Сен-Мартен (владение Франции)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Заморское сообщество Сен-Мартен
фр. Collectivité de Saint-Martin
Флаг Герб
Государственный гимн Сен-Мартена
Дата независимости нет
Официальные языки Французский
Столица Мариго
Крупнейшие города Мариго
Форма правления Заморское сообщество Франции
Президент
Префект
Председатель территориальной ассамблеи
Франсуа Олланд
Джек Симмонес
Франц Гумб
Госрелигия Католицизм
Территория
• Всего

53,2 км²
Население
• Оценка (2011)
Плотность

36 286[1] чел.
682,07 чел./км²
Валюта Евро
Интернет-домены .mf, .sx
Телефонный код +590
Часовой пояс UTC-4
Координаты: 18°04′31″ с. ш. 63°03′36″ з. д. / 18.07528° с. ш. 63.06000° з. д. / 18.07528; -63.06000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=18.07528&mlon=-63.06000&zoom=12 (O)] (Я)

Сен-Мартен (фр. Collectivité de Saint-Martin) — заморское сообщество Франции, занимающее северную часть острова Святого Мартина и ряд прилегающих островов, образовано 22 февраля 2007 года. Ранее его территория входила в состав заморского департамента Франции Гваделупа.

Валюта — Евро. Домен — .mf

Площадь — 53,2 км², население в 2011 году — 36 286 человек[2]. Столица — Мариго (5,7 тыс.).





География

Остров расположен в северной части Наветренных островов, в 8 км южнее острова Ангилья, принадлежащего Великобритании.

Сен-Мартен сложен вулканическими породами, холмист, наивысшая точка — 424 м. Остров находится в районе повышенной сейсмической активности.

Климат — тропический, пассатный. Средняя годовая температура 27 °C. Осадков — около 900 мм в год. Источников пресной воды нет. Первичная естественная растительность почти полностью уничтожена людьми. Сен-Мартен граничит на юге с Синт-Мартеном, на западе и северо-западе — по морю граничит с Ангильей, на востоке — морская граница с Сен-Бартельми.

История

Остров был открыт Христофором Колумбом в 1493 году, однако испанцы не стали его осваивать.

В 1631 году голландцы высадились на острове и стали разрабатывать запасы соли на нём. В 1633 году Испания заявила о своих претензиях на этот остров, однако затем уступила его Нидерландам и Франции, поделившим Сен-Мартен в 1648 году. Франция стала владеть северной частью острова, включив затем эту территорию в состав колонии Гваделупа.

В XVIII веке на острове стали создавать плантации сахарного тростника, для работы на них завозились негры-рабы из Африки. Рабство было отменено французскими властями только в 1848 году.

Население

Численность населения — 36 286 человек (перепись 2011 года).

Этно-расовый состав: мулаты, негры, гваделупские метисы (франко-индийского происхождения), белые, индийцы.

Языки: французский (официальный), сен-мартенский диалект восточнокарибского англо-креольского языка (основной разговорный язык). Многие также владеют английским, голландским, патуа (креольский на основе французского), испанским, папьяменто (креольский на основе голландского).

Религии: в основном католики, а также свидетели Иеговы, протестанты, индуисты.

Экономика

Хозяйственная деятельность концентрируется на обслуживании туристов.

Сельское хозяйство не развито из-за отсутствия источников пресной воды, в небольших масштабах ведётся рыболовство.

Практически всё продовольствие, а также промышленные товары и топливо — импортируются.

См. также

Напишите отзыв о статье "Сен-Мартен (владение Франции)"

Примечания

  1. [www.insee.fr/fr/ppp/bases-de-donnees/recensement/populations-legales/france-departements.asp?annee=2011 Население департаментов Франции (2011 год)]
  2. [www.insee.fr/fr/ppp/bases-de-donnees/recensement/populations-legales/com.asp?dep=978&annee=2011 Население Сен-Мартена (2011 год)]

Отрывок, характеризующий Сен-Мартен (владение Франции)

– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…