Серая цапля

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Серая цапля

Серая цапля
Научная классификация
Международное научное название

Ardea cinerea Linnaeus, 1758

Ареал

     Места гнездовий      Круглогодично

     Зимняя миграция
Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/106003715 106003715 ]

Систематика
на Викивидах
Изображения
на Викискладе

Серая ца́пля[1] (лат. Ardea cinerea) — птица отряда аистообразных (голенастых), семейства цаплевых. Внешность весьма характерна. Это длинноногая, длинношеяя птица, серой окраски сверху и белой снизу, с включениями чёрного цвета, с довольно длинным острым клювом[2]. Размеры достаточно большие, вес взрослого самца может достигать 2 кг. Самки несколько меньше самцов, однако в остальном от них почти не отличаются.

Серая цапля распространена чрезвычайно широко. Её ареал охватывает значительную часть Евразии и Африки. При этом она в большинстве мест является обычной, часто — многочисленной птицей, общее поголовье которой растёт. Основные места обитания привязаны к водоёмам, при этом почти на любых водоёмах в пределах области обитания серая цапля — наиболее часто встречающийся вид голенастых[3]. На значительной части ареала цапля является перелётной птицей, в других обитает круглый год. Часто держится группами, которые могут достигать значительной величины. Гнездится также обычно колониями, к которым могут присоединяться птицы других видов. Не избегает близости человека, часто встречается в культурных ландшафтах, в том числе в черте крупных городов. Серая цапля является, по-видимому, наиболее известной и хорошо изученной из всех цапель.

Серая цапля питается исключительно животной пищей. Основу её рациона составляет рыба, но цапля поедает также лягушек, разнообразных мелких млекопитающих (например, грызунов размером до суслика включительно), пресмыкающихся, головастиков, насекомых. В литературе часто можно встретить утверждения о вреде, который цапля наносит поголовью ценных промысловых рыб, особенно в рыбоводческих хозяйствах. По этой причине в прошлом (вплоть до 1980-х годов), а иногда и в настоящее время серых цапель преследовали, сокращая их численность различными способами. Однако исследования последних лет говорят о том, что вред, наносимый цаплей, крайне невелик. Более того, цаплю можно считать полезной птицей, играющей санитарную роль благодаря поеданию большого количества больной и поражённой паразитами рыбы.

Мясо серой цапли съедобно, но, согласно многим отзывам, невкусно, хотя эта птица иногда добывается охотниками[2]. В старину она была одним из излюбленных объектов соколиной охоты. Серая цапля нашла определённое отражение в фольклоре и стала персонажем многочисленных произведений как поэтов, так и писателей-натуралистов.





Таксономия и название

В Викисловаре есть статья «цапля»

Серая цапля была описана как вид с биноминальным названием Ardea cinerea Карлом Линнеем в 10-м издании его фундаментального труда «Система природы» в 1758 году. Слово Ardea, избранное Линнеем для родового названия, по-латыни означает «цапля», видовое название cinerea — «пепельная», цвета пепла (латинское cinis — пепел)[4][5].

Это типичный представитель семейства цаплевых, имеющий близкие родственные связи с другими представителями родов как Ardea (настоящие цапли), так и Egretta (белые цапли). Некоторые источники называют серую цаплю в качестве наиболее типичного и характерного представителя семейства вообще во всем, что касается образа жизни, поведения и мест обитания. В Северной Америке птица замещается близкородственной голубой цаплей, в Австралии и Океании — также близкородственной белошейной цаплей.






Большая выпь (Botaurus stellaris)







Чёрный волчок (Ixobrychus flavicollis)



Коричный волчок (Ixobrychus cinnamomeus)




Китайский волчок (Ixobrychus sinensis)






Желтоголовая кваква (Nycticorax violacea)



Обыкновенная кваква (Nycticorax nycticorax)



Малая белая цапля (Egretta garzetta)



Белокрылая цапля (Ardeola bacchus)






Серая цапля (Ardea cinerea)



Рыжая цапля (Ardea purpurea)




Египетская цапля (Bubulcus ibis)





Средняя белая цапля (Egretta intermedia)



Большая белая цапля (Egretta alba)






Филогенетическое древо цаплевых, построенное на основании анализа последовательности гена 12S рРНК[6].

Во многих славянских языках название птицы созвучно: укр. чапля, болг. чапла, польск. czapla, словацк. caplja, макед. чапја[7]. Все эти слова происходят от общеславянской основы «ча́пать» со значениями «хватать, идти, цепляя землю, семенить». Птица названа либо благодаря своей семенящей неуклюжей походке, либо по способу добычи пищи. Вероятно, форма с начальным ч является исходной, современное русское «цапля» объясняется влиянием северорусского цокания[8]. В прошлом в русском языке цаплю называли «ца́пля», «ча́пля» и «чепу́ра», что отражено в Толковом словаре В. И. Даля[9].

Внешний вид

Общий облик

Облик серой цапли весьма характерен. Бросается в глаза очень длинная шея, которая, впрочем, у сидящей птицы часто втянута в плечи либо сложена. У серой цапли, как и вообще у всех цапель, длинные и тонкие ноги и длинный, хорошо заметный на большом расстоянии клюв. Это сравнительно крупная птица. Вес в среднем около полутора килограммов, при этом отдельные особи могут достигать до двух килограммов[10]. Разброс значений массы тела цапель может быть весьма значительным. В качестве нижнего предела называют вес в 226 граммов, но это, по всей видимости, исключительный случай. Длина тела до 102 см. Размах крыльев варьирует в пределах от 1,5 до 1,75 м[11], у отдельных экземпляров до 1,95 м[12].

Клюв очень острый и довольно длинный — 10—13 см. Он имеет слабо выраженную коническую форму, сжатую с боков. Окрас клюва желтовато-бурый, при этом надклювье обычно темнее подклювья; пятно кожи на уздечке (области между глазом и клювом) желтоватое. Радужина жёлтая с чуть зеленоватым оттенком, неоперённое кольцо вокруг глаз зеленоватое. Ноги оливково-бурые. В разгар брачного периода непокрытые перьевым покровом участки тела становятся более яркими: клюв и ноги — до красновато-оранжевых оттенков, уздечка и кольцо вокруг глаза — голубыми, радужина — оранжево-жёлтой. Как и у всех цапель, у серой на ногах 4 пальца, три из которых направлены вперёд и один назад. Коготь среднего пальца сильно удлинён и имеет зазубренный край[2].

Летящую цаплю нетрудно отличить от других крупных птиц. Она складывает шею в виде латинской буквы S, так что голова оказывается на спине, и вытягивает ноги далеко за обрез хвоста. В таком положении силуэт имеет горбатый вид, с выпирающим выступом, образованным изгибом шеи. В сравнении у аистов журавлей, в частности у аналогично окрашенного серого журавля, шея прямая и голова далеко выступает от остальной части тела. При взлёте цапля, особенно вспугнутая, делает быстрые взмахи крыльями, при этом ноги болтаются в воздухе. Взлетев достаточно высоко, птица переходит на медленный и плавный полёт, с размеренными движениями крыльев. Изредка она пари́т. Голос цапли обычно слышится именно на лету. Во время полёта группы цапель часто образуют клин или линию[11][13].

Половой диморфизм у серой цапли выражен слабо. Оба пола практически неотличимы друг от друга даже с близкого расстояния. По внешнему виду их можно уверенно распознать лишь при сравнении размеров: если длина крыла цапли больше 465 мм или клюв длиннее 125 мм, то это безусловно самец; если крыло короче 439 мм или клюв короче 109 мм, то птица — наверняка самка[14].

