Семёнова, Марина Тимофеевна

Марина Тимофеевна Семёнова
М. Т. Семёнова в 1940-е гг.
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Профессия:	балерина, балетный педагог
Гражданство:	Российская империя Российская империя→ СССР СССР→ Россия Россия
Театр:	Мариинский театр, Большой театр
Награды:

Мари́на Тимофе́евна Семёнова (12 июня 1908, Санкт-Петербург, Российская Империя — 9 июня 2010, Москва, Российская Федерация) — русская советская балерина, балетный педагог. Народная артистка СССР (1975). Герой Социалистического Труда (1988).

Биография

Родилась 30 мая (12 июня) 1908 года в Санкт-Петербурге в семье служащего, который рано умер, оставив шестерых детей. Через некоторое время появился отчим — Николай Александрович Шалоумов, рабочий петроградского завода. Жизнь девочки изменила подруга её матери, Екатерина Георгиевна Карина, которая вела танцевальный кружок, куда и стала ходить юная Марина; там она впервые вышла на сцену в одном из детских спектаклей. По совету той же Екатерины Георгиевны девочку решили отдать в хореографическое училище. В Ленинградском хореографическом училище в тринадцатилетнем возрасте Марина Семёнова дебютировала в своей первой роли в одноактном балете Льва Иванова «Волшебная флейта». Также в училище она станцевала Повелительницу дриад в балете «Сильвия» в постановке Самуила Андрианова. Ленинградское хореографическое училище Семёнова окончила в 1925 году по классу Агриппины Яковлевны Вагановой, для которой была одной из первых и самой любимой ученицей. Дебютом на профессиональной сцене для выпускницы стала партия феи Наилы в балете «Ручей», который Ваганова возобновила специально для неё.

В 1925—1929 годы танцевала в труппе Ленинградского театра оперы и балета. В 1929—1930 годах гастролировала по СССР со своим первым мужем В. А. Семёновым.

В 1930 году балерина была принята в Большой театр, где выступала вплоть до 1952 года.

В 1935—1936 годах выступала в Парижской национальной опере — в балете «Жизель» А. Адана и в концертных программах, включавших фрагменты балетов «Лебединое озеро», «Спящая красавица» и «Шопениана». Партнёром Марины Семёновой был Серж Лифарь, по приглашению которого она и прибыла. Она также участвовала в благотворительном концерте в пользу артистов балета ветеранов Парижской оперы.

С 1953 года Семёнова — педагог-репетитор Большого театра. Среди её учеников — Майя Плисецкая, Римма Карельская, Нина Тимофеева, Марина Кондратьева, Нина Сорокина, Светлана Адырхаева, Наталия Бессмертнова, Татьяна Голикова, Людмила Семеняка, Надежда Павлова, Нина Семизорова, Наталия Касаткина, Нина Ананиашвили, Инна Петрова, Галина Степаненко, Елена Андриенко, Николай Цискаридзе, Людмила Власова.

В 1954—1960 годах Марина Семёнова преподавала в Московском хореографическом училище. В 1960 году она стала одним из первых педагогов, начавших обучение будущих педагогов-репетиторов в ГИТИСе. С 1997 года — профессор РАТИ.

9 июня 2010 года Марина Семёнова скончалась у себя дома в Москве. Похоронена 17 июня на Новодевичьем кладбище (участок № 10).

Семья

Первый муж балерины Виктор Семёнов, солист Ленинградского театра оперы и балета и педагог Ленинградского хореографического училища. Брак оказался недолгим.

В 1930 году, переехав в Москву, Семёнова стала гражданской женой видного советского партийного деятеля Льва Карахана. Через несколько лет, в 1937-м он был арестован, а 20 сентября 1937 года Военной коллегией Верховного Суда приговорён к смертной казни. Расстрелян в тот же день в здании ВКВС (кремирован в Донском крематории; посмертно реабилитирован в 1956).

Общая дочь с Всеволодом Аксёновым — Екатерина Аксёнова, в прошлом артистка балета Большого театра, заслуженная артистка России, позже перешла на педагогическую работу.

