Сент-Джонс-Вуд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сент Джонс Вуд, Сент-Джонс-Вуд (англ.  Saint John’s Wood, St John's Wood) — исторический район Лондона, часть административного округа Вестминстер.

Изначально территория современного Сент Джонс Вуд входила в Великий Лес Миддлсекса и принадлежала рыцарям ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Отсюда и произошло название района, которое переводится как «лес Святого Иоанна».

Район Сент Джонс Вуд расположен в северо-западной части центрального Лондона, к северу от Риджентс-парка и к западу от парка Примроуз-Хилл.

Сент Джонс Вуд начал застраиваться в первой половине XIX века. Он стал первой частью Лондона, застроенной отдельно стоящими частными виллами, в отличие от других районов города, застроенных преимущественно пристроенными друг к другу домами-террасами. Сейчас в некоторых частях района построены многоквартирные дома, но район по-прежнему считается одним из самых дорогих и престижных в Лондоне.

С момента основания в Сент Джонс Вуд селились люди, желающие жить подальше от чужих глаз и в стороне от суеты центрального Лондона, но в непосредственной близости к нему. Район облюбовали художники, артисты, музыканты, а также нувориши, дуэлянты и другие лица, не вполне радушно принимаемые в салонах и клубах центрального Лондона. Сейчас Сент Джонс Вуд продолжают любить люди искусства и моды. В районе проживают музыканты Пол Маккартни (The Beatles) и Эндрю Флетчер (Depeche Mode), супермодель Кейт Мосс и многие другие знаменитости. Сент Джонс Вуд является популярным местом проживания еврейской общины, а также американцев, переехавших в Лондон.

В Сент Джонс Вуд расположены:

С другими районами Сент Джонс Вуд связывает одноименная станция метро, находящаяся в центре района.

В Сент Джонс Вуд много ресторанов, пабов, бутиков, большинство которых сконцентрированы на Сент Джонс Вуд Хай Стрит (St John’s Wood High Street) — центральной улице района.

Сент Джонс Вуд упоминается в произведениях «Война миров» Герберта Уэллса, «Скандал в Богемии» Артура Конан Дойла, «Волхв» Джона Фаулза и других.

Напишите отзыв о статье "Сент-Джонс-Вуд"



Примечания

Отрывок, характеризующий Сент-Джонс-Вуд

– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.