Оперение и его окрас

Окрас цапли также позволяет без труда выделить её среди птиц. В общих чертах, верхняя часть тела окрашена в сизовато-серый цвет различных оттенков, нижняя сторона — грудь, брюхо и подхвостье — серовато-белые. Голова белая, поверх глаз в направлении затылка идут серовато-чёрные полосы, которые сзади соединяются и переходят в чёрный хохол из нескольких удлинённых перьев. Шея серовато-белая с чёрными пятнами, образующими 2—3 продольные полосы. Первостепенные маховые перья крыльев также чёрные, но при этом в сравнении с перьями головы имеют более блеклый вид из-за покрывающего их порошка, которым птица натирает перья. Второстепенные маховые, как и спина, сизо-серые. Лопаточные перья удлинены в виде узких косиц, бахромой свисающих на крылья и спину. Окраска косиц обычно более светлая, чем спины: имеет оттенки от светло-серого до белёсого. Перья на горле и груди удлинены и становятся ещё более длинными в брачный период, образуя подвес, который особенно хорошо заметен у сидящей птицы.

Вдоль боков туловища развиты широкие чёрные полосы. Когда у цапли сложены крылья, в районе кистевого сгиба перья образуют выделяющееся чёрно-белое пятно. Хвост серый. Для наблюдателя, мало знакомого с цаплей, отличить её от журавля легко благодаря отсутствию на хвосте длинных изогнутых покровных перьев. На груди, брюхе и в паху концы перьев постоянно обламываются и крошатся на микроскопические чешуйки, образуя своего рода пудру, которой цапля смазывает перья во избежание их слипания под воздействием постоянно попадающей на тело слизи поедаемых рыб (это так называемые пудре́тки, имеющиеся у всех цапель и некоторых других семейств птиц)[15]. Эту пудру цапля наносит при помощи удлинённого и зазубренного когтя среднего пальца[2].

Специалисты, изучавшие цапель в Испании, писали о четырёх стадиях развития окраски серой цапли в зависимости от возраста[14].

  • Молодняк — с полностью серой головой, без чёрных перьев.

  • Птицы в конце первого года жизни и начале второго. Верх головы серый, с чёрными полосками, затылок черноватый, но при этом чёрные перья короче, чем у взрослых особей.
  • Птицы во второй половине второго года жизни и в начале третьего. Имеют такой же тип окраски, как у взрослых птиц, но лоб полностью серого цвета и количество белых перьев на темени невелико.

  • Взрослый окрас, появляющийся в середине третьего года. У отдельных взрослых птиц верх головы может быть полностью серым, но затылок обязательно белый.

Распространение

В совокупности гнездовая и зимняя области распространения серой цапли охватывают большую часть Старого Света к северу до средней тайги, за исключением безводных пустынь и высокогорий Европы и Центральной Азии.

Гнездовой ареал

Основной участок ареала ограничен с юга узкой полосой вдоль африканского побережья Средиземного моря и границами материка в Южной и Юго-Восточной Азии[16]. Спорадично гнездится в Восточной, Юго-Восточной и Южной Африке, а также на Мадагаскаре, Шри-Ланке, Мальдивах и Больших Зондских островах[16][17]. Как правило, не поднимается в горы выше 1000 м над уровнем моря. Среди исключений называют Армению, где птиц наблюдали на высоте до 2000 м над уровнем моря, и историческую область Ладакх на севере Индии (3500—4000 м над уровнем моря)[18]. По оценкам международной организации BirdLife International, площадь гнездового ареала составляет более 62 млн кв. км[19].

На равнинах Западной и Центральной Европы гнездится почти повсеместно, где имеются подходящие водоёмы. В Скандинавии вдоль побережья Северного Ледовитого океана поднимается до 68-й параллели, однако отсутствует во многих внутренних районах с горным арктическим климатом[20]. Стабильно гнездится лишь в южной трети Швеции и на юге Финляндии[17]. В Великобритании обычна на большей части страны, за исключением горных районов северной Шотландии, где среднее значение температуры в январе опускается ниже 3 °C[21]. На территории России северная граница ареала начинается в районе Санкт-Петербурга, после чего плавно опускается к югу и заканчивается на Сахалине. В европейской части она проходит через Ленинградскую, Вологодскую, Кировскую и Пермскую области, в Западной и Средней Сибири — примерно вдоль 60-й параллели, в бассейне Лены — в области среднего и нижнего Вилюя, восточнее — через долину нижнего Алдана и устье Амура. Изолированный участок отмечен в районе Якутска[16][22]. Наибольшей плотности поселений цапля достигает в низовьях полноводных рек, таких как Волга, Дунай, Днепр, Днестр[22].

В Азии цапля гнездится в Турции, северном Иране, Пакистане, отчасти республиках Средней Азии, Монголии, северном Китае, Корее, Японии к югу до Сикоку, Южной и Юго-Восточной Азии до Явы включительно. Она определённо отсутствует на Аравийском полуострове, в южном Иране, в горных системах и безводных пустынях внутренних областей[18][16]. На африканском континенте ареал сильно разорван, зачастую представляет собой разрозненную мозаику[17]. Называют небольшие участки на северо-западе континента в виде узкой полосы вдоль побережья Средиземного моря от северного Марокко до Туниса, в Египте (долина Нила, побережье Красного моря)[23], Нигерии, Уганде, на юге и юго-востоке континента. Изредка встречается в западной части Африки[17].

Сезонные перемещения

Характер перемещений в умеренном поясе достаточно сложный, склонность к зимней миграции возрастает с юга на север и с запада на восток. Кроме сезонных перелётов, для вида характерен высокий уровень рассеивания по окончании гнездового периода, особенно среди молодых птиц. На Британских островах подавляющая часть птиц остаётся зимовать в радиусе до 200 км от родной колонии, не покидая водоём даже на время его замерзания. В южной Англии часть птиц пересекает Ла-Манш и зимует на западе Франции, реже в Бельгии, Нидерландах, совсем редко в Испании[24][21]. Строго перелётной считается популяция Норвегии: гнездящиеся там птицы зимуют преимущественно на Британских островах, в меньшей степени в континентальной части Западной Европы. В более южных регионах склонность к перелёту уменьшается: от 70 % в Швеции и Дании до 25—45 % в Центральной и Восточной Европе[24] В средней и южной Европе цапли ведут оседлый образ жизни, однако в холодные зимы могут откочёвывать к югу, при этом не покидая традиционных мест обитания[25].

Птицы, гнездящиеся на территории России, являются типичными мигрантами на дальние расстояния. Анализ кольцевания показывает, что места их зимних стоянок разбросаны на огромной площади. Из Европейской части и Западной Сибири значительная часть птиц перемещается в Африку к югу от Сахары, в частности в Сенегал, Гвинею, Сьерра-Леоне, Мали, Буркина-Фасо, Того, Нигерию, южный Египет[25]. Другая часть не совершает столь дальних перелётов и зимует в различных странах Европы либо ещё ближе — в низовьях рек, впадающих в Чёрное море, в Северном Причерноморье, Крыму, иногда в дельте Кубани. В Ставрополье это также обычный зимующий вид. Цапли, размножающиеся в дельте Днепра и Крыму, в зимнее время были обнаружены в Италии и Греции, а также на западе африканского континента. Среднеазиатские популяции отлетают зимовать в Индию и Китай, восточносибирские — в Индию, Японию, Южный Китай[22].

В Южной и Юго-Восточной Азии, на островах Малайского архипелага и в Африке цапли ведут оседлый либо кочевой образ жизни, не покидая традиционных мест обитания. Залётных птиц иногда наблюдают на Фарерских островах, Шпицбергене, Исландии, Гренландии, на острове Вознесения. Единичные случаи были отмечены на Мартинике, Малых Антильских островах, Тринидаде и в Бразилии[17].

