Сенькин, Иван Ильич

Иван Ильич Сенькин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый секретарь Карельского областного комитета КПСС
сентябрь 1958 — апрель 1984
Предшественник:	Леонид Игнатьевич Лубенников
Преемник:	Владимир Севастьянович Степанов
Председатель Президиума Верховного Совета Карельской АССР
18 апреля 1984 — 18 декабря 1985
Предшественник:	Иван Павлович Манькин
Преемник:	Кузьма Филиппович Филатов
Рождение:	3 (16) августа 1915(1915-08-16) дер. Намоево, Олонецкая губерния, Российская империя
Смерть:	20 февраля 1986(1986-02-20) (70 лет) Москва, РСФСР, СССР
Партия:	КПСС
Образование:	Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева
Профессия:	агроном, экономист
Награды:

Внешние изображения
	[www.gov.karelia.ru/gov/Photos/photo.html?id=9668 Памятник И. И. Сенькину в Петрозаводске]
	[gov.karelia.ru/Photos/photo.html?id=11849 Книга воспоминаний об И. И. Сенькине]

Ива́н Ильи́ч Се́нькин (1915 год — 1986 год) — советский партийный и государственный деятель, Первый секретарь Карельского областного комитета КПСС (1958—1984), Председатель Президиума Верховного Совета Карельской АССР (1984—1985), депутат Верховного Совета СССР 4, 6, 7, 8, 9, 10 и 11 созывов, делегат XXI, XXII, XXIII, XXIV, XXV и XXVI съездов КПСС, депутат Верховного Совета Карельской АССР пятого-одиннадцатого созывов, депутат Верховного Совета РСФСР.

Биография

Родился в 1915 году в деревне Намоево, вблизи Петрозаводска (ныне Прионежский район Карелии), в крестьянской семье, карел. Окончил фабрично-заводскую семилетнюю школу в посёлке Суна Кондопожского района. Учился в Петрозаводском лесном техникуме, ушёл с третьего курса.

С 1933 года по 1938 год учился и закончил экономический факультет Московской сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева.

В 1939—1941 годах работал старшим агрономом Повенецкой и Ругозерской машинно-тракторных станций, главным агрономом Прионежского районного земельного отдела.

В июле 1940 года вступил в ВКП(б). В марте 1940 года после окончания Советско-финской войны (1939—1940) в Ругозере была организована группа партийного актива по изучению военного дела во главе с командиром А. Ф. Левошкиным (секретарь райисполкома) и И. И. Сенькиным (старший агроном Ругозерской МТС).

В годы Великой Отечественной войны, с октября 1941 года по сентябрь 1944 года, И. И. Сенькин в рядах РККА на Карельском фронте в составе Медвежьегорской оперативной группы и штаба 32-й армии. Иван Ильич пришёл с фронта в звании старшего лейтенанта. С декабря 1944 года по сентябрь 1946 года — начальник общей части Свердловского областного военкомата.

В 1946 году утверждён инструктором сельскохозяйственного отдела Свердловского областного комитета ВКП(б). В дальнейшем, по рекомендации секретаря Свердловского обкома партии А. П. Кириленко был избран первым секретарём Буткинского райкома партии ВКП(б), затем заведующим сельскохозяйственным отделом Свердловского областного комитета ВКП(б). В 1951—1955 годах работал секретарём Свердловского областного комитета ВКП(б)/КПСС.

В апреле 1955 года направлен в распоряжение Центрального Комитета Компартии Карело-Финской ССР. В 1955—1956 годах работает заместителем Председателя Совета Министров Карело-Финской ССР.

В эти годы в руководстве СССР решался вопрос о преобразовании Карело-Финской ССР в автономную республику. Первый секретарь ЦК Компартии Карело-Финской ССР Л. И. Лубенников поддержал это предложение и выступил в газете «Правда» с программной статьёй «О преобразовании КФССР из союзной в автономную республику». Председатель Совета Министров КФССР П. С. Прокконен и его заместитель И. И. Сенькин являлись противниками преобразования и тщетно обращались за поддержкой к заместителю председателя Президиума Верховного Совета СССР О. В. Куусинену. Закон «О преобразовании Карело-Финской ССР в Карельскую АССР с включением её в состав РСФСР» был принят на V-й сессии Верховного Совета СССР IV-го созыва 11-16 июля 1956 года.