Репертуар в Ленинградском театре оперы и балета

• 1925 — «Ручей» Л. Минкуса, хореография М. Петипа, возобновление В. Пономарёва и А. Вагановой — Наила — первая исполнительница
• 1925 — «Дон Кихот» Л. Минкуса, хореография А. Горского — Повелительница дриад
• 1925 — «Спящая красавица» П. Чайковского, хореография М. Петипа — Принцесса Флорина
• 1925 — «Шопениана» на музыку Ф. Шопена, хореография М. Фокина — Седьмой вальс и Мазурка
• 1925 — «Корсар» П. Чайковского, хореография М. Петипа — Невольница
• 1926 — «Баядерка» Л. Минкуса, хореография М. Петипа — Никия
• 1927 — «Спящая красавица» П. Чайковского, хореография М. Петипа — Принцесса Аврора
• 1927 — «Крепостная балерина» К. Корчмарёва, балетмейстер Ф. Лопухов — Авдотья-душенька — первая исполнительница
• 1928 — «Конёк-Горбунок» Ч. Пуни, хореография М. Петипа и А. Горского — Царь-Девица
• 1929 — «Раймонда» А. Глазунова, хореография М. Петипа — Раймонда

Репертуар в Большом театре

• 1930 — «Баядерка» Л. Минкуса, хореография М. Петипа, редакция А. Горского и В. Тихомирова— Никия
• 1930 — «Лебединое озеро» П. Чайковского, редакция А. Горского — Одетта-Одиллия
• 1930 — «Баядерка» Л. Минкуса, хореография М. Петипа, редакция А. Горского — Ману
• 1930 — «Спящая красавица» П. Чайковского, хореография М. Петипа — Принцесса Аврора
• 1930 — «Красный мак» Р. Глиэра, балетмейстеры В. Тихомиров и Л. Лащилин — Тао-Хоа
• 1931 — опера «Руслан и Людмила» М. Глинки, балетмейстер Р. Захаров — Лезгинка
• 1931 — «Раймонда» А. Глазунова, редакция А. Горского — Раймонда
• 1931 — «Комедианты», балетмейстер А. Чекрыгин — Кончитта
• 1931 — «Дон Кихот» Л. Минкуса, хореография А. Горского — Китри
• 1932 — «Конёк-Горбунок» Ч. Пуни, хореография М. Петипа и А. Горского — Царь-Девица
• 1933 — «Пламя Парижа» Б. Асафьева, балетмейстер В. Вайнонен — Диана Мирей
• 1934 — «Эсмеральда» Ч. Пуни, редакция В. Тихомирова — Эсмеральда

• 1934 — «Жизель» А. Адана, хореография Ж. Коралли, Ж. Перро и М. Петипа — Жизель
• 1935 — «Шопениана» на музыку Ф. Шопена, хореография М. Фокина — Прелюд
• 1936 — «Бахчисарайский фонтан» Б. Асафьева, балетмейстер Р. Захаров — Мария
• 1937 — опера «Руслан и Людмила» М. Глинки, балетмейстер Р. Захаров — Волшебная дева
• 1937 — «Лебединое озеро» П. Чайковского, редакция А. Мессерера — Одетта-Одиллия — первая исполнительница
• 1938 — «Кавказский пленник» Б. Асафьева, балетмейстер Р. Захаров — Полина — первая исполнительница
• 1939 — опера «Иван Сусанин» М. Глинки, балетмейстер Р. Захаров — Нимфа — первая исполнительница

• 1939 — «Щелкунчик» П. Чайковского, балетмейстер В. Вайнонен — Маша — первая исполнительница
• 1939 — опера «Абесалом и Этери» З. Палиашвили, балетмейстер Д. Джавришвили — Лекури — первая исполнительница
• 1941 — опера «Хованщина» М. Мусоргского, балетмейстер Р. Захаров — Персидка
• 1941 — «Тарас Бульба» В. Соловьёва-Седого, балетмейстер Р. Захаров — Панночка — первая исполнительница
• 1944 — «Дон Кихот» Л. Минкуса, хореография А. Горского — Уличная танцовщица
• 1945 — «Раймонда» А. Глазунова, редакция Л. Лавровского — Раймонда — первая исполнительница
• 1945 — опера «Кармен» Ж. Бизе, балетмейстер Р. Захаров — Морено — первая исполнительница
• 1945 — опера «Иван Сусанин» М. Глинки, балетмейстер Р. Захаров — Вальс — первая исполнительница
• 1946 — «Барышня-крестьянка» Б. Асафьева, балетмейстер Р. Захаров — Лиза — первая исполнительница
• 1947 — «Золушка» С. Прокофьева, балетмейстер Р. Захаров — Золушка
• 1949 — «Мирандолина» С. Василенко, балетмейстер В. Вайнонен — Мирандолина
• 1949 — «Медный всадник» Б. Асафьева, балетмейстер Р. Захаров — Царица бала — первая исполнительница