Места обитания

На всем ареале своего обитания серая цапля тяготеет к водоёмам. В основном цапля живёт у пресной воды, но встречается и у моря, у солёных и солоноватых озёр. Крайне желательно, чтобы водоём имел мелководные места, где цапля могла бы кормиться, заходя в воду. Это подметил ещё известный немецкий натуралист Альфред Брем, писавший в своём труде «Жизнь животных» (1860-е годы)[26]:

Единственное условие для выбора места — то, что вода должна быть мелкой. Эта цапля встречается на самых маленьких полевых прудах, на канавах и лужах, а также, по крайней мере зимой, на мелких морских бухтах и береговых озёрах; но она всё-таки предпочитает воды, поблизости от которых находятся леса или по крайней мере высокие деревья; на последних она обыкновенно отдыхает.

Специалисты Международного союза охраны природы (МСОП) подчёркивают, что непременными условиями для обитания и гнездования серой цапли являются наличие мелководных водоёмов, хорошая кормовая база в виде достаточно крупной добычи и климат, обеспечивающий 4—5 месяцев свободы водоёмов ото льда[27]. Серые цапли хорошо приспосабливаются к самым разнообразным условиям. Этих птиц нет только в глухих лесных массивах. Если пищи достаточно, например, резко увеличилось количество мышей или (особенно в южных районах) появилась саранча, серая цапля может обходиться и без водоёмов[28].

Большинство этих птиц поселяются в отдалении от человеческих поселений, однако, поскольку при выборе места для гнездования серые цапли предпочитают поселяться вблизи хорошей кормовой базы, гнездовые колонии иногда размещаются на рыборазводных прудах, вблизи сельских поселений или на окраине городов. Например, на Северном Кавказе основными местами концентрации серой цапли на гнездовье в настоящее время являются районы прудового рыбоводства и рисосеяния[29]. Там, где цаплю не преследуют, она привыкает к человеку, может гнездиться даже в центре крупных городов Европы, например, в Стокгольме, Амстердаме, или Африки — Найроби, Момбасе[28].

Образ жизни

Общие особенности

Серая цапля обычно гнездится группами, или колониями. Чаще всего в колонии бывает 10—20 гнезд, иногда больше. Обычно в большинстве районов обитания цапель в самых больших колониях бывает не более 200 птиц, однако в исключительных случаях их число может приближаться к 1000[28]. В Европе крупнейшие современные колонии цапель превышают 1 тыс. гнезд[30]. В то же время довольно часто цапли гнездятся отдельными парами. Во многих местах цапли образуют самостоятельные колонии, в других — гнездятся совместно с цаплями других видов, бакланами, колпицами, ибисами, каравайками. Колонии, состоящие только из серых цапель без других птиц, свойственны северным частям ареала (в частности, Средней полосе России). Тем не менее, в этих районах к колониям цапель могут присоединяться отдельные пары хищных птиц, таких как крупные и мелкие соколы (сапсан, пустельга, чеглок), иногда беркут, ушастая сова, а также серые вороны и грачи[13].

Серую цаплю нельзя назвать ни дневным, ни сумеречным, ни ночным видом. Птицы активны в разное время суток и их можно наблюдать охотящимися и днём, и ночью. Время активности и предпочитаемые цаплями места добычи пищи различаются в разных местностях. Наблюдения над цаплями в Великобритании (1961 год) показали следующее. Взрослые кормятся сами и добывают пищу для потомства улетая за кормом в ранние утренние часы с 02:30 до 05:35, а вечером — с 21:00 до 23:00. Днём они собирают добычу в поле или на мелководье; при этом цапли не улетают далеко от гнездовой колонии. В северо-западном Йоркшире зимующие серые цапли собираются в дневное время на полях. Они прилетают туда поодиночке, спустя час после рассвета, большинство около 09:00—10:00. Отлёт за кормом с полей начинается за час до наступления темноты. Установлено, что активность у цапель распределяется в среднем следующим образом: 77,5 % времени они бодрствуют (стоя) и охотятся, хотя непосредственно на процесс добычи пищи приходится всего лишь 0,7 % времени. 5,9 % времени цапли спят, 16,6 % — приводят в порядок оперение[31]. Значительную часть времени цапля стоит, замерев, втянув шею и почти не двигаясь. Очень часто она стоит на одной ноге, поджав вторую[2].

Полная линька происходит у цапель один раз в году. В европейской части ареала обычно она начинается в июне, когда у основной части популяции заканчивается период размножения. Выпавшие первостепенные маховые можно найти на земле под деревьями в местах отдыха и сбора птиц на ночлег и в колониях, в течение всего лета и начала сентября. Линька контурного пера протекает медленно и, вероятно, заканчивается уже в районах зимовок[20].

Миграции птицы совершают обычно небольшими группами, по нескольку особей, но изредка собираются в стаи по 200—250 голов[27]. На перелётах одиночные цапли встречаются весьма редко. Перелётные цапли летят обычно на большой высоте, как ночью, так и днём. Осенью они предпочитают лететь после вечерней зари и останавливаться на дневку ранним утром[13].

Питание

Общая характеристика

Серая цапля — исключительно животноядная птица. Это активный и очень прожорливый хищник, поедающий практически всех животных, с которыми в состоянии справиться. С учётом тяготения цапли к водоёмам основу её рациона повсеместно составляет рыба (в основном не длиннее 25 см и весом до 500 г[3]) и различные водные позвоночные, насекомые, моллюски, ракообразные и др., однако цапли в больших количествах поедают и сухопутных животных — мелких грызунов, ящериц, змей, жуков, саранчу. Непереваренные остатки съеденных животных (кости, шерсть, хитиновый покров и т. д.) отрыгиваются в виде спрессованных комков, т. н. пога́док (как и у всех цаплевых).

Охотничьи приёмы серой цапли достаточно разнообразны. Отдельные особи могут иметь индивидуальные предпочтения в методах добывания пищи[30]. Во время кормёжки цапля может спокойно поджидать добычу, или же медленно расхаживать, выжидая её. Сообщается, что цапля применяет своеобразный метод привлечения добычи, раскрывая крылья и затеняя ими небольшой участок поверхности воды. Цапля может также затенять воду крыльями для того, чтобы лучше видеть то, что происходит под водой. Раскрытые крылья используются цаплей, чтобы выпугнуть добычу в нужное место. Птица может выпугивать рыбу и мелких животных ногами, взбалтывая ими воду и взмучивая донную грязь[32]. Заметив жертву, цапля резким и очень быстрым броском выпрямляет шею и хватает добычу[2]. Описано, что цапли нередко воруют добычу у других птиц, охотящихся поблизости — чаек, бакланов, выпей. Однако они сами могут становиться объектом подобного грабежа со стороны соседей, причём часто сравнительно мелких, таких как воро́ны[30].

После того, как жертва схвачена, птица перебрасывает её в клюве так, чтобы расположить вдоль клюва и затем проглотить головой вперед[5]. Добыча заглатывается, по одним данным, всегда целой[33], по другим данным, крупную добычу цапля может разорвать на несколько частей[30]. Поймав крупную добычу, цапля часто треплет её, долбит и бьёт клювом, чтобы умертвить или разломать кости. В 2008 году в Нидерландах наблюдали, как цапля поймала и съела крольчонка довольно крупного размера. Птица, схватив зверька за ухо, полетела с ним к воде, затем опустила клюв с зажатой в нём жертвой в воду и ждала, пока крольчонок не захлебнулся, только после этого заглотав его целиком[34].