С января 1956 года — второй секретарь ЦК КП Карело-Финской ССР, с июля 1956 года — второй секретарь Карельского обкома КПСС.

В сентябре 1958 года возглавил Карельский обком КПСС, став Первым секретарём обкома. В течение 25 лет (до апреля 1984 года) И. И. Сенькин руководил Карельским обкомом КПСС.

В феврале 1984 года И. И. Сенькин выступил на похоронах Генерального секретаря ЦК КПСС Андропова Ю. В. от имени Карельской парторганизации, в которой Андропов работал долгое время, с прощальной речью на траурном митинге с мавзолея Ленина.

18 апреля 1984 года Иван Ильич был избран председателем Президиума Верховного Совета Карельской АССР.

И. И. Сенькин избирался членом Центральной ревизионной комиссии КПСС (1961—1966), кандидатом в члены (1966—1971) и членом (1971—1986) Центрального Комитета КПСС, делегатом съездов КПСС, депутатом Верховного Совета СССР, депутатом Верховного Совета Карельской АССР, депутатом Верховного Совета РСФСР.

С декабря 1985 года — на пенсии.

Иван Ильич Сенькин умер в больнице в Москве 20 февраля 1986 года. Похоронен в Петрозаводске на Сулажгорском кладбище.

Семья

• Первая жена — Анастасия Архипова, умерла в 1943 году. Сын от первого брака — Владимир Иванович Сенькин (1942 г.р.), врач, преподавал на медицинском факультете Петрозаводского государственного университета.

• Вторая жена — Вера Михайловна, умерла в 1979 году. Приёмный сын — И. В. Карманов (врач). Сын от второго брака — Сергей Иванович Сенькин (1952 г.р.).

Награды

И. И. Сенькин был награждён двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта», орденом Отечественной войны II степени, орденом Дружбы народов, медалями. Посмертно присвоено звание Почётный гражданин Республики Карелия.

Память

В 2005 году ветераны войны и труда Карелии обратились к Главе Республики Карелия С. Л. Катанандову с предложением об увековечивании памяти Ивана Ильича Сенькина. Был проведён конкурс на проект бюста. За основу принят проект скульпторов — Э. Григоряна и Л. Давидяна. На заводе «Петрозаводскмаш» был изготовлен бронзовый бюст. Памятник открыт 17 августа 2007 года в Петрозаводске в сквере по ул. Г. Титова, напротив здания Законодательного Собрания Республики Карелия. Скверу присвоено имя И. И. Сенькина.

«Иван Ильич для многих, живущих в Карелии, был как родной отец, его любили и уважали. Он проработал на посту Первого секретаря Карельского обкома партии более 25 лет. Он и умер, отдав все людям и оставив семье лишь 80 рублей на сберкнижке…»
А. Ф. Яровой, «Прощай, КГБ», 2001

См. также

• Карельская Автономная Советская Социалистическая Республика

Литература

• Очерки истории Карельской организации КПСС. Петрозаводск, 1974
• Народные избранники Карелии: Депутаты высших представительных органов власти СССР, РСФСР, РФ от Карелии и высших представительных органов власти Карелии, 1923—2006: справочник / авт.-сост. А. И. Бутвило. — Петрозаводск, 2006. — 320 с.
• Четверть века во власти: Воспоминания об Иване Ильиче Сенькине / Ред.-сост. А. Макаров. — Петрозаводск, 2008. — 256 с. : фот. ISBN 978-5-94804-139-1

Ссылки

• [imena.karelia.ru/persony/senkin_ivan_ilich/?page=1&sort=0&order=0&search_name=%F1%E5%ED%FC%EA%E8%ED&records_on_page=5 Национальная библиотека Республики Карелия. Сенькин И. И.]
• [www.knowbysight.info/SSS/08457.asp Сенькин Иван Ильич]
• [www.gov.karelia.ru/Karelia/767/23.html Иван Сенькин — человек века. Открытое письмо правительству республики. 21 июня 2001]
• [smena-online.ru/stories/rech-i-i-senkina Речь И. И. Сенькина на похоронах Ю. В. Андропова, журнал «Смена», № 1363, март 1984]
• Некрологи (23 февраля 1986 года): «Правда»; «Известия» (Московский выпуск) — Подписи: М. С. Горбачёв, Г. А. Алиев, В. И. Воротников и др.

Отрывок, характеризующий Сенькин, Иван Ильич

По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.