Сентинский храм
| Церковь | |
| |
| Страна | Россия |
| Конфессия | Православие |
| Тип здания | Крестово-купольный |
| Архитектурный стиль | Византийский |
| Дата основания | X век |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 0910009004
|
Сентинский храм (карач.-балк. Сынты клиса) — христианский храм, возведённый в первой половине X века на территории современной Карачаево-Черкесии.
Расположен на отроге горного хребта на левом берегу Теберды, в окрестностях современного карачаевского аула Нижняя Теберда (ранее Сенты, карач.-балк. Сынты), в 18 км южнее города Карачаевск.
Здание сложено из блоков песчаника на известковом растворе. На стенах сохранились следы фресок XI века. Длина здания без апсиды составляет 8 м и равна его ширине, высота от пола до пяты купола — 10 м.
Во второй половине XIX века возле храма был построен православный женский Спасско-Преображенский монастырь, разрушенный в годы советской власти. Насельницы монастыря реконструировали храм, исказив его первоначальную форму.
Рядом с Сентинским храмом расположен каменный мавзолей, также датируемый X веком, предположительно предназначенный для захоронения высших священнических чинов — уникальная для Северного Кавказа постройка.
Напишите отзыв о статье "Сентинский храм"
Ссылки
- [www.alanica.ru/hram/index.htm Средневековые христианские храмы Алании]
- [www.dombayinfo.ru/foto_karachay/gallery26032007 Сентинский храм: фотогалерея]
Литература
- Белецкий Д.В., Виноградов А.Ю. [history98.narod.ru/articles/nig.htm Фрески Сентинского храма и проблемы истории аланского христианства в X веке, «Российская археология», 2005.]
См. также
|
Это заготовка статьи о христианском церковном здании. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сентинский храм
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