Цапли совершают весьма дальние перелёты к местам кормёжки. По данным исследований в Нижегородской области, цапли одной колонии посещали водоёмы находившиеся как в непосредственной близости (около 250 м от гнездовий), так и расположенные на расстоянии до 30 км[35].

Рацион

Обширные российские и советские исследования всей первой половины XX века говорят о значительном разнообразии поедаемого цаплей животного корма, при этом отмечается, что состав пищи меняется по сезонам и в различных географических частях ареала. Данные этих исследований весьма полно характеризуют рацион цапли. Так, на территории Молдавии отмечались случаи поедания мышей и сусликов (по данным 1915 года в пищеводе одной добытой в тех местах птицы было обнаружено сразу три суслика). В Харьковской области основу питания цапель составляли лягушки, головастики, жабы, ящерицы и мыши. Изучение цапель в районе Запорожья показали следующее: основная пища — рыба, лягушки, ящерицы и насекомые, но ранней весной прилетевшие цапли регулярно вылетали в степь и ловили там сусликов; молодые суслики поедались цаплей также и летом. В Астраханском заповеднике серые цапли поедали лягушек, рыбу, водяных крыс, мышей, а в период вскармливания птенцов — змей (ужей), крупных насекомых и их личинок. В Азербайджане (район Ленкорани) основная пища в летнее время — мелкая рыба, а в зимнее время цапли поедают там как рыбу (кутум, лещ и другие карповые, мелкие щуки), так и грызунов (крыс, мышей), лягушек, водяных насекомых и, вероятно случайно, заглатывают части растений. В годы изобилия полёвок (в исследованном случае — общественной полёвки) цапли охотятся за ними в степи у кустов ежевики. На восточном берегу Каспия в теплое осеннее время большое значение в питании серых цапель имеют рыбы бычки. Позднее, когда бычки отходят от берега, цапли в указанных районах кормятся почти исключительно раками (узкопалым и широкопалым речными раками), выброшенными волнами на берег[13]. Изредка добычей цапли могут быть кроты[36]. Там, где цапля соседствует с человеческими поселениями (особенно в крупных городах) она может питаться отбросами. Иногда в европейских городах она посещает зоопарки, подбирая корм, предназначенный для их обитателей[34]. В низовьях Сырдарьи основная пища — мелкая рыба. Во время подсыхания водоемов цапли собираются там около сохранившихся ям с водой, переполненных мелкими карпами. В Приморье у гнёзд цапель были обнаружены остатки бычков, косаток, мелких сомов от 15 до 18—25 см длиной. В поисках пищи в районе озера Ханка птицы посещали мелководные протоки, окна в болотах, грязевые и песчаные берега. В степных и лесостепных районах в годы, богатые саранчой, цапли на некоторое время полностью переключаются на этих насекомых. Что касается других насекомых, то, судя по хитиновым остаткам, обнаруженных в желудках добытых цапель, птицы поедают цикад, крупных стрекоз («коромысло») и их личинок, крупных кузнечиков[13].

Ещё в 1852 году английские учёные приводили сведения о том, что на островах Индийского океана цапли пытались нападать на нелетающих птиц — белогорлых пастушков (англ.)русск.). Оставалось доподлинно неизвестным, поедали ли цапли этих сравнительно крупных птиц, но они наносили им клювом раны при нападениях. Это подтверждено исследованиями 2008 года. Белогорлый пастушок является самой крупной из известных птиц, на которых охотится серая цапля[11].

Подробное изучение рациона цапель у одного из рыбоводческих хозяйств в Нижегородской области (2001 год) дало следующие результаты[35]:

Обозначения
  • Экз. — количество экземпляров (шт.)
  • Размеры — средние размеры экземпляров (см)
  • % — доля в процентах данного вида корма в рационе за сезон
№ Виды корма Экз. Размеры %
1. Речной окунь (лат. Perca fluviatilis) 149 6,2 60,4
2. Вьюн (лат. Misgurnus fossilis) 20 8,5 8,1
3. Серебряный карась (лат. Carassius gibelio) 21 7,8 8,5
4. Уклейка (лат. Alburnus alburnus) 11 9,6 4,5
5. Обыкновенный пескарь (лат. Gobio gobio) 10 7,6 4,0
6. Золотой карась (лат. Carassius carassius) 8 11,0 3,3
7. Обыкновенная плотва (лат. Rutilus rutilus) 7 8,8 2,8
8. Головешка-ротан (лат.  Perccottus glenii) 4 9,0 1,6
9. Усатый голец (лат. Barbatula barbatula) 3 8,7 1,2
10. Щука (лат. Esox lucius) 2 19,8 0,8
11. Карп (лат. Cyrpinus carpio) 2 17,0 0,8
12. Верховка (лат. Leucaspius delineatus) 2 4,3 0,8
13. Линь (лат. Tinca tinca) 1 13,2 0,4
14. Лягушка-чесночница (лат. Pelobates fuscus) 5 4,0 2,0
15. Озёрная лягушка (лат. Pelophylax ridibundus) 2 2,5 0,8
Итого 247 — 100,0

Подтвердилось исключительное разнообразие видового состава поедаемой рыбы. Подчёркнуто, что в рационе цапли, особенно весной, важное место занимают грызуны, но определить видовой состав и количество поедаемых грызунов сложно, поскольку их кости почти полностью перевариваются цаплей. В погадках цапель были обнаружены части насекомых — прямокрылых, плавунцов, водолюбов. Весной под гнёздами были найдены комки отрыгнутой или потерянной цаплями икры амфибий. Отмечена пищевая специализация отдельных пар гнездившихся цапель: под одними гнёздами чаще находили остатки вьюнов, под другими — окуней. Такая специализация может быть объяснена постоянными местами кормёжки отдельных особей на различных водоёмах с преобладанием того или иного вида рыб[35].

Вопрос о вреде, наносимом цаплей

В разнообразных источниках можно встретить распространённое утверждение о том, что серая цапля, поедая в большом количестве рыбу, является значимым вредителем рыбного хозяйства, нанося ущерб поголовью ценной рыбы как в природных водоемах, так и в прудах, предназначенных для выращивания культивируемых видов рыбы. Подобные утверждения встречались на протяжении десятилетий[2][35]; даже в 1986 году западноевропейские учёные утверждали, что серая цапля способна наносить серьёзный вред рыбоводческим хозяйствам[11].

Этот факт подтверждался серьёзными целенаправленными исследованиями. Так, крупные советские специалисты в 1970-е годы считали серую цаплю вредным видом, например, для рыборазводных водоёмов Украины. Было, в частности, установлено, что на Украине и вообще в целом в южных районах СССР от цапли страдали карповые и кефальные хозяйства (там, к тому же, цапля ловила рыбу в тёмное время, что затрудняло борьбу с ней). Было бесспорно отмечено, что серые цапли, особенно в послегнездовой период, когда начинаются кормовые миграции, в значительном количестве собираются именно на рыборазводных прудах и тогда поедают много молоди культивируемых видов рыб. В дельте Кубани в добыче серой цапли была значительна доля ценных, специально выращиваемых видов, из которых 84 % составлял карп, 12 % белый и 4 % — пёстрый толстолобик[37].

