). Например, чтоб перейти от «верха» к «низу», потребуется переход на «не-верх». «Не-верх» (~S1), таким образом, становится противоречащим термином. Если S1 — это «добро», то ~S1 — это «не-добро». Если S2 — это «зло», то ~S2 это «не-зло».

3. Импликация, или комплементарность — вертикальные стороны квадрата. Это отношение основано на связи между термином и отрицанием его противоположного: «добро» подразумевает «не-зло», «верх» предполагает «не-низ». Оно эквивалентно акту утверждения, демонстрируя внутреннюю связность значения. Ведь если «добро» не предполагает «не-зла», то члены нашей пары «добро/зло» со своими противоречиями относятся к разным семантическим категориям. S1 и ~S2 или S2 и ~S1, таким образом, определяются как комплементарные термины.

Семиотический квадрат может быть использован как инструмент анализа не только индивидуальных семантических понятий, но также и бо́льших единиц значения, таких, как абзацы и целые тексты. В этом случае фундаментальные семантические оппозиции, лежащие в основе данной единицы, должны быть извлечены и помещены в позиции S1 и S2.

Ссылки

• [plato.stanford.edu/entries/square/ The Traditional Square of Opposition (Stanford Encyclopedia of Philosophy)]

Отрывок, характеризующий Семиотический квадрат

Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.