Семнадцатая поправка к Конституции США

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Семнадцатая (XVII) поправка к Конституции США (англ. Seventeenth Amendment to the United States Constitution) — поправка к Конституции США, учредившая прямые выборы Сената США.

Она отменила 3 раздел 1 статьи Конституции, а также 1 и 2 пункты Конституции, согласно которым сенаторы назначались законодательными собраниями штатов. Эта поправка также изменила процедуру заполнения вакантных должностей в Сенате, разрешив законодательным собраниям соответствующих штатов позволять губернаторам делать временные назначения до проведения дополнительных выборов. До принятия поправки назначение сенаторов было предусмотрено для гарантии представительства штатов в федеральном правительстве, а также для обеспечения существования законодательного органа, который не зависел бы от народной поддержки и мог бы позволить себе «придерживаться более объективных взглядов на встающие перед Конгрессом вопросы»[1]. Однако с течением времени некоторые проблемы с вышеуказанными положениями Конституции, такие как риск коррупции сенаторов и возможность электоральных кризисов или недостаточного представительства в случаях вакантности должностей отдельных сенаторов, привела к кампании за реформу процедуры формирования Сената.

Реформаторы предлагали эту поправку в 1828, 1829 и 1855 годах, и в 1890-х и 1900-х годах данный вопрос достиг пика популярности. Прогрессивисты, например, Уильям Дженнингс Браун, призывали реформировать способ отбора сенаторов. Элиу Рут и Джордж Фрисби Хор (англ.) были известными личностями, участвовавшими в кампании как сторонники сохранения назначения сенаторов. К 1910 году 31 законодательное собрание штата подало ходатайство о реформе. К 1912 году 239 политических партий уровня и Федерации и штатов поддержали какого-то вида прямые выборы сенаторов, а 33 штата ввели их прямые первичные выборы[2]. Учитывая силу, которую набрала возглавляемая штатами кампания за принятие данной поправки и страх, что эта кампания могла привести к созданию «неудержимой конвенции (англ.)», предложение об обязательных прямых выборах в Сенат в конце концов было представлено Конгрессу. Конгресс принял данную поправку, и 13 мая 1912 года она была передана штатам для ратификации. К 8 апреля 1913 года 3/4 штатов ратифицировали предложенную поправку, сделав её 17 поправкой. Госсекретарь США Уильям Дженнингс Браун формально объявил о принятии данной поправки 31 мая 1913 года.

Критики 17 поправки утверждают, что она, изменив способ отбора сенаторов, отобрала у штатов всё представительство в федеральном правительстве и что, вдобавок к нарушению пункта о неизменности права голоса штатов 5 статьи Конституции, эта поправка привела к постепенному «скатыванию в бесчестье» законодательных собраний штатов, а также к чрезмерному расширению полномочий федеральной власти и подъёму специальных групп для заполнения властного вакуума, прежде занятого законодательными собраниями штатов[3]. Кроме того, поднимались вопросы о праве губернаторов делать временные назначения для заполнения вакантных должностей в Сенате — и о толковании данного пункта, и нужен ли этот пункт вообще. Соответственно, значимые общественные деятели выражали желание изменить или даже отменить данную поправку.





Предыстория

Первоначальное положение дел

Первоначально согласно 3 разделу Первой статьи, а также 1 и 2 пунктам Конституции, каждое законодательное собрание назначало от своего штата сенаторов на шесть лет[4]. Каждый штат, независимо от площади, имеет право на двух сенаторов согласно одному из условий Коннектикутского компромисса между крупными и мелкими штатами[5]. Это было противопоставлено Палате представителей, палате Конгресса, избираемой на всенародных выборах, и было описано как неспорное решение; Джеймс Уилсон был отцом-основателем, поддерживавшим прямые выборов в Сенат; это предложение было отвергнуто 10 голосами против 1[6]. У первоначального метода отбора сенаторов было много преимуществ. До подписания Конституции федеральным парламентом был Континентальный конгресс, где штаты не создавали практически ничего, кроме постоянных договоров, а граждане, которых представляли Конгрессмены, сохраняли верность своим штатам. Однако при Конституции штаты подчинялись центральному правительству; назначение сенаторов штатами убеждало антифедералистов в наличии защиты от поглощения штатов и их полномочий постоянно расширяющимся федеральным правительством,[7] что являлось противовесом для полномочий последнего[8].