Тем не менее, после многолетних специальных исследований хозяйственного значения рыбоядных птиц, орнитологи пришли к выводу, что мнение о вредоносности всех видов цапель (и серой в том числе) на рыборазводных прудах было по большей части ошибочным. Об этом писали ещё в 1960—70-е годы[38]. В упоминавшемся детальном исследовании питания серых цапель в Нижегородской области в 2001 году содержится однозначный вывод об отсутствии вреда для рыборазводческих хозяйств от этой птицы. Подчёркнуто, что в составе рациона цапель (см. таблицу, приведённую выше) превалируют либо малоценные хищные рыбы, либо не имеющие хозяйственного значения, либо пищевые конкуренты ценных видов. От регуляции численности этих рыб, составляющих основу питания серых цапель, рыбное хозяйство только выигрывает[35]. В других исследованиях подсчитано также, что серые цапли съедают ничтожно мало — менее 0,0045 % от общего запаса в водоёмах сазана и также менее 0,0045 % тарани (хотя в общей сложности цапли могут уничтожать до 6—8 % общего поголовья рыб в водоёме[30]). Утверждается, что то огромное количество хищных насекомых, лягушек и сорной рыбы, которое поедается цаплями, истребили бы в 1500 раз больше мальков, чем съедают те же цапли. Поэтому цапель нельзя считать вредными не только на природных водоёмах, но и в рыборазводных хозяйствах[39].

Точно к таким же выводам пришли западноевропейские специалисты. Согласно исследованиям на рыборазводных прудах в Верхней Лужице в Германии, серая цапля действительно приносит значительный ущерб рыбному хозяйству, но приносимый ею ущерб от поедания ценных пород рыбы уравновешивается тем, что она поедает в большом количестве рыб, пораженных лигулёзом. Таким образом, цапля становится замыкающим звеном в циркуляции носителей этой опасной болезни. В указанных рыбоводческих хозяйствах в Германии применяются различные способы отпугивания цапель от водоёмов[39]. Несомненная польза от цапли выражается ещё и в том, что она поедает массу вредных насекомых. Однако местами серая цапля может служить рассадником так называемой чернильной болезни, или постодиплостомоза — опасного заболевания молоди карповых рыб[36][40].

В Средней полосе России вопрос о наличии или отсутствии вреда от серой цапли также не имеет однозначного ответа. В одной из колоний цапель под Казанью питание этих птиц состояло почти исключительно из рыб, добываемых на Волге и её притоках, но не на рыборазводных прудах, но в другой исследованной колонии среди добычи цапель неоднократно находили довольно больших (до 25—30 см в длину) щук, лещей и крупную плотву. Поэтому специалисты полагают, что цапли действительно могут наносить ущерб рыборазводным хозяйствам по всему Европейскому центру Российской Федерации, поедая молодь, выпущенную для разведения. Однако нельзя не заметить, что это возможно лишь при плохой охране прудов и отсутствии там людей. При появлении же на прудах людей, даже без оружия, цапли улетают. Отмечается, что нельзя сбрасывать со счетов и ценную санитарную роль цапель, вылавливающих прежде всего малоподвижных и нежизнеспособных особей[39].

Размножение

Формирование пар

Половая зрелость у самок цапли наступает в годовалом возрасте, у самцов, по-видимому, в возрасте двух лет. Однако, видимо, не все молодые птицы в этом возрасте приступают к размножению. Серая цапля моногамная птица, образующиеся пары по одним данным постоянны[13], по другим — образуются лишь на один сезон[41].

В местах с умеренным и холодным климатом птицы приступают к постройке гнезда сразу же после прилёта, который в полосе умеренного климата происходит примерно в конце марта — начале апреля. В странах с тропическим климатом у цапель, не совершающих дальних сезонных миграций, ярко выраженного сезона размножения нет. В брачном наряде клюв цапли становится ярче обычной окраски — он розового или оранжевого оттенка, в отличие от серого в обычное время. Ноги цапли становятся столь же яркого цвета. Это касается в равной степени самцов и самок[5].

Самец первым приступает к постройке гнезда и, проделав небольшую работу, начинает призывать самку. В это время самец, стоя на гнезде, раскрывает крылья, запрокидывает голову, направляя клюв вверх, и издает особые каркающие крики. Прилетевшую самку он сначала бьет и отгоняет от гнезда и такой ритуал повторяется несколько раз. Чем позже прилетит самка, тем охотнее и быстрее самец подпускает её. Если она прилетает через примерно две недели после начала постройки самцом гнезда, то пара образуется сразу, без ритуала отпугивания самки. Готовность к спариванию выражается в том, что самец начинает щипать клювом прутья, из которых сложено гнездо; если самка начинает в ответ проделывать то же самое, птицы спариваются и достраивают гнездо вместе[41].

Устройство гнезда

Гнёзда цапля устраивает на высоких деревьях (на высоте до 50 м[27]), а в случае их отсутствия — на крупных кустах или в заломах тростников и в таком случае часто на земле. В постройке гнезда участвуют и самец, и самка[36]. Строительный материал приносится частично издалека, частично собирается поблизости. В конце этой работы самка подолгу остаётся в гнезде, защищая его от соседей и укладывая ветки, принесённые самцом. Достройка гнезда продолжается и в начале насиживания. При сооружении гнезда на деревьях и кустарниках основным материалом служат тонкие сухие прутья и ветки. В небольшом количестве используются также стебли тростника. Гнездясь в тростниках, цапли строят гнезда из стеблей этих растений, иногда выстилая лоток сухой травой. Описывалось, что в нижнем течении Сырдарьи птицы использовали для постройки гнезда ветки местных колючих растений, выкладывая их тонким слоем на основу из стеблей тростника. Такое гнездо отличается особой прочностью и не сбрасывается с камыша даже при сильных весенних ветрах[42].

Готовое гнездо имеет форму плоского конуса вершиной вниз. Это довольно небрежно сделанное сооружение, очень рыхлое, с просвечивающими стенками. Высота гнезда в среднем 50—60 см, диаметр 60—80 см[36], но эти цифры могут сильно различаться, преимущественно в зависимости от того, старое ли гнездо или новое. Поперечный диаметр у свежевыстроенных гнезд может быть 50 см, а у гнёзд, сильно растоптанных птенцами, — до 110 см. Точно так же различна и высота гнезда. Свежие гнезда со временем становятся более низкими и плоскими. В крупных гнездовых поселениях гнёзда, обычно построенные небрежно, бывают сравнительно малы и с плоским лотком. Напротив, гнезда птиц, гнездящихся изолированными парами, построены лучше. Самец ревностно защищает своё гнездо от других самцов. Отмечалось даже, что он может броситься на приблизившуюся самку, приняв её за самца[5].

Привязанность цапель к месту своего гнездования весьма сильная. Часто гнезда используются в течение нескольких лет и ежегодно подправляются. Такие постройки помещаются как бы на высоком фундаменте и достигают более метра в поперечнике[13]. Колонии цапель также чаще всего обитают на одном месте. Некоторые авторы 1970-х годов сообщали, что в Германии сохранилась колония цапель, возраст которой был не меньше 800 лет[41].

Кладка яиц

Количество яиц в кладке от 3 до 9, чаще всего 5 либо 6[43]. Размер яиц в среднем 59,8 × 43,7 мм, как крайние значения приводится 55,3—60,4 × 41,0—46,5 мм. Цвет яиц зеленовато-голубой, часто с белыми известковыми мазками. Интересно, что яйца цапли далеко не всегда имеют обычную «яйцевидную» форму, они нередко бывают в равной степени заострены с обоих концов. Скорлупа свежеснесённых яиц лишена блеска, но если яйца уже чуть насижены, скорлупа приобретает слабый блеск. Откладка яиц происходит с промежутком в двое суток, причём самка приступает к насиживанию сразу после откладки первого яйца. Поэтому выведшийся из первого яйца птенец всегда значительно крупнее последующих, и тем более последнего[44][33].

Насиживание длится в местах с умеренным климатом 26—27 дней, у цапель в тропических областях ареала этот срок сокращается до 21 дня[3]. Насиживают оба родителя, но самка сидит в гнезде больше, чем самец[5].

