Сепп, Евгений Константинович
Евгений Константинович Сепп | |
Место рождения: | |
---|---|
Научная сфера: | |
Учёная степень: | |
Учёное звание: | |
Альма-матер: | |
Научный руководитель: | |
Известные ученики: |
Евгений Константинович Сепп (17 сентября 1878, Землянск — 10 ноября 1957, Москва) — российский и советский невропатолог, нейрофизиолог, специалист по анатомии, гистологии и филогенезу нервной системы. Ученик Владимира Карловича Рота.
Биография
Учился на медицинском факультете Московского университета, который окончил в 1904 году. После окончания университета работал в клинике нервных болезней им. Кожевникова, занимался исследованиями нервной системы на кафедре нервных болезней (защитил докторскую диссертацию о строении и функции переднего двухолмия кролика). В 1913 г. получил научное звание профессора.
Жена - Сепп Елизавета Георгиевна (1874-1965), сын - Сепп Константин Евгеньевич (1927-2006).[1]
В 1919 году стал ректором Высшей медицинской школы. С 1929 года и до кончины в 1957 г. руководил клиникой и кафедрой нервных болезней первого Московского медицинского института, сменив на этом посту Г.И. Россолимо. В 1939 г. вступил в ВКП(б).
Научная деятельность
Сепп описал в 1937 г. четверохолмный рефлекс и его изменения, а в период Второй мировой войны изучал проблемы военной медицины, в том числе воздушную контузию, каузалгию, травмы периферической нервной системы. Известен работами по мозговому кровообращению, эпилепсии, нейротравматологии, патофизиологии и гистологии нервной системы. Основной труд Евгения Константиновича, посвященный филогенезу нервной системы, «История развития нервной системы позвоночных от бесчерепных до человека» был впервые издан в 1949 году. В последние годы жизни Сепп переработал и дополнил книгу, вышедшую в 1959 году вторым, посмертным, изданием.
Избранные труды
- Сепп Е.К. История развития нервной системы позвоночных от бесчерепных до человека. М., Медгиз, 1949г., 421 с., илл.
- Сепп Е.К. История развития нервной системы позвоночных. 2-е издание, дополненное. М.: Медгиз, 1959, 458 стр., илл.
- Сепп Е.К., Цукер М.Б., Шмидт Е.В. Нервные болезни. М.: Медгиз, 1954. 556 стр.
Источники
- [nervnbol.narod.ru/download/hodos_hist.doc Х.Г. Ходос. Краткий очерк истории отечественной невропатологии]
- [www.nevrologiya.net/category/istoriya_nevrologii/ История неврологии]
- Большая биографическая энциклопедия
- Шмидт Е. В., К 75-летию со дня рождения Евгения Константиновича Сеппа, "Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова", 1953, т. 53, № 8, стр. 669—671.
Напишите отзыв о статье "Сепп, Евгений Константинович"
Примечания
- ↑ [novodevichiynecropol.narod.ru/sepp_ek.htm Сепп Евгений Константинович]
Отрывок, характеризующий Сепп, Евгений Константинович
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.