Сверх того, время службы сенаторов (в 3 раза больше, чем представителей) и избегание прямых выборов превращало Сенат в орган для «смягчения» популизма Палаты представителей. В то время как Палата представителей работала двухлетними циклами прямых перевыборов, сенаторы могли позволить себе «придерживаться более объективных взглядов на встающие перед Конгрессом вопросы»[1]. Парламенты штатов также сохранили теоретическое право «давать своим сенаторам указания» по одобрению или отклонению предложений, что давало штатам и прямое и косвенное представительство в федеральном правительстве[9]. К тому же Сенат обеспечивал формальную двухпалатность парламента, причём члены каждой палаты несли ответственность перед совершенно различными избирательными округами; это помогало решить проблему подверженности федерального правительства «специальным интересам» (лоббистам)[10]. Члены Конституционного собрания также считали Сенат эквивалентом британской Палаты лордов, содержащим «лучших людей» общества; они надеялись, что Сенат обеспечит большее спокойствие и стабильность, чем Палата представителей, благодаря особому статусу сенаторов[11].

Аспекты проблемы

По словам Джея Байби (англ.), судьи Апелляционного суда 9 округа США, сторонники прямых выборов сенаторов полагали, что главных проблем назначения сенаторов было две: коррупция в законодательных собраниях штатов и электоральные кризисы[12]. По поводу коррупции общее мнение было звучало так: назначения сенаторов «покупаются и продаются», переходят из рук в руки ради услуг и сумм денег, а не способностей кандидатов. В период между 1857 и 1900 годом Сенат расследовал 3 назначения на предмет коррупции. Например, в 1900 году назначение Уильяма Кларка (англ.) было отменено после того, как Сенат сделал вывод, что тот купил голоса в парламента Монтаны. Однако Байби и Тодд Зайуики (англ.) считали, что данный вывод Сената был необоснованным; по этому вопросу существовал «дефицит надёжной информации»,[13] и почти за век назначений только 10 были оспорены по обвинению в неправильности[14].

Другой проблемой были электоральные кризисы — случаи, когда ни один из кандидатов в сенаторы не получал большинства голосов в законодательном собрании. Поскольку парламенты штатов были обязаны решать, кого назначать сенаторами, система зависела от их способности к согласию. Парламенты некоторых штатов прийти к согласию не могли, и это задерживало отправку их представителей в Конгресс; в некоторых случаях система терпела такую неудачу, что некоторые штаты в Сенате не были представлены вообще[15]. В период между 1891 и 1905 годом 46 назначений сенаторов от 20 различных штатов окончились электоральным кризисом;[14] в одном крайнем примере место сенатора от Делавэра пустовало с 1899 по 1903 год[16]. Само проведение назначений в Сенат иногда приводило к крупным сбоям в работе законодательных собраний штатов: например, в 1897 году треть депутатов Орегона отказались приносить должностную присягу (англ.) из-за спора об открытом месте в Сенате. В итоге Законодательное собрание Орегона (англ.) не смогло принимать законы в том году[16].

С другой стороны, Зайуики утверждает, что эта проблема не была серьёзной. Электоральные кризисы были проблемой, но являлись исключением, а не правилом; в парламентах многих штатов вообще не было кризисов назначений сенаторов. Большинство парламентов, в которых были проблемы с назначением в 19 веке, были парламентами недавно принятых в состав США западных штатов, которые страдали от «неопытности законодательных собраний и слабой партийной дисциплины…по мере того как западные парламенты набирались опыта, электоральные кризисы стали происходить реже». В то время в Юте такие кризисы произошли в 1897 и 1899 году, они стали «хорошим обучающим опытом» и Юта с тех пор с назначением сенаторов в Юте проблем не было[17]. Другая проблема заключалась в том, что во время электоральных кризисов законодательные собрания штатов не могли заниматься своими обычными делами; Джеймс Юри, писавший в «South Texas Law Review (англ.)», отмечает, что этого на самом деле не было. Во время электоральных кризисов парламенты штатов решали эту проблему по следующему принципу: «один голос в начале дня — парламентарии продолжают выполнять свою обычную работу»[18]. Также существовало мнение, что на самих выборах в законодательные собрания преобладал вопрос назначения сенаторов: депутаты избирались на основе их замыслов о назначении сенаторов, а не мнений по местным вопросам[19].

Требования реформы

В начале 19 века начали раздаваться требования принятия поправки к Конституции о выборах в Сенат (первым требование о поправке, предусматривающей прямые выборы сенаторов, вынес Генри Сторрз (англ.) в 1826 году)[20]. Подобные предложения также были внесены, например, в 1829 и 1855 году, причём самым известным их поборником был Эндрю Джонсон, поднявшим данный вопрос в 1868 году и считавшим преимущества идеи «настолько очевидными», что дополнительного объяснения не требовалось[21]. Также в 1860-х в Конгрессе прошли первые крупные споры по данной проблеме; в 1861 году Сенат и Палата представителей наложили вето на назначение Джона Стоктона сенатором из-за того, что он был одобрен относительным, а не абсолютным большинством голосов членов законодательного собрания своего штата. В ответ Конгресс принял в июле 1866 года закон, требовавший парламенты штатов назначать сенаторов абсолютным большинством голосов[21].

