Сен-Жерве
| Католическая церковь | |
| |
| Страна | Франция |
| Город | Париж |
| Конфессия | католицизм |
| Епархия | Архидиоцез Парижа |
| Архитектурный стиль | готика, классицизм (фасад) |
| Строительство | 1494—1620 годы |
| Статус | действующий храм |
Церковь Святых Гервасия и Протасия (фр. Église Saint-Gervais-Saint-Protais), широко известная под сокращённым именем Сен-Жерве́ — католическая церковь в IV округе Парижа. Расположена в квартале Маре за зданием Отель-де-Виль. Освящена в честь раннехристианских мучеников Гервасия и Протасия.
Церковь построена на фундаменте древнейшей церкви правого берега Парижа, существовавшей с конца IV века. Строительство современной церкви было начато в 1494 году и продолжалось почти полтора века.
В целом церковь позднеготическая, однако её средневековый интерьер скрывает возведённый позднее фасад — характерный памятник эпохи маньеризма (архитектор Саломон де Бросс).
29 марта 1918 года в церковь попал снаряд немецкой «Парижской пушки». В этот момент там шла служба Великой пятницы, что привело к большому количеству жертв, погибло по разным источникам от 60 до 90 человек. Этому событию посвящена повесть Р. Роллана «Пьер и Люс»[1].
Главная достопримечательность церкви — один из старейших и знаменитейших парижских органов. В церкви Сен-Жерве служили органистами многие представители знаменитой семьи Куперенов, в том числе и наиболее известные из них — Луи и Франсуа. Среди других достопримечательностей — картина «Мученичество святой Петронилии» Джованни Франческо Барбьери.
Интересные факты
Перед церковью растёт вяз, который многократно возобновлялся, приблизительно, с X века. Под этим деревом население квартала Маре в Средние века собиралось, чтобы отдавать при свидетелях взятые в долг деньги. Отсюда произошла парижская поговорка «Ждите меня под Вязом», что соответствует русскому «После дождичка в четверг»[2].
Напишите отзыв о статье "Сен-Жерве"
Примечания
- ↑ В комментариях к русским переводам повести ошибочно указывается, что церковь была разрушена авиабомбой.
- ↑ [bolvan.ph.utexas.edu/~vadim/betaki/Paris/p00.html В. П. Бетаки. «В поисках деревянного слона. Облики Парижа»// Нева, № 9, сентябрь 2000. с. 116—138]
Ссылки
- [www.parisbestlodge.com/saintgervais.html Eglise Saint-Gervais (фр.)]
Отрывок, характеризующий Сен-Жерве
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
