Семья Симпсонов

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Семья Симпсонов — вымышленная семья из американского мультсериала «Симпсоны». Основной костяк семьи Симпсонов включает в себя Гомера, Мардж, Барта, Лизу и Мэгги. Они проживают в доме номер 742 по Вечнозелёной Аллее в вымышленном городе Спрингфилде, США, и их телефонный номер (939) 555-0113.





Основные члены семьи

Домашние животные

Двое «главных» питомцев — Маленький Помощник Санта-Клауса, появившийся в первом сезоне в серии «Simpsons Roasting on an Open Fire», и целая серия кошек по имени Снежок.

Также в семье были несколько разных рыбок, хомяков и черепах, но ни одно их этих животных не имело имени и не было главным героем серии.

  • Хомяки — в серии «Duffless» Лиза покупает хомячка. Позже в этой же серии у Барта тоже показывается коричневый хомяк. У Лизы также был коричневый хомяк в серии «Don't Fear the Roofer».
  • Рыбки — у Симпсонов имеется много рыбок в разных сериях (в основном золотые рыбки), и иногда они играют какую-то роль в сюжете, например, в сериях «Rosebud», «Lisa Gets an «A»», «Little Big Mom» и «I, D’oh-Bot».
  • Черепахи — в серии «Lisa on Ice» Гомер возвращает черепаху Барту. В серии «Don’t Fear the Roofer» у Барта есть мёртвая черепаха, которую, как он говорит, он только что нашёл. В серии «Treehouse of Horror XVII» Гомер говорит Барту, что нашёл его черепаху. В серии «Three Gays of the Condo» Барт находит в диване черепаху, которая не сбежала, как думали все.
  • Лягушка-бык — Барт показан с лягушкой-быком в бутылке в серии «The Crepes of Wrath». Он позже освобождает лягушку-быка в Австралии в серии «Bart vs. Australia».

Другие домашние животные, которые принадлежали Симпсонам:

Остальные члены семьи

Родители Гомера

Эбби Симпсон

Эбби Симпсон — (58 лет) единокровная сестра-англичанка Гомера из эпизода «The Regina Monologues». Она выглядит так же, как и Гомер, и является наполовину британкой. Она была рождена через год после романа Эйба и её матери, не принадлежит к семье и никогда не звалась Симпсон.

Герберт Пауэлл

Герберт Пауэлл — единокровный брат Гомера. Впервые появился в эпизоде «Oh Brother, Where Art Thou?», которая была показана 21 февраля 1991 года. У него много физических сходств с Гомером, но он менее толстый, имеет прекрасную шевелюру и более интеллигентный. Герб — результат короткого романа Абрахама Симпсона, отца Гомера, и проститутки с карнавала. Вскоре Герберт был подкинут в приют. Абрахам и Мона утаили его существование от Гомера. Во время учёбы в колледже он подрабатывал на разных работах. Со временем Герб нашёл своё призвание и стал бизнесменом. Он основал компанию «Powell Motors» (пародия на General Motors), занимающуюся автопроизводством и находящуюся в Детройте. Его тяжёлое детство и незнание своих корней всегда беспокоили его, и даже его миллионы не могли заполнить пустоту в его душе. Позже, когда Гомер узнал, что у него есть брат, он разыскал Герба. Герберт был вне себя от радости, когда узнал, что у него есть родственники, и привязался к своим племянницам и племяннику. Разочаровавшись в направлении, в котором движется его компания, и решив, что его единокровный брат, рабочий, лучше разбирается в том, что нужно для среднего американца, Герб просит Гомера придумать новую машину для его компании. Гомер создает автомобиль «The Homer» — шестиколёсный монстр салатового цвета с бесполезными функциями: решётка радиатора от Роллс-Ройса, несколько куполов в виде пузырей, три вида гудков (каждый из которых играет «Кукарачу») и т. п. Из-за этой ошибки Герб потерял всё своё состояние, ему пришлось продать свою компанию японской фирме «Кумацу Моторс», и поэтому он сильно разозлился на Гомера. Все последующие годы Герб провёл в нищете, живя как бродяга. Он снова появился в серии «Brother, Can You Spare Two Dimes?», которая впервые была показана 27 августа 1992 года. Придумав новое изобретение, которое могло бы помочь ему снова разбогатеть, он немедленно поселился у Симпсонов (несмотря на свою сильную антипатию к Гомеру). Герб занял сумму денег у Гомера, которую тот только что выиграл в «Первой ежегодной премии Монтгомери Бёрнса за выдающиеся заслуги в области совершенства» (которая была создана для того, чтобы обмануть Гомера) и начал разрабатывать устройство, которое могло бы распознавать речь малышей и переводить на понятный английский. Герб построил своё изобретение на основе исследований, которые он проводил над Мэгги Симпсон, и оно доказало себя как вполне работоспособное. Он запустил свой продукт в массовое производство и вскоре вернул себе своё состояние (при этом крича: «Я опять богат! США! США!»). Герб покинул Симпсонов после того, как примирился с Гомером и сделал подарки каждому Симпсону. Герб, очевидно, не затронут так называемым «Геном Симпсонов», который понижает умственные способности Симпсонов-мужчин. У «Дяди Герба» есть и третье появление, когда он был упомянут Гомером в серии «The Heartbroke Kid», и на стене дома был показан его портрет.