К началу 1890-х поддержка введения прямых выборов в Сенат существенно увеличилась, и реформаторы стали работать по двум направлениям. На первом Народная партия (англ.) включила данное предложение в свою Омаханскую платформу (англ.), принятую в 1892 году[22]. В 1908 году (англ.) Орегон принял первый закон о прямых выборах сенаторов. Вскоре то же самое было сделано в Небраске[23]. Сторонники прямых выборов отмечали, что в 10 штатах уже были необязательные первичные выборы кандидатов в сенаторы,[24] практически служившие совещательными референдумами, указывавшими законодательным собраниям, как голосовать;[24] реформаторы призывали к введению подобного в других штатах. На втором направлении реформаторы работали в направлении конституционной поправки, которая решительно поддерживалась в Палате представителей, но сначала отвергаемой Сенатом — Байби отмечает, что законодательные собрания штатов, которые потеряли бы часть своих полномочий при успехе реформы, поддерживали кампанию. К 1910 году парламенты 31 штата вынесли резолюции, требующие принятие поправки к Конституции о прямых выборах сенаторов, и в тот же год 10 сенаторов-республиканцев, возражавших против реформы, были вытеснены со своих мест, что стало «предупреждением Сенату»[24].

Среди реформаторов были Уильям Дженнингс Браун, тогда как в число их противников входили уважаемые личности, такие как Элиу Рут и Джордж Фрисби Хор (англ.); Рута так сильно беспокоил этот вопрос, что после принятия Семнадцатой поправки он отказался участвовать в перевыборах в Сенат[12]. Брайан и другие реформаторы аргументировали необходимость прямых выборов, подчёркивая воспринимаемые изъяны существующей системы, особенно коррупцию и электоральные кризисы, и возбуждая популистские настроения. Самым важным был популистский аргумент — существовала нужда «пробудить в сенаторах…более острое чувство ответственности перед народом», которого, по мнению реформаторов, им не хватало; назначение законодательными собраниями штатов считалось анахронизмом, который шёл не в ногу с желаниями американского народа и привёл к превращению Сената в «своего рода аристократический орган — слишком далёкий от народа, за пределами его досягаемости и без особой заинтересованности в его благосостоянии»[25].

Хор отвечал на этот аргумент тем, что народ был менее неизменным и доверенным органом власти, чем законодательные собрания штатов, и что передача народу обязанности выборов сенаторов будет передачей в тот орган, который «[существовал] лишь день» до изменений. К иным контраргументам относятся те, что знаменитые сенаторы не могли быть избраны на прямых выборах, и что, поскольку у многих сенаторов был опыт в Палате представителей, которая уже избиралась на прямых выборах, поправка к Конституции была бы бессмысленной[26]. Предложение о прямых выборах сенаторов также считалось угрозой правам и независимости штатов, которые были «суверенными и имели право…на отдельную палату в Конгрессе,…куда бы они отправляли своих посланников». Этот контраргумент опровергался аргументом, что изменение способа отбора сенаторов не поменяло бы их обязанностей[27].

Принятие поправки

К 1912 году 239 политических партий уровня и Федерации и штатов поддержали некоторого рода прямые выборы сенаторов, а 33 штата ввели их прямые первичные выборы[2]. 27 штатов потребовали конституционной конвенции (англ.) по данному вопросу; для созвания конвенции было достаточно требования 31 штата; Аризона и Нью-Мексико были приняты в состав США как штаты в 1912 году (с ними штатов стало 48), и ожидалось, что они поддержат ходатайство о конвенции, тогда как Алабама и Вайоминг, уже являвшиеся штатами к тому времени, приняли резолюции в пользу конвенции без формального требования о ней[28]. Во избежание «неудержимой конвенции», на которой могли быть рассмотрены неожиданные или вредные поправки, предложение об обязательных прямых выборах в Сенат в конце концов было представлено Конгрессу; 12 июня 1911 года оно было принято Сенатом 64 голосами против 24 (четверо не голосовали), а 13 мая 1912 года одобрено Палатой представителей 238 голосами против 39 (110 не голосовали). К 8 апреля 1913 года предложенная поправка была ратифицирована 3/4 штатов,[29] что добавило её в Конституцию США. Госсекретарь США Уильям Дженнингс Браун формально объявил о принятии данной поправки 31 мая 1913 года[30].