Развитие выводка

Как и у всех птиц отряда голенастых, выводок серой цапли — птенцового типа, то есть птенцы появляются на свет практически голыми и беспомощными (но зрячими) и с самых первых минут жизни требуют постоянной заботы. Они покрыты пухом, сероватым сверху, беловатым снизу тела, горло и брюшко у них голые; перья начинают расти на 7—9-й день. Только что вылупившийся птенец весит 40—45 г. Подобно другим голенастым, серые цапли выкармливают птенцов пищей, отрыгнутой из желудка[3]. Пища, прежде чем попасть птенцам, обязательно должна быть уже полупереваренной. При выращивании птенцов в неволе, если им давали свежий, хотя и мелко измельченный, корм, у них начинались проблемы с пищеварением, но когда корм предварительно обдавали кипятком и добавляли в него ферменты, подобные пищеварительным, обмен веществ приходил в норму. Развитие птенцов цапли было достаточно хорошо изучено благодаря работам по их выведению в инкубаторе[45].

В неволе птенцы в суточном возрасте в среднем съедали 15,8 г кормовой смеси в день (41,9 % массы тела), в трёхдневном возрасте — 29,2 г (59,3 %). Первые пять дней птенцы в промежутках между кормлением только отдыхали и почти не двигались. В недельном возрасте у птенцов установилась собственная терморегуляция. С каждым днём цапли становились всё активнее. В первую неделю они только перемещались в гнезде на согнутых ногах, но в возрасте двух недель могли вставать на ноги и махать крыльями. У них активизировалась голосовая сигнализация в светлое время суток, издаваемые звуковые сигналы стали разнообразными. В кормовом поведении птенцов стали отчётливо заметны элементы охотничьего поведения цапель — выцеливание и стремительные броски для захвата корма[45].

Основной рост массы тела птенцов происходил до их подъёма на крыло. Наиболее интенсивно они набирали вес в возрасте 7—20 дней. Суточный прирост веса был примерно следующим: в первые двое суток — 15,1 % от массы тела, на 4-е сутки — 24,1 %, на 10-е — 33,8 %, далее прирост падал с 21 % до 13,6 %. Средний вес месячного птенца составил 1,1 кг, двухмесячного — 1,6 кг. В ходе развития птенцов рост отдельных частей их тела происходил с разной скоростью. До 20-дневного возраста развитие передних и задних конечностей проходило одинаково, но затем развитие крыла стало опережать рост ног и других частей тела. Это объясняется тем, что в природе цапли перемещаются в основном полётом, ноги же несут значительно меньшие нагрузки, поэтому к концу гнездового периода завершается в первую очередь формирование именно крыльев. После покидания птенцами гнезда рост других частей тела ещё какое-то время продолжается. На момент слёта с гнезда общий рост тела замедлился, молодняк внешне выглядел практически как взрослые особи. Окончательный уход молодых цапель в природу произошёл в возрасте 3 месяцев[45].

По наблюдениям на Рыбинском водохранилище, каждый из родителей приносил корм птенцам по три раза в день[36]. Однако за одну кормёжку пищу получают не все птенцы. Сообщается, что при недостатке пищи старшие птенцы могут поедать младших, которые уступают им в размерах и силе. Хотя в целом это явление у серых цапель не носит массового характера, в некоторых популяциях (например, на острове Фуругельма в 110 км от Владивостока) оно вполне обычно. Распространено также и «нахлебничество», когда старшие птенцы отбирают пищу у младших, что приводит к истощению и часто гибели последних. Младшие птенцы часто погибают от побоев со стороны старших. Конкуренция за пищу проявляется у птенцов рано и отмечается до 35—36-дневного возраста. У птенцов могут отбирать корм не только старшие птенцы одного с ними выводка, но и молодые цапли из соседних гнёзд[46]. В целом гибель птенцов цапли велика. По наблюдениям в колониях цапель на Рыбинском водохранилище она составляет 46—50 %[36].

Гибель птенцов происходит часто также и потому, что взрослые особи при тревоге часто оставляют гнездо. Вообще, несмотря на то, что у серой цапли отмечается высокий уровень агрессивности, для этой птицы в меньшей степени, чем для других цапель, характерны как индивидуальная, так и коллективная защита гнёзд и потомства[47].

Голос и коммуникация

Наиболее часто слышимый голосовой сигнал цапли — грубый скрежещущий крик, похожий на низкое короткое карканье[3]. Обычно его издает цапля на лету. Он очень громкий и слышен на большом расстоянии. По этому крику цаплю легко отличить от других птиц, даже не видя её[13].

Существует ряд других голосовых сигналов цапли, но их можно услышать почти исключительно у гнезда, в колониях (за пределами колоний они обычно молчаливы). Сигналом тревоги является гортанное гоготание. Выражением угрозы и признаком агрессивных намерений служит протяжный горловой вибрирующий крик. Самец, обозначая своё присутствие, издает короткое глухое карканье. Собираясь в гнездовых колониях в большие группы, цапли постоянно издают каркающие и квакающие звуки. Приземляющаяся цапля издает резкий скрежещущий крик, обычно повторяющийся[30].

У серой цапли (как и у других цапель) развита система визуальных сигналов. С помощью своей длинной шеи птица может выражать разные эмоции. Известна поза угрозы, при которой цапля изгибает шею, как бы готовясь к броску, и поднимает хохолок на голове. Эта поза обычно сопровождается упомянутым криком угрозы[11]. Птицы могут приветствовать друг друга, быстро щелкая клювом. Это используется также и во время брачного ритуала[30].

Подвиды

Ведущие советские источники 1950-х годов говорили о двух подвидах серой цапли[2]:

  • Птицы, обитающие в западной части ареала, на восток до побережья Каспийского моря и Зауралья, составляют типовой подвид Ardea cinerea cinerea L.
  • Цапли в более восточной части ареала относятся к подвиду Ardea cinerea jouyi Clark.

Более поздние источники говорят о четырёх подвидах. Помимо двух упомянутых, называются два других[7][30]:

  • A. c. firasa — подвид, обитающий на острове Мадагаскар.
  • A. c. monicae Подвид, изолированный ареал которого ограничен крайне небольшой территорией у побережья Мавритании в районе национального парка Банк-д’Арген. За пределами данного участка (в основном в 100—200 км к югу) были обнаружены лишь отдельные гнезда. Подвид был выделен сравнительно недавно, в 1986 году. Окрас цапель этого подвида значительно бледнее. Существует мнение, что данный подвид — оторвавшаяся и попавшая в изоляцию часть общей популяции цапель, свойственных Азии и Мадагаскару. При этом цапли, обитающие поблизости, в Сенегале, имеют черты, свойственные как типовому подвиду, так и A. c. monicae. Некоторые исследователи, считая этот подвид достаточно своеобразным, предлагали выделить его в отдельный вид цапель[7].

Рядом учёных делались попытки обособить и другие подвиды серой цапли, но они не получили признания. Так, птицы с островов Ява и Суматра, а также ряда соседних островов, отличающиеся более массивным клювом, предлагалось выделить в подвид A. c. altirostris.

Статус популяции

Численность серой цапли высока. Согласно оценкам общей численности серых цапель в мире, сделанных специалистами Международного союза охраны природы, поголовье этих птиц в 2006 году насчитывало от 790 тыс. до 3,7 млн голов. Странами с наибольшей численностью серой цапли являлись Китай, Россия, Япония (это касается как гнездящихся, так и зимующих птиц). При этом тенденции развития общемировой популяции цапель оставались невыясненными, но не существовало причин считать ситуацию ухудшающейся. По крайней мере, три оценки статуса популяции цапли от 2004, 2008 и 2009 годов оставались на одном уровне — находящийся под наименьшей угрозой (англ. least concern; самая низкая из возможных категорий опасности для биологического вида)[27].

