Сент-Андре, Жак д’Альбон

Жак д’Альбон Сент-Андре

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Жак д’Альбон, сеньор де Сент-Андре, маркиз де Фронсак (фр. Jacques d’Albon, sieur de Saint-André, marquis de Fronsac; ок. 1512 — 19 декабря 1562) — близкий товарищ («миньон») французского короля Генриха II, губернатор области Лионнэ и маршал Франции.

Молодым человеком состоял при дворе Франциска I и был в тесной дружбе с дофином, будущим королём Генрихом II. В 1544 г. участвовал в походе в Италию и выказал особенную храбрость в сражении при Черисоли. Когда Генрих II вступил на престол (1547), он назначил Сент-Андре маршалом и губернатором Лионской провинции.

Пользуясь большим влиянием на короля, Сент-Андре предавался своей страсти к роскоши и удовольствиям, черпая средства для этого из королевской казны. В 1552 г. возобновилась война между Генрихом II и Карлом V, во время которой Сент-Андре командовал армией, защищавшей Шампань против имперских войск. В сражении при Сен-Кантене (1557) он был взят в плен; после освобождения (1559) принимал участие в переговорах о заключении перемирия.

После смерти Генриха II маршал Сент-Андре, опасаясь преследования за совершенные им растраты, заключил с герцогом Гизом и коннетаблем Монморанси союз, известный под именем триумвирата и на словах имевший целью «истребить протестантскую ересь», но, главным образом, стремившийся забрать в свои руки управление Францией. Екатерина Медичи, опасаясь за свою власть, приказала Сент-Андре вернуться в свою провинцию Лионнэ, где он в 1560 г. подавил волнения с чрезвычайной строгостью.

Когда разгорелась первая война между католиками и протестантами, Сент-Андре отнял у последних Пуатье (в 1562 г.), предал город разграблению, заставил Конде снять осаду с Корбея и дал ему сражение при Дрё, где, преследуя бегущих, был взят в плен и тогда же убит личным врагом, сеньором де Бобиньи, мстившим ему за конфискацию имущества. Его дочь, которую прочили в жёны Генриху де Гизу, пережила его всего на два года.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Сент-Андре, Жак д’Альбон

Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.