Блонская, Серафима Иасоновна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Серафима Блонская»)
Перейти к: навигация, поиск
Серафима Иасоновна Блонская

«Письмо. Портрет художницы С.И. Блонской», х/м, 1890. Автор Д.М. Синоди-Попов
Имя при рождении:

Серафима Иасоновна Блонская

Дата рождения:

3 октября 1870(1870-10-03)

Место рождения:

Верхнеднепровск, Екатеринославская губерния, Российская империя

Дата смерти:

9 августа 1947(1947-08-09) (76 лет)

Место смерти:

Таганрог, Ростовская область, РСФСР, СССР

Гражданство:

Российская империя Российская империя
СССР СССР

Жанр:

Живопись, графика

Учёба:

Киевская рисовальная школа Н. И. Мурашко, Петербургская Академия художеств

Серафима Иасоновна Блонская (3 октября 1870, Верхнеднепровск — 9 августа 1947, Таганрог) — российская художница, педагог.





Биография

Серафима Иасоновна Блонская родилась 3 октября 1870 в г. Верхнеднепровск Екатеринославской губернии[1]. В 1875 году семья переезжает в Таганрог[1]. Отец, Иасон Иванович Блонский, был юристом, мать — из семьи Стрельнева, профессора медицины Харьковского университета.

В 1887 году заканчивает таганрогскую Мариинскую гимназию с золотой медалью[1]. В 1891 году заканчивает Киевскую рисовальную школу Н. И. Мурашко[1]. С 1892 по 1900 год учится в Петербургской Академии художеств. В 1900 году получила звание художника за дипломную работу «Девочки» («Вербное воскресенье») — единственная многофигурная композиция, созданная Блонской. По окончании Академии Художеств Серафиму Блонскую посылают на казенный счет в Италию совершенствоваться. В Италии она начала изучать итальянский язык и до конца дней своих любила его и читала по-итальянски свободно.

В 1909 году Блонская возвращается в Таганрог. В 1910 году[2] она с мужем А. М. Леонтовским открывает школу рисования и живописи с курсом лекций по анатомии, перспективе и истории искусства. Занятия в школе велись в две смены. Плата взималась ничтожная, около 25 копеек в месяц. Детдомовские ребята учились бесплатно. Также освобождались от платы за обучение ученики, проявившие особые способности. После смерти А. М. Леонтовского (1928) школа прекратила своё существование. Блонская после закрытия школы давала уроки на дому[3].

В 1930-е годы Блонская состоит членом таганрогской организации «Всекохудожника». В 1942 году Блонская преподнесла в дар городу свою лучшую работу — полотно «Девочки» («Вербное воскресенье»). С 1944 года работает в Таганрогском отделении Художественного фонда РСФСР. В 1946 году участвует в областной выставке с работой «Обаятельный женский портрет».

Умерла С. И. Блонская 9 августа 1947 года в Таганроге. Похоронена на старом городском кладбище. Памятник на могиле художницы был установлен лишь в 2010 году, за счёт средств городского бюджета[4].

Наиболее известные работы С. И. Блонской

  • «Накануне праздника», 1890.
  • «Девочки» («Вербное воскресенье»), х/м, 181x187, 1900. ТХМ[5][6].
  • «Апрель», 1900.
  • «Маки», х/м, 103х137,5, 1903. ТХМ[5].
  • «Люлька».
  • «Гуси», х/м, 64х111,5, 1908. ТХМ[5].
  • «Портрет режиссёра Таганрогского драматического театра С. О. Орского», 1920.

Работы художника находятся в собраниях

Галерея

Известные ученики

Память

Семья

Напишите отзыв о статье "Блонская, Серафима Иасоновна"

Литература

  • Художники народов СССР. Биографический словарь. — М.: 1970.
  • Таганрогская картинная галерея: Альбом / Л. В. Зуева. — М.: Изобраз. искусство, 1988. — 176 с. — ISBN 5-85200-011-6.
  • Таганрогская картинная галерея. Живопись, графика XVIII—XX веков / сост. Л. В. Зуева. — Таганрог: Айкэн, 1998. — 208 с. — ISBN 5-900948-05-6.

Ссылки

  • [www.taganrog.su/node/1360 С. И. Блонская на портале www.taganrog.su]
  • [www.lostart.ru/lost/catalog/35/ Культурные ценности — жертвы войны]
  • [www.library.taganrog.ru/obraztsova/obr.htm Воспоминания Н. В. Образцовой. «В школе Блонской»]
  • [web.archive.org/web/20110809055422/www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=742&rubric_id=201 Георгий Осипов. Старым казачьим способом.]

Источники

  1. 1 2 3 4 Ревенко Л. В. Блонская Серафима Иасоновна // Энциклопедия Таганрога. Таганрог: Антон, 1998. — С. 192—193. — ISBN 5-88040-017-4.
  2. Таганрог. / Под общ. ред. Е. П. Коноплёвой — М.: Планета, 1987. — С. 155.
  3. 1 2 Автобиография // Образцова Н. Радиус детства. — Таганрог: БАННЭРплюс, 2004. — С. 54. — ISBN 5-98472-008-6.
  4. Шелухина Е. Вопрос решён // Таганрогская правда. — 2010. — 18 ноября.
  5. 1 2 3 Серафиме Иасоновне Блонской 135 лет. Буклет / Авт. текста О. Костина. — Таганрог: ТХМ, 2005. — 6 с.
  6. Таганрогский художественный музей: каталог. — М.: ГТГ, 2003. — 48 с. — ISBN 5-89580-025-4.
  7. 1 2 Вовк Е. Навеки с Таганрогом // Таганрогская правда. — 2010. — 26 окт.

Отрывок, характеризующий Блонская, Серафима Иасоновна

– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.