Ас-Судайри
Ас-Судайри (араб. السديري) — влиятельный аравийский род, находящийся в родстве с королевской династией Аль Сауд, занимающий значительное положение в политической системе Саудовской Аравии с момента создания Королевства. Принцы из династии Аль Сауд начиная с XIX века часто берут в жёны представительниц рода ас-Судайри, поэтому матерями многих членов саудовской королевской династии были женщины ас-Судайри (в их числе основатель Саудовского королевства король Абд аль-Азиз, а также его сыновья король Фахд и бывший наследный принц Наиф).
Содержание
Происхождение и история рода
Род Ас-Судайри относится к племени Бадарин и происходит из города Эль-Гат (провинция Эр-Рияд), которым представители рода управляют до сих пор. Кроме того, представители рода Ас-Судайри управляли и управляют многими иными административными единицами Саудовской Аравии, например, Абд ар-Рахман бин Мухаммад Ас-Судайри (ум. 2006) был амиром в 1939—1943 города Эль-Зафир — бывшего административного центра провинции Эль-Баха. Позиции рода Ас-Судайри довольно сильны в провинции Эль-Джауф, которую они полностью контролировали вплоть до 1998 года, будучи фактически наследственными эмирами (наместниками) этой провинции с 1930 года. Кроме того, из Ас-Судайри назначались эмиры (губернаторы) и иных провинций Королевства: Асир, Табук, Джизан, Наджран, Эль-Худуд эш-Шамалийя.
Правители Эль-Гата из рода Ас-Судайри
- амир Хусейн бин Ахмад бин Абдаллах
- амир Сулайман бин Хусейн
- амир Мухаммад I бин Турки
- амир Турки I бин Мухаммад бин Турки (ум. 1823)
- амир Ахмад I бин Мухаммад бин Турки (ум. 1860)
- Абд аль-Мохсин бин Ахмад
- Насер I бин Абд аль-Мохсин
- Турки II бин Абдаллах бин Турки (ум. 1903)
- Ахмад II бин Мухаммад бин Ахмад (ум. 1934)
- Саад I бин Абд аль-Мохсин бин Ахмад
- Абдаллах I бин Саад бин Абд аль-Мохсин (1901—1960)
- Насер II бин Саад бин Абд аль-Мохсин
- Саад II бин Насер бин Саад
- Фахд бин Саад бин Абд аль-Мохсин
- Саад III бин Фахд бин Саад
- Абдаллах II бин Насер (нынешний губернатор (2012 год))
Генеалогия рода Ас-Судайри
Турки Ас-Судайри └─Мухаммад I, амир округа Эль-Гат ├─Турки I (ум. 1823), амир округа Эль-Гат │ └─Абдаллах, известный поэт │ └─Турки II (ум. 1903), амир округа Эль-Гат │ ├─Мухаммад (ум. 1909) │ │ ├─Ахмед │ │ └─Насер │ ├─Сулейман I (ум. 1914) │ │ └─Турки │ │ └─Сулейман II (ум. 1985), эмир провинции Табук (1972—1980), советник министра внутренних дел (с 1980) │ │ ├─Мухаммад │ │ │ └─Фейсал, Сулейман, Мишари │ │ ├─Наиф │ │ │ └─Султан │ │ ├─Фахд │ │ │ └─Мусаид, Сауд, Салман, Абдаллах, Мухаммад │ │ ├─Фейсал │ │ ├─Султан │ │ └─Турки │ ├─Абд аль-Азиз (ум. 1905), детей не имел │ ├─Абдаллах (1891—1986), шейх клана ас-Судайри (с 1934) │ │ ├─Мухаммад, детей не имел │ │ └─Абд аль-Азиз (1931—2008), губернатор округа Эль-Кунфуза │ │ ├─Тауфик (р. 1960), доктор философии, заместитель министра по делам ислама │ │ ├─Мухаммад, доктор наук, помощник генерального директора образования провинции Эр-Рияд │ │ ├─Фейсал, доктор наук, сотрудник МИД │ │ ├─Мутаиб, профессор │ │ ├─Сауд, сотрудник МИД │ │ ├─Турки, офицер │ │ ├─Ахмад, офицер │ │ ├─Мишаал, бизнесмен │ │ └─Бандар, офицер, сотрудник Министерства обороны │ ├─Абд ар-Рахман │ │ ├─Турки │ │ ├─Сауд │ │ ├─Мухаммад │ │ └─Абд ар-Рахман │ ├─Фахд (р. 1898) │ │ └─Сулейман │ ├─Саад │ │ ├─Абд ар-Рахман │ │ ├─Мухаммад │ │ ├─Наиф │ │ ├─Турки │ │ ├─Абд аль-Мохсин │ │ └─Фахд │ └─Ахмад (1901—1993), губернатор округов Тарфа, Эль-Кунфуза и Рит, эмир провинции Джизан │ ├─Халид │ │ └─Абд ар-Рахман, Салман, Абдаллах, Фаррадж, Мусаид, Саад, Наиф, Фейсал, Фахд, Мухаммад │ ├─Турки │ │ └─Талал, Мухаммад │ ├─Абд аль-Азиз │ │ └─Турки, Салман, Султан, Ахмед, Мухаммад │ ├─Бумердес, генерал-майор │ │ └─Мухаммад, Мусаид, Маджид, Мансур │ ├─Султан, агент Службы безопасности в провинции Джизан │ │ └─Мухаммад, Фахад, Абд аль-Азиз │ ├─Фейсал, генерал-майор │ │ └─Абд ар-Рахман, Султан, Халид │ ├─Мухаммад, профессор Университета им. короля Сауда │ │ └─Ахмад, Абд аль-Азиз, Наваф, Бадр │ ├─Сауд │ │ └─Мишаал, Зайд, Ахмад │ └─Наваф, лейтенант │ └─Ахмад ├─Абд аль-Мохсин, не оставил потомства ├─Насер, не оставил потомства ├─Фаррадж, не оставил потомства └─Ахмад I (ум. 1860), амир округа Эль-Гат ├─Сарах (ум. 1908/9), жена амира Абд ар-Рахман аль-Сауда, мать короля Абд аль-Азиза ├─Абд аль-Мохсин, губернатор округа Эль-Гат │ ├─Насер I, губернатор округа Эль-Гат │ └─Саад I, губернатор округа Эль-Гат │ ├─Абдаллах I, губернатор округа Эль-Гат │ ├─Насер II, губернатор округа Эль-Гат │ │ ├─Саад II, губернатор округа Эль-Гат │ │ └─Абдаллах II, губернатор округа Эль-Гат │ └─Фахд, губернатор округа Эль-Гат │ └─Саад III, губернатор округа Эль-Гат ├─Мухаммад │ └─Ахмад II (ум. 1934), губернатор округа Эль-Гат │ ├─Хасса (1900—1969), жена короля Абд аль-Азиза, мать "Семёрки Судайри" │ ├─Турки (1900—1977), эмир провинций Асир (1934—1941) и Джизан (1941—1977) │ │ ├─Фахд │ │ │ └─Халид, Мухаммад, Джевель, Хайфа, Фейсал │ │ ├─Мухаммад, эмир провинци Джизан (до 2000) │ │ │ └─Ахмад, Мансур, Машхур, Турки │ │ ├─Халид (ум. 04.2004) │ │ │ └─Хисса, Абд аль-Азиз │ │ ├─Ахмад │ │ │ └─Мунира, Турки, Султан, Салман, Фейсал, Абд ар-Рахман, Халид │ │ ├─Абд ар-Рахман │ │ │ └─Халид, Турки │ │ ├─Абд аль-Мохсин │ │ │ └─Нимат, Фейсал, Мухаммад, Халид, Сауд │ │ └─Султан │ │ └─Мухаммад, Мамдух, Наваф │ ├─Абд аль-Азиз (ум. 1955), эмир провинции Эль-Джауф (1933—1938), министр сельского хозяйства (в 1955) │ │ ├─Абдаллах (р. 1929), губернатор округа Эль-Курайят (1954—1964) │ │ │ └─Абд аль-Азиз, Султан, Сахр I, Хишам, Сахр