Упоминается в серии The Changing of the Guardian, когда Гомер звонит ему по телефону, запись на автоответчике сообщает, что Герберт снова разорился.

Эмбер Пай Гоу Симпсон

Эмберлас-вегасская жена Гомера из серии «Viva Ned Flanders». Гомер и Нед Фландерс поехали в Лас-Вегас на выходные, напились и спьяну женились на двух женщинах. Жену Неда зовут Джинжер. В серии «Jazzy and the Pussycats» выясняется, что Эмбер умерла от передозировки наркотиков.

Фрэнк

Фрэнк/Фрэнсис/Матушка Шабубу — кузен Гомера. В серии «Lisa’s First Word», во время обсуждения возможности переезда из их маленького дома в больший из-за рождения Лизы, Гомер говорит, что Лиза может жить в комнате Барта, а Барт будет спать в их комнате, пока ему не исполнится 21. Мардж спросила: «А это его не будет смущать?», на что Гомер ответил «Мой кузен Фрэнк делал так, и он в порядке». Потом он проговорился, что Фрэнк стал Фрэнсис в 1976 году. И под конец добавил, что Фрэнсис присоединилась к какому-то культу, и теперь он думает, что её имя Матушка Шабубу.

Доктор Симпсон

Доктор Симпсон — глава хирургического отделения Спрингфилдской больницы, врач-кардиолог, впервые появилась в эпизоде «Lisa the Simpson». В этой серии Гомер очень расстроен тем, что не может найти ни одного умного Симпсона, добившегося успеха, чтобы доказать Лизе, что «Ген Симпсонов» не существует. В своей последней попытке он находит Доктора Симпсон, которая объясняет, что «Ген Симпсонов» передаётся только по мужской линии. Также она мимолётом появилась в эпизоде «Catch 'Em If You Can».

Дядя Хуберт

Дядя Хуберт, ныне покойный. Появлялся в 9 эпизоде короткометражных Симпсонов, посвящённом его похоронам, который был показан 4 октября 1987 года в «Шоу Трейси Ульман».

Дядя Тайрон

Дядя Тайрон — пожилой циник (93 года), который живёт в Дейтоне, штат Огайо. Судя по его внешнему виду и возрасту, он, скорее всего, родственник Эйба. Семья приехала к нему во время его дня рождения, в эпизоде «Catch 'Em If You Can», но с тех пор он не появился больше ни в одном из эпизодов, когда Симпсоны запели «Happy Birthday», он произнёс: «Когда я умру?».

Сайрус Симпсон

Сайрус Симпсон — старший брат Абрахама. Сайрус разбил свой истребитель на Таити во время Второй мировой Войны из-за налёта камикадзе. У него 15 жён.

Билл Симпсон

Билл Симпсон — брат Эйба, возможно, коммунист, упомянут в эпизоде «Million Dollar Abie».

Примечание: «Билл Симпсон», также псевдоним Гомера, когда тот работал кулинарным критиком в Спрингфилдском Покупателе, возможно, потому, что на его печатной машинке буква «E» не работала.