Ральф А. Россем отметил в журнале «San Diego Law Review», что спору о принятии поправки недоставало «любых серьёзных или систематических размышлений о его возможном влиянии на федерализм…Популярная пресса, платформы партий, петиции от штатов, дебаты в Палате представителей, Сенате и законодательных собраниях штатов во время ратификации сосредотачивались почти исключительно на расширении демократии, устранении политической коррупции, ликвидации элитарности и освобождении штатов от того, что они стали считать обременительной и трудной обязанностью. Единственными исключениями были Рут, Хор и представитель Франклин Бартлетт (англ.)»[31]. Хронологическая таблица ратификации:[32]

Штат Дата ратификации[29]
Массачусетс 22 мая 1912
Аризона 3 июня 1912
Миннесота 10 июня 1912
Нью-Йорк 15 января 1913
Канзас 17 января 1913
Орегон 23 января 1913
Северная Каролина 25 января 1913
Калифорния 28 января 1913
Мичиган 28 января 1913
Айова 30 января 1913
Монтана 30 января 1913
Айдахо 31 января 1913
Западная Виргиния 4 февраля 1913
Колорадо 5 февраля 1913
Невада 6 февраля 1913
Техас 7 февраля 1913
Вашингтон 7 февраля 1913
Вайоминг 8 февраля 1913
Арканзас 11 февраля 1913
Мэн 11 февраля 1913
Иллинойс 13 февраля 1913
Северная Дакота 14 февраля 1913
Висконсин 18 февраля 1913
Индиана 19 февраля 1913
Нью-Гэмпшир 19 февраля 1913
Вермонт 19 февраля 1913
Южная Дакота 19 февраля 1913
Оклахома 24 февраля 1913
Огайо 25 февраля 1913
Миссури 7 марта 1913
Нью-Мексико 13 марта 1913
Небраска 14 марта 1913
Нью-Джерси 17 марта 1913
Теннесси 1 апреля 1913
Пенсильвания 2 апреля 1913
Коннектикут 8 апреля 1913
Луизиана 11 июня 1913
Алабама 11 апреля 2002[33]
Делавэр 1 июля 2010[32]
Мэриленд 1 апреля 2012[34][35][36]


Штаты, не ратифицировавшие поправку:

Эффект

После принятия Семнадцатой поправки, назначение сенаторов законодательными собраниями штатов было заменено прямым избранием сенаторов населением штатов; право каждого штата на двух сенаторов было сохранено[38]. Поправка также изменила процедуру замещения вакантных мест в Сенате: согласно первоначальным положениям Конституции, парламент штата назначал замену сенатору, покинувшему должность до окончания периода полномочий; Семнадцатая поправка предусматривает возможность парламентов штатов давать губернаторам право на временные назначения до проведения дополнительных выборов. Также губернатору может быть предоставлено право назначить дополнительные выборы[39].

Влияние

‪ Семнадцатая поправка изменила партийные результаты штатов, она имела «немедленное и существенное влияние на политический состав Сената»[40].

До того, как Верховный Суд США потребовал ввести правило «один человек—один голос (англ.)», сельские округа и города имели равный вес в законодательных собраниях штатов, поскольку один голос сельского жителя был равен 200 голосам городских жителей. Неправильно распределённые парламенты штатов дали бы Республиканской партии контроль над Сенатом на выборах в Сенат 1916 года (англ.). С введением прямых выборов сенаторов каждый голос имел равное представительство, и Демократическая партия сохранила контроль над Сенатом[41].

Репутация коррумпированных и деспотических парламентов штатов продолжила снижаться по мере того, как Сенат присоединился к Палате представителей в осуществлении популярных реформ. Судья Байби утверждал, что данная поправка привела к полному «бесчестью» для законодательных собраний штатов без опоры в виде средства контроля штатов за Конгрессом. Прогрессивные меры были введены ради придания федеральному правительству возможности неоднократно вытеснять дискредитированные штаты в течение десятилетий[42].

Законодательство нового курса Рузвельта — ещё один пример расширения федерального регулирования, дающего ему господство над продвижением законодательными собраниями штатов их интересов в угле, нефти, кукурузе и хлопке[43]. Юри соглашается, утверждая что сейчас сенаторы не только могут свободно игнорировать интересы своих штатов, но и «имеют стимул к использованию своих полномочий по совету и согласию для назначения федеральных судей за счёт суверенности штатов»[44]. За первую половину 20 века, когда всенародно избираемый Сенат подтверждал назначения на федеральные должности, делаемые и президентами-демократами, и республиканцами, Верховный Суд США начал применять Билль о правах к законодательству штатов (англ.), игнорируя его, когда оно приносило вред отдельным гражданам штатов, применяя 14 поправку[45].

