Семь смертных грехов (фильм, 1952)
| Семь смертных грехов | |
| Les Sept Péchés capitaux I sette peccati capitali | |
 | |
| Жанр |
комическая драма |
|---|---|
| Режиссёр |
Ив Аллегре |
| Автор сценария |
Эдуардо Де Филиппо, Шарль Спаак, Карло Рим, Жан Оранш, Пьер Бост, Диего Фаббри, Роберто Росселлини, Лиана Ферри, Тури Базини, Клод Отан-Лара, Рене Веелер |
| В главных ролях |
Луи де Фюнес |
| Оператор |
Энцо Серафин, Роже Убер, Андре Тома, Робер ЛеФевр, Андре Бак, Жак Натто |
| Композитор |
Жорж Орик, Ив Бодрие, Рене Клоерек |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
148 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Семь смертных грехов» (фр. Les Sept Péchés capitaux) — франко-итальянский киноальманах.
Сюжет
Фильм состоит из семи новелл. Две на итальянском материале и пять на французском.
На городском празднике организатор аттракциона (Жерар Филип) зазывает публику и демонстрирует ей смертные грехи, о которых и пойдёт речь в новеллах.
1. Алчность (реж. Эдуардо Де Филиппо)
О жадном домовладельце Альваро, который собрался выгнать из квартиры жильца Эдуардо, не заплатившего вовремя. Альваро теряет при этом кошелёк, а Эдуардо находит его. Надеясь на вознаграждение, он возвращает находку владельцу, а тот, чтобы не платить причитающиеся нашедшему 10 %, заявляет, что из кошелька пропало 15 000. Но не замечает, как в ботинок к Эдуардо с его стола падает дорогая жемчужина стоимостью в 11500.
2. Лень (реж. Жан Древилль)
О небесной канцелярии, руководимой апостолом Петром и заваленной работой из-за чрезмерной активности людей. Жизнь на Земле вошла в бешеный ритм, и смертность молодых людей от несчастных случаев очень возросла. Один из умерших, Мартен Поль Гастон (Луи де Фюнес), даже набрался наглости и раскритиковал работу небесных чиновников. Это стало последней каплей, и апостол Пётр вызвал к себе Лень. Отныне она становится не грехом, a добродетелью, и посылается на землю, чтобы замедлить ритм жизни людей.
3. Похоть (реж. Ив Аллегре)
О красавце-художнике Равила, его возлюбленной мадам Блан и её 13-летней дочери, заявившей, что ждёт от Равила ребёнка.
4. Зависть (реж. Роберто Росселлини)
О художнике, его обожаемой кошке и его молодой жене, завидующей таланту мужа, независимости кошки и красоте натурщицы.
5. Чревоугодие (реж. Карло Рим)
О деревенской паре и докторе, остановившемся у них на ночлег, и предпочитающем хороший ужин красивой хозяйке.
6. Гордыня (реж. Клод Отан-Лара)
О бедной девушке Анн-Мари (Мишель Морган), оставшейся без наследства после смерти отца и презираемой за это бывшими подругами, одна из которых приглашает её на бал, но тут же жалеет об этом. На балу Анн-Мари обвиняют в краже бриллианта, но при обыске её ридикюля находят только сендвичи, которые она собиралась отнести матери.
7. Восьмой смертный грех (реж. Жорж Лакомб)
В конце аттракционист предлагает публике отгадать, что же является восьмым смертным грехом, и рисует следующую картину:
Ночь. Подозрительный квартал. На улице останавливается такси, из которого выходят пожилой священник и молодой матрос. Под осуждающим взглядом таксиста они направляются к одному дому. Дверь им открывает полуобнажённый негр. Они проходят в дом и видят красивую женщину, мужчину в дамской одежде и китайца, сладострастно обнимающего маленькую девочку. Кто эти люди, и зачем они собрались здесь? Через несколько минут все они направляются в другую комнату, где и занимаются тем, зачем пришли — позируют для картины, иллюстрирующей восьмой смертный грех: видеть зло там, где его нет.
См. также
Напишите отзыв о статье "Семь смертных грехов (фильм, 1952)"
Ссылки
- «Семь смертных грехов» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
Отрывок, характеризующий Семь смертных грехов (фильм, 1952)
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