Другие родственники

  • Двоюродный дедушка Чет — владелец разорившейся креветочной компании.
  • Двоюродный кузен Стэнли — зарабатывает себе на жизнь, отстреливая птиц в аэропорту.
  • Группа родственников, упомянутая в эпизоде «Lisa the Simpson», в котором Гомер пытался доказать Лизе, что не все Симпсоны — неудачники.
  • В эпизоде «Bonfire of the Manatees» Гомер оставляет Лизу, Барта и Мэгги, когда отправляется на поиски Мардж, на попечение неназванных родственников, которые проживают в деревне, в уютном собственном доме, но они не имеют физического сходства ни с семьей Симпсонов, ни с Бувье. Похоже, что они связаны узами родства с Симпсонами, потому что их пёс — брат Маленького Помощника Санты.
  • Генеалогическое древо Симпсонов, опубликованное в книге Мэтта Грейнинга «The Simpsons Uncensored Family Album», содержит множество родственников, не упомянутых в сериале.

Родственники Мардж Симпсон

  • Жаклин Эмили «Джеки» Бувье — 80-летний персонаж мультсериала «Симпсоны». Мать Мардж Симпсон, Пэтти Бувье и Сельмы Бувье и вдова Клэнси Бувье. У неё также была сестра Глэдис Бувье. Как и её дочери-близняшки, она очень много курит и является пессимисткой, вечно всех критикующей и необщительной. Жаклин появляется в мультсериале не очень часто, но похоже, что она не одобряет образ жизни Мардж и особенно её брак с Гомером Симпсоном (так же, как Пэтти и Сельма, которые ненавидят своего зятя). Клэнси Бувье(1920—1978)-отец Мардж, также недолюбливал Гомера, умер в 1978 году, в возрасте 58 лет от рака легких.

У Жаклин был недолгий роман с Абрахамом Симпсоном, отцом Гомера, в серии «Lady Bouvier’s Lover» (в этой серии Жаклин играет очень важную роль и почти все события серии разворачиваются вокруг неё). Однако она порвала с ним, когда за ней начал ухаживать владелец Спрингфилдской атомной электростанции — миллиардер Монтгомери Бёрнс, за которого она чуть не вышла замуж, перед тем как вмешательство Абрахама не убедило её, что ей лучше быть одной. Её любимая песня — «Moonlight Serenade» Гленна Миллера. Однажды была обманута службой по заказу товаров по телефону (она говорит, что была счастлива хоть с кем-то поговорить по телефону). В юности была арестована из-за неприличного вида на пляже — на ней был купальный костюм, из-под которого видны её лодыжки (судя по фотодоказательствам, такое могло быть в начале двадцатого века). А также появился в «Домике ужасов на дереве 3».

  • Дядя Лу - полное имя: Жак Луи Бувье, в одном из эпизодов Мардж приходит на опознание его тела в морг, но это оказался не он.
  • Тётя Гортензия - полное имя: Гортензия Гёрни, двоюродная бабушка Мардж. Появлялась лишь в одной серии «Bart the Fink», в которой она умирает. Симпсоны надеялись унаследовать её имущество, однако вместо этого каждый получает по 100 долларов (кроме Мэгги). Остальное, согласно завещанию, получила Анне Ландерс.

Неканонические родственники

Хьюго

Хьюго — сиамский брат-близнец Барта в серии «Treehouse of Horror VII». Его 10 лет держали на чердаке, прикованного к стене цепью, и кормили рыбьими головами раз в неделю. Вскоре семья наконец поняла, что сделала ошибку, посчитав, что Хьюго — злой брат-близнец. Барта посадили на чердак, а Хьюго освободили из заключения.

Мэгги Младшая

Мэгги Младшая — дочь Мэгги из будущего, появилась в эпизоде «Bart to the Future». Выглядит в точности как Мэгги и даже так же одета.

Зиа

Зиа-дочь Лизы и Милхауса. Появилась только в одной серии Holidays of Future Passed.

См. также


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Семья Симпсонов"

Отрывок, характеризующий Семья Симпсонов

– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.