Семь красавиц (балет)

Семь красавиц
азерб. Yeddi gözəl
Сцена из постановки балета в 2011 году в Баку. Фото И. Джафарова
Композитор	Кара Караев
Автор либретто	И. Идаят-заде, Ю. Слонимский и С. Рахман
Источник сюжета	поэма Низами Гянджеви «Семь красавиц» (Хамсе)
Хореограф	Пётр Гусев
Дирижёр-постановщик	К. Абдуллаев
Сценография	Ф. Гусак, Э. Алмасзаде
Количество действий	4
Год создания	1952
Первая постановка	7 ноября 1952
Место первой постановки	Азербайджанский театр оперы и балета

«Семь красавиц» (азерб. Yeddi gözəl) — балет в четырёх действиях Кара Караева, написанный в 1952 году. Постановка была осуществлена балетмейстером Петром Гусевым в бакинском Театре оперы и балета им. М. Ф. Ахундова в том же году. В основе либретто Исмаила Идаятзаде, Юрия Слонимского и Сабита Рахмана лежит сюжет четвёртой части хамсе Низами Гянджеви, поэмы «Семь красавиц» (1197 год).

История балета

«Семь красавиц» создана по мотивам поэмы «Семь красавиц» из «Хамсе» («Пятерицы») великого классика персидской поэзии Низами Гянджеви. В 1949 году Кара Караевым была написана одноимённая симфоническая сюита. Она была исполнена в этот же год Азербайджанским симфоническим оркестром имени Узеира Гаджибекова под руководством маэстро Ниязи. Идея создания балета была подсказана композитору главным режиссёром Азербайджанского театра оперы и балета им. Ахундова выдающимся актёром и режиссёром Исмаилом Идаятзаде. Первоначально либретто было разработано им и драматургом Сабитом Рахманом. В 1951 году была дописана музыка и состоялось обсуждение нового произведения в Союзе композиторов Азербайджана. Но Идаятзаде не успел увидеть балет на сцене, в ноябре 1951 года его не стало.

Премьера балета состоялась 7 ноября 1952 года на сцене Азербайджанского театра оперы и балета в Баку в постановке выдающегося русского советского балетмейстера Петра Андреевича Гусева. Художники — Анвар Алмасзаде и Фёдор Гусак. Дирижёр — Кямал Абдуллаев. Партия Айши — Гамар Алмасзаде и Лейла Векилова, Шаха Бахрама — Юрий Кузнецов и Константин Баташо́в, Мензера — Максуд Мамедов и Константин Баташо́в, Визиря — Анатолий Урганцев и Кямал Гасанов.

В оркестровке балета использовались народные инструменты, что придавало ему национальный колорит. Великолепная, яркая, красочная музыка балета была залогом счастливой и долгой сценической жизни произведения. Высоко оценил музыку своего ученика великий советский композитор Дмитрий Шостакович. После премьеры в Баку Шостакович написал: «Самое сильное в новом балете — его музыка!» Шостакович говорил о ней, как о подлинно симфонической, обладающей масштабностью, широким дыханием.

24 ноября 1953 года премьера состоялась на сцене Ленинградского Малого театра оперы и балета в постановке П. А. Гусева. Сценограф — Симон Вирсаладзе. Дирижёр — Эдуард Грикуров. Партия Айши — Вера Станкевич, партия Шаха Бахрама — Вениамин Зимин, Визиря — Николай Филипповский, Индийской красавицы — Елена Иванова, Мензера — Юрий Литвиненко, Китайской красавицы — Валентина Розенберг, Иранской красавицы — Татьяна Фесенко, Начальника стражи — Виктор Тулубьев. В качестве балетмейстера некоторых номеров впервые выступил Олег Виноградов. Балет сразу завоевал сердца зрителей, занял прочное место и в гастрольном репертуаре.