Первые прямые выборы в Сенат

Ниже перечислены первые прямые выборы в Сенат после принятия 17 поправки:[46]

  • 1913: Мэриленд, внеочередные выборы (англ.) сенатора 1 класса (англ.) для заполнения вакантной должности, срок полномочий до 1917 года;
  • 1914: Все 32 сенатора 3 класса, срок полномочий с 1915 по 1921 год;
  • 1916: Все 32 сенатора 1 класса, срок с 1917 по 1923;
  • 1918: Все 32 сенатора 2 класса, срок с 1919 по 1925.

Оклахома, принятая в состав США как штат в 1907 году, назначала своего сенатора законодательным собранием три раза: дважды в год принятия, и ещё раз в 1908 году. В 1912 году Оклахома переизбрала Роберта Оуэна (англ.) на совещательных всенародных выборах[46].

Нью-Мексико, принятый в состав в 1912 году, назначил только двух своих первых сенаторов по итогам голосования законодательного собрания. Аризона, принятая в том же году, избрала своих двух первых сенаторов на совещательных прямых выборах. Аляска и Гавайи, принятые в состав в 1959 году, никогда не назначали сенаторов голосованием в своем парламенте[46].

Толкование поправки

При рассмотрении дела «Тринси против Пенсильвании (англ.)» Апелляционный суд третьего округа США предстал перед ситуацией, в которой после смерти сенатора от Пенсильвании Генри Хайнца III (англ.) губернатор Роберт Кейси (англ.) назначил временную замену и внеочередные выборы, не включавшие в себя Праймериз[47]. Избиратель и будущий кандидат в губернаторы Джон С. Тринси-младший утверждал, что отсутствие праймериз нарушало Семнадцатую поправку и его право голоса, предусмотренное 14 поправкой[48]. Эти аргументы были отвергнуты апелляционным судом, который постановил, что 17 поправка не требует праймериз[49].

Другой анализируемый вопрос состоит в том, соответствуют ли Конституции законы, ограничивающие право губернаторов делать временные назначения сенаторов. Викрем Эмер (англ.), утверждает в своей статье в юридическом периодическом издании «Hastings Constitutional Law Quarterly (англ.)», что требование законодательства Вайоминга о том, что губернатор данного штата, делающий временное назначение сенатора, должен назначать члена той же партии, в которой состоял сенатор, занимавший ставшую вакантной должность, нарушает Семнадцатую поправку[50]. Это утверждение основано на тексте Семнадцатой поправки, в которой сказано, что «законодательное собрание любого штата может уполномочить исполнительную власть делать временные назначения». Данная поправка только разрешает парламенту любого штата передать губернатору право временных назначений и не разрешает собранию вмешиваться после передачи вышеуказанного права губернатору. Полномочие законодательного собрания состоит в возможности решать, должен ли губернатор иметь право назначать временных сенаторов, а не каким образом он должен это делать[51]. Сенфорд Левинсон (англ.) не согласен с Эмером, и опровергает его мнение аргументом, что вместо того, чтобы заниматься текстуальным (англ.) толкованием пунктов Конституции, следует истолковывать их таким способом, который приносит больше всего пользы, и что возможность законодательных собраний ограничивать право губернатора на временные назначения сенаторов приносит значительную пользу штатам[52].

Пропаганда реформы или отмены поправки

В связи со спорами о влиянии Семнадцатой поправки, неоднократно появлялась пропаганда её реформы или отмены. С начала президентства Барака Обамы в 2009 году четверо сенаторов из Демократической партии покинули Сенат ради должностей в исполнительной ветви власти: Барак Обама (Президент США), Джо Байден (вице-президент), Хиллари Клинтон (Государственный секретарь США) и Кен Салазар (Министр внутренних дел США). Возникла полемика о назначениях на освободившиеся должности сенаторов, произведённых губернатором Иллинойса Родом Благоевичем и штата Нью-Йорк Дэвидом Пэтерсоном. Это создало заинтересованность в упразднении губернаторских назначений в Сенат[53]. Так, сенатор от Висконсина Расс Файнголд и представитель от Калифорнии Дэвид Драйер (англ.) предложили поправку к Конституции об отмене вышеуказанного права губернаторов; сенаторы Джон Маккейн и Ричард Дурбин и представитель Джон Конйерс-младший (англ.) стали их спонсорами[53]. Движение чаепития находится в авангарде кампании за полную отмену Семнадцатой поправки, утверждая, что это защитит права штатов (англ.) и уменьшит власть федерального правительства[54].

