Септикопиемия

Септикопиемия (от др.-греч. septicopyaemia — вызывающий нагноение, — гной и — кровь) — форма сепсиса, при которой наряду с общей интоксикацией организма происходит образование метастатических абсцессов в различных тканях и органах.

Чаще всего развивается как следующий этап септицемии. Следовательно, септикопиемия, как правило, должен предшествовать период первичного инфицирования и септицемии.

Симптомы и лечение септикопиемии

Температура тела повышается до 40°С, отмечается повторный озноб. Общее состояние больных тяжёлое, наблюдаются: адинамия, слабость, заторможенное или возбуждённое состояние. Кожные покровы бледны, характерны цианоз видимых слизистых оболочек, боли в мышцах и суставах. У всех больных отмечается сердечная недостаточность (тахикардия, тахипноэ, глухость сердечных тонов). АД у половины больных снижается.

Гемограмма характеризуется умеренным лейкоцитозом, иногда лейкопенией, нейтрофильным сдвигом белой крови; СОЭ — до 40—65 мм/ч. У каждых двух из трёх больных развивается анемия. При повторных гнойных метастазах отмечается ухудшение гемограммы и улучшение показателей при ремиссии.

У больных септикопиемией наблюдаются гнойные поражения почек, печени, сердца, мозговых оболочек и мозга. Множественность поражения является наиболее характерным проявлением септикопиемии.

Диагностировать септикопиемию легче, чем септицемию. Нередко после периода некоторого улучшения возобновляется озноб, наблюдается лихорадочное состояние, нарастает интоксикация, появляются признаки поражения отдельных органов и систем. Сердечно-лёгочная недостаточность свидетельствует о наличии пневмонии или эндомиокардита.

Поражение почек проявляется ознобом и лихорадочным состоянием, пиурией, транзиторной олигурией, болевым синдромом. Увеличение печени, желтушное окрашивание кожи, боли указывают на воспалительные изменения в печени. Упорная головная боль, заторможенность или возбуждение, «затемнение сознания», менингеальные явления свидетельствуют о возникновении гнойного менингоэнцефалита. Специфические лабораторные тесты, характерные для септикопиемии, отсутствуют.

Бактериемию на фоне лечения антибиотиками удаётся выявить лишь у 15—25 % больных.

Лечение септикопиемии проводится по схеме терапии сепсиса с обязательным хирургическим лечением метастатических гнойных очагов.

См. также

• Сепсис
• Токсемия

Отрывок, характеризующий Септикопиемия

– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.