II, Ахмад │ │ ├─Султан │ │ │ └─Абдаллах, Сакр, Лейс │ │ ├─Наиф │ │ │ └─Мусаид │ │ └─Салман │ ├─Халид , эмир провинций Джизан (1940—1946), Табук (1951—1955) и Наджран (1980—1986), министр сельского хозяйства (1955—1960) │ │ ├─Фахд , эмир провинции Наджран (1986—1997) │ │ │ └─Машаал, Халид │ │ ├─Турки (р. 1936), государственный министр и глава управления гражданской службы (1987—1995), │ │ │ председатель госкомиссии по правам человека (2006—2009) │ │ │ ├─Зийяд │ │ │ │ └─Мишари, Салман, Турки │ │ │ └─Тамир, Бадр │ │ ├─Мусаид, офицер │ │ ├─Мухаммад │ │ │ └─Наваф │ │ ├─Ахмад │ │ ├─Насер, губернатор округа Эль-Хардж, вице-эмир провинции Наджран │ │ ├─Султан, вице-эмир провинции Наджран │ │ ├─Мутаиб │ │ │ └─Салман, Халид, Фавваз │ │ ├─Абдаллах (1947—1965) │ │ ├─Аль-Валид, умер молодым │ │ ├─Фейсал, генерал авиации │ │ └─Абд аль-Азиз, генерал авиации │ ├─Мухаммад (1913—1979), поэт, эмир провинций Эль-Джауф (1938—1943), Джизан (1942—1948), Эль-Худуд эш-Шамалийя (1948—1957) │ │ ├─Халед │ │ │ └─Мишаал, Фейсал, Мухаммад │ │ ├─Мишаал │ │ ├─Турки │ │ │ └─Мухаммад, Наиф, Наваф, Абд аль-Азиз │ │ ├─Абдаллах │ │ │ └─Наваф, Мухаммад, Абд аль-Азиз, Фахд │ │ ├─Султан │ │ │ └─Наиф │ │ ├─Ахмад │ │ ├─Йазид │ │ │ └─Мухаммад, Бадр, Фейсал │ │ ├─Сами │ │ │ └─Сауд, Султан, Бадр │ │ ├─Салман │ │ │ └─Фахд, Халид │ │ └─Фахд, Фейсал │ ├─Абд ар-Рахман (1920—2006) │ │ ├─Фейсал Абу-Маджид, сотрудник МВД │ │ │ └─Маджид, Наиф, Султан ├─Абд ар-Рахман │ └─Ахмад │ ├─Абд ар-Рахман │ └─Фахд └─Турки
«Семёрка Судайри»
«Семёркой Судайри» (араб. السديريون السبعة, англ. Sudairi Seven) называли политическую группировку («клан») внутри династии Аль Сауд, состоящую из семи сыновей короля Саудовской Аравии Абд аль-Азиза от его жены Хассы бинт Ахмад Ас-Судайри (1900—1969). В «клан Судайри» входят:
- король Фахд ибн Абд аль-Азиз аль-Сауд (1921—2005)
- наследный принц Султан ибн Абд аль-Азиз аль-Сауд (1928—2011)
- принц Абдул-Рахман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд (р. 1931)
- наследный принц Наиф ибн Абдул-Азиз Аль Сауд (1933—2012), министр внутренних дел с 1975 по 2012 годы.
- принц Турки II ибн Абдул-Азиз Аль Сауд (р. 1934)
- король Салман ибн Абд аль-Азиз Аль Сауд (р. 1935), министр обороны с 5 ноября 2011 года по 23 января 2015. С 23 января 2015 года король Саудовской Аравии.
- принц Ахмад ибн Абд аль-Азиз Аль Сауд (р. 1942), министр внутренних дел с 18 июня по 5 ноября 2012 года.
Источники
- Васильев А. [rikonti-khalsivar.narod.ru/Saud.htm История Саудовской Аравии. 1745—1973]
- [top.rbc.ru/society/19/06/2012/655615.shtml Наследником престола в Саудовской Аравии стал министр обороны]
Напишите отзыв о статье "Ас-Судайри"
Отрывок, характеризующий Ас-Судайри
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.