Серая Лошадь (батарея)

Батарея «Серая Лошадь», с 21 октября 1919 года — форт «Передовой», с 1926 года — форт «Бухарин», с 1936 по 1953 годы — форт «Красногвардейский» — противодесантная береговая батарея Кронштадтской позиции Морской крепости Петра Великого. Построена в 1911 году на мысе Серая Лошадь в районе деревни Чёрная Лахта. Позиция включала в себя две открытые долговременные батареи — на левом фланге четырёхорудийная 120-мм орудий Виккерса, на правом — трехорудийная 152-мм орудий Канэ.

Батарея была спроектирована благодаря докладной записке инженер-генерал-майора А. А. Шишкина. Её основной задачей была борьба с десантными кораблями противника в Копорском заливе, во избежание захвата форта «Красная Горка» с суши.

В мае 1919 года вместе с фортом «Красная Горка» отражал наступление на Петроград Северного корпуса генерала А. П. Родзянко и в октябре того же года принимала участие в отражении наступления на Петроград Северо-Западной армии генерала Н. Н. Юденича, успешно отбивая все атаки наступавших, в связи с этим в декабре 1919 года награждена Почетным Красным знаменем.

Во время Великой Отечественной войны батарея держала оборону Ораниенбаумского плацдарма. Разоружена в связи с ликвидацией Кронштадтской крепости в 1950-е.

Батарея № 333

В 1925 году планировалось усилить батарею с помощью двух 254-мм башенных установок с крейсера «Рюрик». В 1927 году был разработан проект усиления форта двумя 203-мм башнями с линкора «Республика». В основу положен модернизированный проект 254-мм башенной батареи Коноплева и Габбина. Башни устанавливались в отдельных бетонных гнездах вместо единого бетонного массива на две башни. При установке башни были модернизированы:

1. Увеличена толщина броневой крыши с 2 до 5 дм.
2. Увеличен угол вертикального наведения с 25 до 35°.
3. Установлена система ПУАО.
4. Боекомплект доведен до 195 выстрелов на орудие.

Новой батарее был присвоен № 9, в дальнейшем — № 333.

См. также

• Красная Горка (форт)
• Восстание форта «Красная Горка»
• Петроградская оборона

Литература

• Гусаров А.Ю. Ораниенбаум. Три века истории. — СПб, 2011. — ISBN 978-5-93437-329-1.
• Корнатовский Н. А. Борьба за Красный Петроград. — Москва: ООО «Издательство АСТ», 2004. — 606 с. — (Военно-историческая библиотека). — 5 000 экз. — ISBN 5-17-022759-0.

Ссылки

• [enclo.lenobl.ru/showObject.do?object=1803554220 Серая Лошадь]

Отрывок, характеризующий Серая Лошадь (батарея)

Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.