Напишите отзыв о статье "Семнадцатая поправка к Конституции США"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Jay Bybee (англ.) (1997), стр. 515
  2. ↑ 1 2 Rossum (1999), стр. 708
  3. ↑ Bybee (1997), стр. 535
  4. ↑ Todd Zywicki (англ.) (1997), стр. 169
  5. ↑ Vile (2003), стр. 404
  6. ↑ Zywicki (1994), стр. 1013
  7. ↑ William H. Rike (англ.) (1955), стр. 452
  8. ↑ Bybee (1997), стр. 516
  9. ↑ Zywicki (1994), стр. 1019
  10. ↑ Zywicki (1997), стр. 176
  11. ↑ Zywicki (1997), стр. 180
  12. ↑ 1 2 Bybee (1997) стр. 538
  13. ↑ Bybee (1997) стр. 539
  14. ↑ 1 2 Zywicki (1994) стр. 1022
  15. ↑ Bybee (1997), стр. 541
  16. ↑ 1 2 Bybee (1997), стр. 542
  17. ↑ Zywicki (1994), стр. 1024
  18. ↑ Ure (2007), стр. 286
  19. ↑ Bybee (1997), стр. 543
  20. ↑ Stathis Stephen W. Landmark debates in Congress: from the Declaration of independence to the war in Iraq. — CQ Press, 2009. — P. 253. — ISBN 978-0-87289-976-6.
  21. ↑ 1 2 Bybee (1997), стр. 536
  22. ↑ The Oxford companion to United States history. — Издательство Оксфордского университета, 2001. — P. 612. — ISBN 978-0-19-508209-8.
  23. ↑ [www.senate.gov/artandhistory/history/common/briefing/Direct_Election_Senators.htm Direct Election of Senators]. Сенат США. Проверено 24 июня 2013. [www.webcitation.org/6HhjiASIm Архивировано из первоисточника 28 июня 2013].
  24. ↑ 1 2 3 Bybee (1997), стр. 537
  25. ↑ Bybee (1997), стр. 544
  26. ↑ Bybee (1997), стр. 545
  27. ↑ Bybee (1997), стр. 546
  28. ↑ Rossum (1999), стр. 710
  29. ↑ 1 2 Rossum (1999), стр. 711
  30. ↑ Hoebeke (1995), стр. 190
  31. ↑ Rossum (1999), стр. 712
  32. ↑ 1 2 Cherry, Amy [www.wdel.com/story.php?id=715306276514 DE Ratifies 17th Amendment—98 years later] (25 июня 2010). Проверено 19 сентября 2011. [www.webcitation.org/6H6Klyc1M Архивировано из первоисточника 3 июня 2013].
  33. ↑ [www.gpo.gov/fdsys/pkg/CREC-2002-09-26/pdf/CREC-2002-09-26-pt1-PgS9418-6.pdf POM-309], House Joint Resolution No. 12, A joint resolution adopted by the Legislature of the State of Alabama relative to ratifying the Seventeenth Amendment to the United States Constitution, Volume 148 Congressional Record page 18241 (permanent, bound edition) and page S9419 (preliminary, soft-cover edition). September 26, 2002. Retrieved May 10, 2012.
  34. ↑ [mgaleg.maryland.gov/webmga/frmMain.aspx?tab=subject3&ys=2012rs/billfile/sj0002.htm Senate Joint Resolution 2], 2012-04-29, <mgaleg.maryland.gov/webmga/frmMain.aspx?tab=subject3&ys=2012rs/billfile/sj0002.htm> 
  35. ↑ [mgaleg.maryland.gov/webmga/frmMain.aspx?tab=subject3&ys=2012rs/billfile/hj0003.htm House Joint Resolution 3], 2012-04-29, <mgaleg.maryland.gov/webmga/frmMain.aspx?tab=subject3&ys=2012rs/billfile/hj0003.htm> 
  36. ↑ [www.gov.state.md.us/documents/Signed5.22.12.pdf Bills signing May 22, 2012], 2012-05-22, <www.gov.state.md.us/documents/Signed5.22.12.pdf>. Проверено 23 мая 2012. 
  37. ↑ Vergakis, Brock. [www.standard.net/topics/utah-legislature/2010/03/08/utah-continues-criticism-17th-amendment Utah continues criticism of 17th Amendment], Standard-Examiner (8 марта 2010). Проверено 17 ноября 2011.
  38. ↑ Mark Tushnet (англ.) (2010), стр. 44
  39. ↑ Vile (2010), стр. 197
  40. ↑ Bybee (1997), стр. 552.
  41. ↑ Bybee (1997), стр. 552. Подобным образом, он полагает, что Республиканская революция 1994 года не случилась бы; вместо этого демократы контролировали бы в тот год 70 мест против 30 мест республиканцев. См. Bybee (1997), стр. 553
  42. ↑ Bybee (1997), стр. 535. Споры об этом отчасти разжигались сенаторами; Байби писал в журнале «Northwestern University Law Review (англ.)»:

    Политика, как и природа, презирала вакуум, поэтому на сенаторов оказывалось давление, чтобы они что-либо делали, а именно принимали законы. Как только сенаторы перестали быть подотчётными и ограниченными законодательными собраниями штатов, максимальные функции сенаторов стали неограниченными; сенаторы почти всегда находили интерес в обеспечении законодательства, даже в ущерб контролю традиционных функций штатов со стороны штатов.

    См. Bybee, стр. 536.
  43. ↑ Rossum (1999), стр. 715
  44. ↑ Ure (2007), стр. 288
  45. ↑ Kochan (2003), стр. 1053. Дональд Дж. Кочен в статье в журнале «Albany Law Review (англ.)» анализирует влияние Семнадцатой поправки на решения Верховного суда США о конституционности законодательства штатов. Он нашёл «статистически значительную разницу» между числом признаний Судом неконституционности законодательства штатов до и после принятия поправки: с принятием поправки оно увеличилось в 6 раз. Кроме 17 поправки, к другим причинам снижения влияния штатов относились экономические изменения. Зайуики заметил, что группы интересов всех видов начали сосредотачивать усилия на федеральном правительстве, поскольку им стало невозможно руководить общегосударственными вопросами, воздействуя на законодательные собрания лишь нескольких штатов, сенаторы от которых имели высшее старшинство, председательствуя в крупных комитетах Сената. Он частично относит подъём силы групп интересов на счёт развития экономики США на межштатовом, общегосударственном уровне. См. Zywicki (1997), стр. 215. Юри также утверждал, что Семнадцатая поправка привела к подъёму групп особых интересов для заполнения вакуума; поскольку граждане, заменившие депутатов парламентов штатов как электорат Сената, были менее способны контролировать действия сенаторов, Сенат стал более подверженным давлению вышеуказанных групп, которые, в свою очередь, стали более влиятельными в связи с централизацией власти в федеральном правительстве; этим группам больше не требовалось лоббировать законодательные собрания многих штатов, и они смогли сосредоточить свои усилия на федеральном правительстве. См. Ure (2007), стр. 293
  46. ↑ 1 2 3 Dubin, Michael J. United States Congressional elections, 1788–1997: the official results of the elections of the 1st through 105th Congresses. — Jefferson, NC: McFarland, 1998. — ISBN 0-7864-0283-0=.
  47. ↑ Gold (1992), стр. 202
  48. ↑ Novakovic (1992), стр. 940
  49. ↑ Novakovic (1992), стр. 945
  50. ↑ Vikram Amar (англ.) (2008), стр. 728
  51. ↑ Amar (2008), стр. 729-30
  52. ↑ Sanford Levinson (англ.) (2008), стр. 718-9
  53. ↑ 1 2 Hulse, Carl. [www.nytimes.com/2009/03/11/us/politics/11senate.html New Idea on Capitol Hill: To Join Senate, Get Votes], New York Times, The New York Times Company (англ.) (10 марта 2009). Проверено 19 сентября 2011.
  54. ↑ Firestone, David. [www.nytimes.com/2010/06/01/opinion/01tue4.html?hp So You Still Want to Choose Your Senator?], New York Times, The New York Times Company (англ.) (31 мая 2010). Проверено 19 сентября 2011.