В Евразии серая цапля — одна из наиболее широко распространённых и многочисленных цапель. На значительной части евразиатского ареала (особенно это касается стран Европы) популяция этой птицы в конце прошлого — начале нынешнего столетия росла. Большая часть поголовья европейских серых цапель обитает в России, на Украине, в Германии, Великобритании, Франции и Нидерландах. Всего в странах Европы, по подсчётам 2000 года, обитало 150—180 тыс. пар[30]. В Центральной Европе это последняя ещё широко распространённая крупная птица[28].

По данным международной природоохранной и орнитологической организации «Международный союз по охране птиц», в 1990—2000 годах в Европейской части России гнездилось от 35 до 60 тыс. пар серых цапель при тенденции роста численности; в целом в Европе в эти годы отмечено заметное увеличение численности (в основном оно произошло между 1970 и 1990 годами). В указанные сроки на территории Украины было зарегистрировано 23,8—32,9 тыс. гнездившихся пар, но здесь отмечено сокращение численности. В Белоруссии гнездящаяся популяция на 2000 год — 4,5—5,5 тыс. пар. Значительно увеличилась численность цапель в Латвии, где в 1970—1979 годы гнездилось лишь 600—650 пар, а в 1990—2000 гг. — до 1,5 тыс. пар. Ещё более заметен рост поголовья в Эстонии, где оно выросло в данные сроки с 230 пар до 1,5 тыс. В целом же можно утверждать, что, несмотря на снижение численности серых цапель в некоторых регионах, её общая численность имела тенденцию к увеличению. Серую цаплю, по крайней мере на территории Восточной Европы и Северной Азии, можно считать обычным или многочисленным видом, находящимся в оптимальных условиях существования[48].

В Российской Федерации серая цапля занесена в ряд региональных Красных книг: Якутии, Алтайского края, Камчатского края, Кировской, Кемеровской, Нижегородской, Томской областей[49]. Поскольку на российском Дальнем Востоке (например, Камчатке) эта птица редка, она занесена в список видов, прилагающийся к двусторонним соглашениям, заключённым Россией с Японией и Индией об охране мигрирующих птиц[50].

Естественные враги, болезни и паразиты

Предельный зарегистрированный возраст цапли, содержавшейся в неволе, составил 23 года 9 месяцев[11]. В советской литературе 1960-х годов сообщалось о предельном возрасте цапли в 16 лет[51]. Однако в дикой природе средняя продолжительность жизни серой цапли значительно меньше — 5 лет. Смертность молодняка цапель по различным причинам чрезвычайно велика и особенно значительна в первый год жизни — до 67 %. На втором году смертность снижается на 30 % и в дальнейшем также продолжает снижаться.

В связи с тем, что взрослая серая цапля — крупная и сильная птица, обладающая острым клювом, она способна защититься от многих врагов. Тем не менее, даже взрослые цапли часто становятся добычей хищников. Один из основных врагов этой птицы — лисица[11], хотя, как указывают некоторые наблюдатели, взрослая цапля для лисицы может зачастую оказаться непосильной добычей[52]. Опасным врагом также является шакал. Огромное количество яиц и маленьких птенцов цапли истребляется как хищными млекопитающими (лисица, шакал, енотовидная собака, крысы и др.), так и птицами. Так, серая ворона, которая часто поселяется в плавнях южных рек в колониях аистообразных, питается и выкармливает своих птенцов яйцами и маленькими птенцами цапель. Существенное место яйца и птенцы цапли занимают в рационе болотного луня и сороки, которые также постоянно гнездятся в зарослях вблизи колоний. Наземные хищники, в отличие от пернатых, главным образом подбирают выпавших из гнезда птенцов или ловят ещё плохо летающих, но уже пытающихся передвигаться по колонии молодых. Считается, что наземных хищников привлекают к колониям обильно падающие из гнёзд остатки принесённой пищи, которую не успели съесть молодые цапли[46].

Высока степень заражения цапли различными паразитами. Цапля, поедая в большом количестве рыбу и разнообразных водных животных, является промежуточным хозяином разнообразных паразитов и возбудителей заболеваний и играет определённую роль в распространении гельминтов рыб. Из 26 выявленных видов, 11 встречаются в личиночной стадии и у рыб. Один из них Posthodiplostomus cuticola, вызывает упоминавшуюся чернильную болезнь у рыб и является опасным паразитом. Многолетние исследования голенастых птиц на юге Украины выявили, в частности, что все поголовно изученные серые цапли были заражены различными паразитическими червями. Все они оказались носителями трематод, очень многие — ленточных червей. Заражённость ими у молодых птиц, покинувших колонию, составляет 60 %, взрослых — 70 % (заражённость ленточными червями у серой цапли оказалась выше, чем у всех остальных видов голенастых). У 40 % молодых и 30 % взрослых были обнаружены нематоды, однако, несмотря на высокое заражение гельминтами, не было установлено достоверных случаев гибели птиц по этой причине[37].

Значительные потери поголовью цапель наносят экстремальные погодные условия. Продолжительное весеннее похолодание с обильными снегопадами и штормовыми ветрами приводят к массовому разрушению гнёзд цапель на деревьях, или размывают часть берега водоёмов, где гнездятся цапли, сокращая площадь, пригодную для гнездования. Поздняя и/или холодная весна задерживает срок прилёта цапель в колонию; по этой причине начало гнездования сдвигается на 1—2 недели, что отрицательно сказывается на успешности размножения. Анализ динамики численности гнездящихся серых цапель в Великобритании в 1920—70-е годы показал, что сокращение количества гнёзд происходит после суровых зим, а подъём численности — после мягких. Особенно показательными в этом отношении были холодные зимы 1929, 1939—1941, 1947 и 1962—1963 годов, после которых количество приступивших к гнездованию птиц сокращалось на 12, 38, 45 и 53 % соответственно. После таких спадов численность цапель восстанавливалась в течение 2—3 лет[46].

В 2004 году в Гонконге был зарегистрирован случай гибели цапли (по всей видимости, единичный) от вируса птичьего гриппа[53]. Некоторую угрозу представляет также птичий ботулизм[27].

Серая цапля и человек

Воздействие антропогенного фактора на популяцию

Вплоть до самого недавнего времени цапля в ряде мест своего обитания считалась вредной птицей, поэтому часто преследовалась и уничтожалась. В XIX веке, как указывают специалисты МСОП, уничтожение цапель как вредителей носило массовый характер. Это имело место и позже. Например, в Шотландии в 1984—87 годах у рыборазводных хозяйств истреблялось около 800 цапель ежегодно. Однако физическое истребление цапель не нанесло их общемировой численности опасного ущерба[27].

Помимо непосредственного физического воздействия со стороны человека мировое поголовье цапель подвергалась воздействию загрязнения окружающей среды. Этот фактор в настоящее время сильно влияет на популяцию этой птицы, поскольку химическое загрязнение водоемов увеличивается. Серьёзную отрицательную роль играет загрязнение биотопа цапли пестицидами. Во время обследования птенцов цапли в 1998 году в заповеднике Лебяжьи острова (Крым) в тканях их тела была обнаружена высокая концентрация хлорорганических пестицидов. В 1999 году в этом районе наблюдалось снижение успешности гнездования цапель из-за значительного количества неоплодотворённых яиц, а также случаи откладывания самками аномально мелких яиц[47].