Новая, вторая редакция балета была сделана Кара Караевым при участии Юрия Слонимского и Петра Гусева в 1959 году и была представлена в этом же году в дни Декады азербайджанского искусства в Москве. Этой постановкой вдохновенно дирижировал великий Ниязи.

В 1970 году азербайджанский балет восторженно был принят во Франции, в Париже на VII Международном фестивале современного танца и гастролей балетной труппы театра.

В 1982 году на экраны вышел фильм-балет «Семь красавиц» с хореографией Рафиги Ахундовой и Максуда Мамедова. Режиссёр — Феликс Слидовкер, оператор — Александр Тафель. В главных партиях — Наталья Большакова, Вадим Гуляев, Гали Абайдулов. Дирижёр — Рауф Абдуллаев.

Позже, в 2002 году, эти же балетмейстеры получили предложение поставить «Семь красавиц» в Швеции, в Стокгольме и в Гетеборге. Интернациональная труппа включала танцовщиков из восемнадцати стран, и работа над балетом была очень интересной как для постановщиков, так и для актёров. Представления замечательного балета имели большой успех и резонанс в Швеции.

Знаменитый дирижёр Евгений Светланов так говорил о Кара Караеве и балете «Семь красавиц»:

«Тесно вдохновенной музе Караева на графических нотоносцах. Беспредельная фантазия и разнообразие красок, очарование изумительных мелодий в сочетании с редкостной роскошью гармонического языка, ритмы, перемены их, звуковые контрасты и высокий пафос подлинного темперамента (в отличие от так называемой накачки, которой грешат многие принимающиеся за написание балета) — всё это нашло кульминационное выражение в уникальной музыкально-хореографической экспозиции самих семи красавиц. Можно смело сказать, что здесь Караев поднялся до уровня мировых достижений в этом жанре».

В 2008 году на сцене театра оперы и балета состоялась новая постановка балета. Главным балетмейстером стал известный российский хореограф Василий Медведев. Новое либретто для постановки создала писательница из Турции Яна Темиз. Руководителем и дирижёром новой постановки стал Эльшад Багиров, работавший в своё время в Большом театре и дирижёром в Театре оперы и балета Стамбула. Художник Большого театра Дмитрий Чербаджи работал над декорациями, а Тахир Тахиров над костюмами.

Действующие лица

• Мензер
• Айша, его сестра
• Шах Бахрам
• Визирь
• Семь красавиц:
  • индийская,
  • византийская
  • хорезмская
  • славянская
  • магрибская
  • китайская
  • иранская
• Начальник стражи
• Военачальники
• Отшельник
• Бочар, шелкодел
• Горшечник
• Канатчик
• Оружейник
• Кузнец
• Сапожник
• Колесник
• Шуты
• Дворцовая девушка

Либретто балета

Во время охоты Шаха Бахрама настигла буря. В поисках укрытия в развалинах старого замка, он встречает отшельника, который показывает ему изображения семи красавиц из разных стран. Бахраму чудится, будто красавицы ожили и кружатся в причудливых танцах. С наступлением рассвета прекрасные девы исчезают. Покинув замок, Бахрам отправляется домой. В пути он встречает состязающихся в стрельбе из лука статного юношу Мензера и его прекрасную сестру, по имени Айше. Бахрам вызывает Мензера на состязание. Затем они по обычаю обмениваются подарками. Бахрам дарит Мензеру пояс, тот ему — кинжал. После ухода Мензера Бахрам объясняется Айше в любви. Девушка признается охотнику в ответном чувстве. Но когда на розыски пропавшего Бахрама прибегают слуги, а за ними визирь, Айша и Мензер узнают, что молодой охотник есть ни кто иной, как сам шах. Визирь сообщает о вторжении хазар.

