Семь часов до гибели
Семь часов до гибели | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Киностудия «Ленфильм». Второе творческое объединение |
Длительность |
67 мин. |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«Семь часов до гибели» — советский полнометражный цветной художественный фильм, поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1983 году режиссёром Анатолием Вехотко.
Премьера фильма в СССР состоялась 25 июля 1983 года.
Содержание
Краткое содержание
После поездки в родную деревню хирург Шульгин задумался о возвращении домой. Он работает в пароходстве на Севере. Честный, принципиальный доктор, но считает, что в его возрасте — после сорока — можно было достичь гораздо большего.
В его дежурство поступил вызов на военный корабль, к получившему тяжёлую травму матросу Королёву. Вертолёт, на котором они должны были забрать пациента, из-за плохой погоды едва справился с задачей. Шульгину пришлось спрыгнуть вниз на палубу корабля в растянутый командой тент. Сложная операция с огромными трудностями прошла успешно. Больной выжил, хотя шансы на спасение были минимальны.
Шульгин вначале отказался от операции, но имея выбор: жить или не жить пациенту, сделал всё, что мог, и нашёл веру в себя, как врача.
В главных ролях
- Евгений Жариков — Алексей Шульгин
- Наталья Гвоздикова — Ирина Шульгина
- Леонид Марков — Нечаев
- Юрий Демич — Гаркуша
В ролях
- Александр Збруев — Кусаков
- Герберт Дмитриев — Петрищев
- Н. Горлов — фельдшер
- Юрий Малышев — раненый матрос
В эпизодах
- Сергей Плотников — Василий Шульгин
- Сергей Паршин — Евгений Александрович
- Валерий Быченков — водитель скорой
- И. Астратьева — эпизод
- Майя Блинова — мать Шульгина
- Лилия Гурова — эпизод
- Николай Крюков — эпизод
- Михаил Семёнов — радист на берегу
- Е. Щитко — эпизод
- Анатолий Столбов — эпизод
- Милена Тонтегоде — эпизод
- Юрий Прокофьев — штурман «Мурманска»
- Э. Тычина — эпизод
- Николай Кузьмин — Прокофьич (в титрах не указан)
- Константин Гершов — матрос (в титрах не указан)
Съёмочная группа
- Автор сценария — Владимир Акимов
- Режиссёр-постановщик — Анатолий Вехотко
- Оператор-постановщик — Семён Иванов
- Художник-постановщик — Владимир Костин
- Композитор — Игорь Цветков
- Звукооператор — Григорий Эльберт
- Редактор — Ирина Тарсанова
- Консультанты — В. Антелава, Ф. Поданев, В. Козлов
- Режиссёр — Валерий Быченков
- Монтаж — Изольда Головко
- Грим — Б. Перекатовой
- Костюмы — Н. Холмовой
- Комбинированные съёмки:
- оператор — Дмитрий Желубовский
- художник — Олег Николаев
- Постановка трюков — Олега Василюка
- Дирижёр — Юрий Богданов
- Ассистенты:
- режиссёра — Г. Иванова. Ю. Назаренко
- оператора — А. Карданов, Н. Соколов
- по монтажу — Э. Мартынова
- Декоратор — Евгений Стырикович
- Административная группа — И. Колобов, В. Плющай
- Художник-фотограф — Борис Резников
- Директор картины — Георгий Гуров
Технические данные
Интересные факты
- Съёмки фильма велись на большом противолодочном корабле «Сильный».
Напишите отзыв о статье "Семь часов до гибели"
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=5873 «Семь часов до гибели»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «Семь часов до гибели» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Семь часов до гибели
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.