Награды и премии

• 1937 — заслуженная артистка РСФСР, орден Трудового Красного Знамени
• 1941 — Сталинская премия II степени — за большие достижения в области балетного искусства
• 1951 — народная артистка РСФСР, орден Трудового Красного Знамени, знак «175 лет ГАБТ СССР»
• 1975 — народная артистка СССР
• 1976 — знак «200 лет ГАБТ СССР»
• 1978 — орден Трудового Красного Знамени
• 1981 — знак «Большой театр»
• 1988 — Герой Социалистического Труда
• 1988 — орден Ленина
• 1997 — приз «Душа танца» журнала «Балет» в номинации «Мэтр танца»
• 1998 — орден «За заслуги перед Отечеством» III степени — за выдающиеся заслуги в области хореографического искусства'
• 2001 — благодарность президента Российской Федерации — за большой вклад в развитие отечественного музыкально-театрального искусства, знак «225 лет ГАБТ России»
• 2003 — приз «Бенуа танца» в номинации «За жизнь в искусстве»
• 2004 — премия президента Российской Федерации в области литературы и искусства 2003 года — за выдающийся творческий и научный вклад в художественную культуру России, благодарность президента Российской Федерации — за большой вклад в развитие хореографического искусства и многолетнюю творческую деятельность, премия Фонда Галины Улановой «За беззаветное служение искусству танца»
• 2007 — театральная премия «Золотая маска» в номинации «За честь и достоинство»

Фильмография

• 1941 — «Концерт-вальс»
• 1951 — «Большой концерт», адажио из балета «Лебединое озеро» (принц Зигфрид — Александр Лапаури)
• 2003 — «Марина Семенова. Торжество совершенной красоты» — документальный фильм, режиссёр Н. С. Тихонов

Адреса

В Москве Марина Семёнова жила в «кооперативном доме артистов» в Брюсовом переулке, 12.

Литература

• Гвоздев А. Ученица — балерина Семенова // «Жизнь искусства» № 17, 1925.
• Бродерсон Ю. Семенова — Баядерка // «Рампа и театр» № 52, 1926.
• Иванова С. [www.ozon.ru/context/detail/id/1613595/ Марина Семенова]. — М: Искусство, 1965. — 196 с. — 30 000 экз.
• Гаевский В. Семёнова в балете «Барышня-крестьянка» // «Балет» № 3, 1999.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10479 Семёнова, Марина Тимофеевна]. Сайт «Герои Страны».

• [bolshoi.ru/en/persons/people/436/ Страница М. Т. Семёновой на сайте Большого театра]
• [www.belcanto.ru/semyonova.html Биография М. Т. Семёновой на сайте «Belcanto.ru»]
• [chtoby-pomnili.com/page.php?id=577 М. Т. Семёнова на Библиографическом ресурсе «Чтобы помнили»]
• [www.ballerinagallery.com/semyonov.htm Фотографии М. Т. Семёновой на сайте «The Ballerina Gallery»]
• [www.bolshoi.org/stars/semenova/semenova-eng.htm Фотографии М. Т. Семёновой на сайте «Adajio.ru»]
• [gallery-mt.narod.ru/pages/balet_s.html Фотографии М. Т. Семёновой на сайте «Мастера музыкального театра»]
• [novodevichiynecropol.narod.ru/semenova_mt.htm Могила М. Т. Семёновой на Новодевичьем кладбище]

Отрывок, характеризующий Семёнова, Марина Тимофеевна

Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.