Библиография

  • Amar, Vikram David (2008). «[papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1103590 Are Statutes Constraining Gubernatorial Power to Make Temporary Appointments to the United States Senate Constitutional Under the Seventeenth Amendment?]». Hastings Constitutional Law Quarterly (University of California, Hastings College of the Law) 35 (4). ISSN [worldcat.org/issn/0094-5617 0094-5617].
  • Bybee, Jay S. (1997). «[scholars.law.unlv.edu/facpub/350/ Ulysses at the Mast: Democracy, Federalism, and the Sirens' Song of the Seventeenth Amendment]». Northwestern University Law Review (англ.) (Northwestern University School of Law) 91 (1). ISSN [worldcat.org/issn/0029-3571 0029-3571].
  • Gold, Kevin M. (1992). «Trinsey v. Pennsylvania: State Discretion to Regulate United States Senate Vacancy». Widener Journal of Public Law (Widener University School of Law) 2 (1). ISSN [worldcat.org/issn/1064-5012 1064-5012].
  • Hoebeke Christopher Hyde. The road to mass democracy: original intent and the Seventeenth Amendment. — Transaction Publishers, 1995. — ISBN 1-56000-217-4.
  • Kochan, Donald J. (2003). «[papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=907518 State Laws and the Independent Judiciary: An Analysis of the Effects of the Seventeenth Amendment on the Number of Supreme Court Cases Holding State Laws Unconstitutional]». Albany Law Review 66 (1). ISSN [worldcat.org/issn/0002-4678 0002-4678].
  • Levinson, Sanford (2008). «Political Party and Senatorial Succession: A Response to Vikram Amar on How Best to Interpret the Seventeenth Amendment». Hastings Constitutional Law Quarterly (University of California, Hastings College of the Law) 35 (4). ISSN [worldcat.org/issn/0094-5617 0094-5617].
  • Novakovic, Michael B. (1992). «Constitutional Law: Filling Senate Vacancies». Villanova Law Review (Villanova University School of Law) 37 (1). ISSN [worldcat.org/issn/0042-6229 0042-6229].
  • Riker, William H. (1955). «The Senate and American Federalism». American Political Science Review (American Political Science Association) 49 (2). ISSN [worldcat.org/issn/0003-0554 0003-0554].
  • Rossum, Ralph A. (1999). «The Irony of Constitutional Democracy: Federalism, the Supreme Court, and the Seventeenth Amendment». San Diego Law Review (University of San Diego School of Law) 36 (3). ISSN [worldcat.org/issn/0886-3210 0886-3210].
  • Tushnet Mark. The Constitution of the United States of America: A Contextual Analysis. — Hart Publishing, 2010. — ISBN 978-1-84113-738-4.
  • Ure, James Christian (2007). «You Scratch My Back and I'll Scratch Yours: Why the Federal Marriage Amendment Should Also Repeal the Seventeenth Amendment». South Texas Law Review (англ.) (Южнотехасский правовой колледж (англ.)) 49 (1). ISSN [worldcat.org/issn/1052-343X 1052-343X].
  • Vile John R. Encyclopedia of constitutional amendments, proposed amendments, and amending issues, 1789–2002. — 2nd. — ABC-CLIO, 2003. — ISBN 978-1-85109-428-8.
  • Vile John R. A companion to the United States Constitution and its amendments. — 5th. — ABC-CLIO, 2010. — ISBN 978-0-313-38008-2.
  • Zywicki, Todd J. (1994). «[mason.gmu.edu/~tzywick2/Oregon%20Senators.pdf Senators and Special Interests: A Public Choice Analysis of the Seventeenth Amendment]». Oregon Law Review (University of Oregon School of Law) 73 (1). ISSN [worldcat.org/issn/0196-2043 0196-2043].
  • Zywicki, Todd J. (1997). «[mason.gmu.edu/~tzywick2/Cleveland%20State%20Senators.pdf Beyond the Shell and Husk of History: The History of the Seventeenth Amendment and its Implications for Current Reform Proposals]». Cleveland State Law Review (Cleveland-Marshall College of Law) 45 (1). ISSN [worldcat.org/issn/0009-8876 0009-8876].

Ссылки

  • [www.archives.gov/national-archives-experience/charters/constitution_amendments_11-27.html#17 NARA — The National Archives Experience: Seventeenth Amendment]
Текст
Формирование
Статьи
Поправки
1-я (1791) · 2-я (1791) · 3-я (1791) · 4-я (1791) · 5-я (1791) · 6-я (1791) · 7-я (1791) · 8-я (1791) · 9-я (1791) · 10-я (1791)

11-я (1795) · 12-я (1804) · 13-я (1865) · 14-я (1868) · 15-я (1870) · 16-я (1913) · 17-я (1913) · 18-я (1919) · 19-я (1920) · 20-я (1933) · 21-я (1933) · 22-я (1951) · 23-я (1961) · 24-я (1964) · 25-я (1967) · 26-я (1971) · 27-я (1992)


Ратифицированные · Предлагаемые · Конвенция предложения · Конвенция ратификации в рамках штата

Отрывок, характеризующий Семнадцатая поправка к Конституции США

«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Семнадцатая_поправка_к_Конституции_США&oldid=76150646»