Бахрам передаёт власть визирю и отправляется в поход. Однако визирь, у которого возник план захвата власти, поручил двум своим приближённым переодеться в платье хазар, догнать и убить шаха. На площади же в это время наблюдается мрачное шествие, народ просит о проявлении милосердия. За арбой, влекомой недоимщиками, идут взятые в рабство девушки. Ожесточённые прислужники шаха набрасываются на выставленные в лавках товары, грабят и разрушают всё, что попадает под руку, после чего народ в ужасе разбегается. В это время визирь наслаждаясь властью, спускается в подземную сокровищницу, где надевает роскошные одежды, Он мечтает о том дне, когда сам станет шахом. В это время возвращается убийца и говорит, что покушение на шаха не удалось. Затем слышатся звуки рога. Вернувшись в столицу Бахрам, который знает о заговоре, хочет расправы. Однако он не может проникнуть во дворец из-за выставленной визирем стражи. Тогда Мензер зовёт на помощь вооруженных ремесленников. В это время из дворца выходит торжественное шествие во главе с визирем. Тот вручает Бахраму символы власти. Мензер знает о вероломстве визиря, однако тот, чтобы доказать шаху свою верность убивает на его глазах своего приближенного, якобы тот и является организатором заговора. Стражники разоружают народ, связывают ремесленников и Мензера и заключают их в тюрьму.

Узнав о заключении Мензера и его друзей в тюрьму, Айша бежит во дворец и умоляет шаха, который в это время пирует, освободить Мензера и ремесленников. Шах, в память прежней дружбы, освобождает только Мензера. Возмущённый тем, что Бахрам не наказал визиря и не освободил ремесленников, Мензер бросает на землю пояс, подаренный некогда шахом. Этот поступок оскорбляет шаха и тот приказывает казнить Мензера. Но тот бежит. Визирь хочет отвлечь шаха. Он показывает ему шёлковую ткань, на которой изображены семь красавиц. Шах вспоминает ночь, проведённую в развалинах замка и ему снова чудятся прекрасные семь красавиц. Шах забывает о насущных проблемах, чего и добивается визирь, чтобы взять власть в свои руки. Он отправляется со стражниками в деревню, где укрылся Мензер. Узнав, что укрывшие его крестьяне не хотят выдать Мензера, визирь приказывает вытоптать крестьянские посевы. Крестьяне обращаются к шаху. Но мысли Бахрама заняты Айшой, которую тот не может забыть. Айша же отвергает любовь Бахрама, обрекшего народ на голод. Бахрам приказывает визирю поджечь деревню. В то время как визирь смотрит на огонь, появляются внезапно семь молодых крестьян и ремесленников. Совершается возмездие, и визирь падает мёртвым.

Бахрам хочет забыть Айшу. Поэтому он возвращается в замок, ища забвения у семи красавиц. Но в это время раздаётся удар грома, стены замка расступаются. Появляются семь посланцев народа, которые вручают шаху посох и плащ, указывая на то, что тот должен отречься от престола и покинуть страну. Вдруг появляется Айша, которая говорит шаху, что любит его не как шаха, а как того охотника, и готова пойти с ним, если тот откажется от власти. Бахрам в гневе наносит девушке смертельный удар кинжалом. Народ прощается с Айшой и изгоняет Бахрама.

Интересные факты

Мелодия из балета звучит при въезде на станцию метро «Кара Караев».

Ссылки

• [www.russkoekino.ru/theatre/ballet-0051.shtml Либретто балета Семь красавиц]
• [www.candance.ru/ballet/opera-151.html Кара Караев «Семь красавиц»]
• [gctm.ru/branches/gctm/events/90_karaev/ К 90-летию со дня рождения К. Караева и к 55-летию премьеры «Семи красавиц»]
• [www.belcanto.ru/karaev.html КАРА (Абульфаз оглы) КАРАЕВ]
• [www.bashopera.ru/press.ballet_premieres.223.html О премьере балета «Семь красавиц» К. Караева в Башкирском государственном театре]

Отрывок, характеризующий Семь красавиц (балет)

– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…