Семёнов, Егор Дмитриевич

Егор Дмитриевич Семёнов
Дата рождения	15 июня 1906(1906-06-15)
Место рождения	Карповка
Дата смерти	16 марта 1992(1992-03-16) (85 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Егор Дмитриевич Семёнов — стрелок 487-го стрелкового полка 143-й стрелковой дивизии 47-й армии 1-го Белорусского фронта, рядовой — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 15 июня 1906 года в селе Карповка ныне Советского района Курской области в семье крестьянина. Русский. Образование начальное. Семья был многодетная, 20 детей, и чтобы помогать отцу, пришлось прекратить учёбу в 10 лет. Был пастухом у местного помещика. После смерти отца остался на хозяйстве, вступил в колхоз. В 1936 году с женой уехал в город Кировск Луганской области. Работал грузчиком на Центральном лесном складе.

В начале Великой Отечественной войны был мобилизован на оборонительные работы. В селе Сунтюки Запорожской области попал в окружение, а затем в лагерь военнопленных. В ноябре 1941 года бежал, но уже у линии фронта, был схвачен гитлеровцами и снова отправлен в лагерь, в город Артемовск. В 1942 году снова бежал, находился на оккупированной территории до её освобождения.

В январе 1943 года был призван в Красную Армию и зачислен в 310-й стрелковый полк 8-й стрелковой дивизии. В марте того же года при наступлении на станцию Глазуновка севернее города Курска он был ранен в ногу и плечо. Выписавшись из госпиталя, с маршевой ротой прибыл в 197-ю стрелковую дивизию и был назначен пулеметным номером в 322-й стрелковый полк. Участвовал в боях на Курской дуге. В бою 1 августа увлек бойцов в атаку, обратив группу немецких солдат в бегство. Был представлен к награде.

В составе полка освобождал Украину. 23 февраля 1944 года снова получил ранение, на этот раз в руку. После госпиталя его направили в 1348-й стрелковый полк. С этим полком участвовал в боях по освобождению Белоруссии. За отвагу и мужество при прорыве вражеской обороны командир полка наградил его медалью «За боевые заслуги». А через две недели при отражении контратаки противника он был тяжело ранен. Два месяца пролежал в госпитале. После излечения в свою часть попасть не удалось. Рядовой Семёнов прибыл в 487-й стрелковый полк 143-й стрелковой дивизии, стоявшей под Варшавой на реке Висле. Учитывая возраст и ранения, его назначили повозочным в тыловое подразделение, но Семёнов попросился стрелком на передовую. В полках шла напряженная подготовка к новым боям. Приказом от 9 января 1945 года за мужество и отвагу проявленные в боях на Курской дуге рядовой Семёнов Егор Дмитриевич награждён орденом Славы 3-й степени.

15 января 1945 года рядовой Семёнов в составе отделения форсировал реку Вислу в 15 км северо-западнее города Варшавы. После мощной артиллерийской подготовки, перебежав по льду Вислу, бойцы, преодолевая сильное огневое сопротивление, пошли на штурм вражеской обороны. Семенов в числе первых достиг западного берега, ворвался в траншею и в рукопашной схватке уничтожил трех фашистов. Расширяя плацдарм, бойцы, возглавляемые Семеновым, первыми ворвались в населенный пункт Чансткув, забросали гранатами гитлеровцев, засевших в крайних домах, захватили дома и удержали их до подхода подкрепления. Приказом по войскам 47-й армии от 11 февраля 1945 года за мужество и отвагу, проявленные при форсировании Вислы и в боях на плацдарме, рядовой Семёнов Егор Дмитриевич награждён орденом Славы 2-й степени. Здесь, на плацдарме севернее Варшавы, ему вручили и орден Славы 3-й степени.

Развивая успех, войска 47-й армии устремились к Одеру, но в районе города Альтдамм восточнее Штеттина встретили упорное сопротивление противника. 27 марта рядовой Семёнов, действуя в составе отделения, первым поднялся в атаку на штурм высоты 60,6. Ворвавшись на высоту, он в траншейном бою уничтожил из автомата пятерых гитлеровцев. Оставшись один у пулемёта открыл огонь по отступавшему противнику и уничтожил ещё двенадцать вражеских солдат и ручной пулемет. В этом бою он был ранен, но не ушел с поля боя. Был представлен к ордену Славы 1-й степени. Вылечившись, догнал свой полк в районе Шпандау, западного пригорода Берлина и принял участие в заключительных боях по овладению фашистской столицей.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года за исключительное мужество, отвагу и бесстрашие, проявленные на заключительном этапе Великой Отечественной войны в боях с гитлеровскими захватчиками гвардии старший сержант Семёнов Егор Дмитриевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

В ноябре 1945 года Е. Д. Семёнов был демобилизован. Возвратился в город Кировск, где опять стал работать грузчиком Центрального лесного склада. В 1955 году в связи с ухудшением здоровья перешел работать на шахту № 6 треста «Кировуголь» доставщиком взрывчатых материалов. Умер 16 марта 1992 года.

Награждён орденами Славы 3-х степеней, Отечественной войны 1-й степени, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5257 Егор Дмитриевич Семёнов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 14 июня 2014.

Литература

• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. М., 1976. Кн. 4.
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Семёнов, Егор Дмитриевич

Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.