Сен-Готард

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

Сен-Готард
46°33′33″ с. ш. 8°33′42″ в. д.46.55917° с. ш. 8.56167° в. д. / 46.55917; 8.56167
Страна	Швейцария Швейцария
Сен-Готард

Сен-Гота́рд (нем. Gotthardpass, итал. Passo del San Gottardo, фр. Col du Saint-Gothard) — самый важный горный перевал Швейцарских Альп, причисляется к Лепонтинским Альпам, тянется с запада-юго-запада на восток-северо-восток по границе кантонов Вале, Ури, Граубюндена и Тичино; длина его 32-48 км, ширина 10-12 км, площадь около 440 кв. км, высота 2106 м; южный склон его крутой, северный представляет отлогий скат.

Широкая вырезка Готардского прохода разделяет его на две части: западную — более высокую и богатую ледниками, восточную — более дикую и скалистую. В первой более важные вершины — Пиццо Ротондо (3197 м), Пиц Луцендро (2959 м), Фиббиа (2742 м) и Мутгорн (3103 м). Из ледников важнейшие: Виттенвассерский, Муттенский и Геренский. Из вершин восточной части важнейшие: Монте Проза (2738 м), часто посещаемая Пиццо Централе (3003 м) и Бадус (2931 м).

Самый значительный водораздел Швейцарии, Сен-Готард своими многочисленными ледниками и озёрами питает много рек:

• его северный и восточный склоны шлют свои воды рекам Ройс и Переднему Рейну,
• южный склон — реке Тичино,
• западный — реке Роне.

Озёра Готарда невелики и большею частью окружены голыми отвесными скалами; часто они представляют просто торфяные болота. Из озёр особенно известны по своей красоте озера долины Валь Пиора, из которых наибольшее — Лаго Ритом (1829 м).

Именно через перевал Сен-Готард русский полководец Александр Суворов совершил свой знаменитый переход через Альпы, при этом русские войска с боем взяли Чёртов мост.

См. также

• Сен-Готардский тоннель
• Сен-Готардский автомобильный тоннель

Источник

• Готард, горный узел Швейцарских Альп // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Сен-Готард

Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.