В Великобритании в органах серой цапли в середине XX века было обнаружено больше следов хлорорганических пестицидов, чем в тканях других видов птиц вообще. Это вызвано тем, что цапля кормилась наиболее разнообразной пищей в наиболее разнообразных биотопах. В тканях практически всех взрослых особей и птенцов, а также в яйцах цапли содержались следы ядохимикатов, в тканях большинства особей также находили полихлорбифенилы — основной ядовитый компонент промышленных сточных вод. Ещё в 1970 году было замечено, что в связи с этим загрязнением примерно за 30 лет толщина скорлупы яиц серой цапли уменьшилась на 20 %, средний размер кладки — до 3,9 яиц, а количество выкормленных птенцов на одну пару снизилось до 1,9. Кроме того, более трети гнездящихся пар, подвергшихся химическому загрязнению, умышленно расклёвывали свои яйца, и почти каждое отложенное ими яйцо имело аномально тонкую скорлупу[47].

Развитие прудового рыбоводства имеет двоякое воздействие. С одной стороны, птицы получают хорошие возможности для кормёжки, что в целом способствует увеличению поголовья цапель. С другой стороны, к гибели молодняка могут приводить меры по отпугиванию цапель от водоемов, практикуемые во многих рыбоводческих хозяйствах, ограничивающие получение цаплями пищи[30]. Отстрел цапель охотниками в настоящее время не может рассматриваться как значимый фактор давления на популяцию, хотя в отдельных местах его приходится учитывать (например, в Баварии)[30]. Определённую опасность для цапель может нести вырубка больших деревьев, что лишает их возможностей для гнездования[27].

Цапля как объект охоты

В Средние века во многих странах Европы цапля была излюбленным объектом соколиной охоты. Схватки цапель с ловчими соколами порой бывали весьма зрелищными. Трофеем считались длинные чёрные перья с головы цапли, удлиняющиеся в брачный период. Охота на цапель в Европе была привилегией знати. Есть сведения, что в феодальную эпоху в Европе даже вспыхивали войны между властителями из-за гнездовий серой цапли[41].

Однако в настоящее время цапля не считается сколь-нибудь привлекательным объектом охоты[50]. Мясо её, по мнению одних авторов, невкусно и имеет дурной рыбный запах, поэтому она добывается охотниками лишь случайно и при неимении иной, более ценной дичи[2]. Другие источники, напротив, утверждают, что мясо цапли отличается хорошим качеством[54]. В российском Законе об охоте от 4 июля 2009 года цапля отсутствует среди видов, родов и семейств птиц, названных в качестве охотничьих ресурсов страны[55]. В любом случае, специальной охоты на серую цаплю в настоящее время не существует. Но в России на территории государственных рыбных прудов её можно отстреливать в течение всего года[54].

Цапля в культуре

Серая цапля как птица, известная людям издревле и часто обитающая вблизи человека, исстари была персонажем фольклора. В качестве примера можно упомянуть русскую народную сказку «Журавль и цапля»[56], или испанскую сказку «Сорока, лиса и цапля»[57].

Цапля многократно изображалась на полотнах европейских живописцев эпохи Возрождения и более позднего времени. Эта птица упоминается и в классической европейской литературе. Одним из наиболее значимых таких упоминаний цапли можно считать басню Жана де Лафонтена «Цапля». В ней выведен образ важной и спесивой цапли, которая, встречая рыбу, каждый раз искала добычу повкуснее, но в конце концов осталась голодной[58].

О серой цапле много упоминали различные авторы, писавшие о природе и животных. У известного советского писателя — популяризатора зоологии Е. И. Чарушина есть рассказ «Цапля», в котором описано, как цапля в вольере зоопарка молниеносным выпадом схватила воробья. Писатель красочно и точно описывает характерную позу стоящей цапли[59]:

А цапля стоит, как истукан. Какая-то горбатая, нахохленная. Свою длиннущую шею сложила, как складной аршин, голову вроде как между плеч втянула — только длинный клюв, как пика, торчит. А глаз у цапли прямо какой-то не птичий даже, а рыбий: без выражения, неподвижный и как будто даже плоский. И стоит это чучело на одной ноге, не шелохнётся.

Цапля упоминается в популярной российской песне «За цыганской звездой», текст которой — вольный перевод Г. М. Кружкова одноимённого стихотворения Редьярда Киплинга (в оригинале стихотворения фигурирует «красный журавль», red crane)[60]:

Дикий вепрь — в глушь торфяных болот,

Цапля серая — в камыши.

А цыганская дочь — за любимым в ночь,

По родству бродяжьей души.

Образ цапли часто встречается в традиционном китайском изобразительном искусстве и литературе. Одной из причин такой популярности является то, что, согласно традиции, крик цапли напоминает китайское слово «путь»; таким образом, цапля ассоциируется с чем-то продолжающимся, развивающимся. Изображение цапли и лотоса символизирует пожелание постоянного успеха в жизни[61]. Цапля стала в китайской литературе персонажем разнообразных аллегорий и метафор. Например, в классическом романе «Речные заводи», содержится такое четверостишие[62]:

С нежной девушкой быть грубым — всё равно, сдается мне,

Что сжигать беспечно лютню, цаплю жаря на огне

Под влиянием китайской культуры изображения цапель стали популярны и в искусстве других стран Северо-Восточной Азии. Так, они широко распространены в Японии. Известны, например, японские цубы (гарды от мечей) с выгравированными цаплями[63]. Серая цапля стала персонажем традиционных японских стихотворений, таких, как хайку.

Ветерок вечерний.

Важно моет ноги в ручье

серая цапля...

(Ёса Бусон, в переводе А. А. Долина[64])

В серии произведений в жанре фэнтези о средневековой Японии современной австралийской писательницы Джиллиан Рубинстейн (англ.)русск. «Сказки Отори» (англ.)русск. цапля является символом клана, к которому принадлежит главный герой. Эта птица была избрана для изображения на гербе клана, поскольку символизирует терпение[65].

Серая цапля также нередко изображается на почтовых марках различных стран[66].

См. также

Напишите отзыв о статье "Серая цапля"

Примечания

  1. ↑ Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 23. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Тугаринов, Портенко, 1952, с. 36—37.
  3. ↑ 1 2 3 4 5 [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/54.html Ardea cinerea Linnaeus, 1758 — Серая цапля]. Позвоночные животные России. Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wqEQm3 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  4. ↑ Jobling, James А. A Dictionary of Scientific Bird Names. — United States: Oxford University Press, 1992. — P. 17, 54. — ISBN 0198546343.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 [www.taxo4254.wikispaces.com/Ardea+cinerea Ardea cinerea Grey heron] (англ.)(недоступная ссылка — история). Principles of Taxonomy and Systematics: Species Pages on the Biodiversity of Singapore. Проверено 8 июля 2013. [archive.is/kU02y Архивировано из первоисточника 13 июля 2013].
  6. ↑ Chan Qing, Zhan Bao, Wei Jin Hong, Zhu Lifeng, Zhou Kaiya. [www.actazool.org/temp/%7BFB7C9216-29A2-46ED-A227-45FC9D301B36%7D.pdf Phylogenetic relationships among 13 species of herons inferred from mitochondrial 12S r RNA gene sequences] (англ.) (pdf). Acta Zoologica Sinica (2003). Проверено 20 июля 2010. [www.webcitation.org/6IPgjQ3Bs Архивировано из первоисточника 27 июля 2013].
  7. ↑ 1 2 3 [www.avianweb.com/greyherons.html Grey herons] (англ.). Avian Web. Проверено 6 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEgWjg7o Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
  8. ↑ [slovari.yandex.ru/цапля/правописание «цапля» в словарях русского языка] // ([slovari.yandex.ru/~книги/Этимологический%20словарь Шанский Н. М. Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов] / Н. М. Шанский, Т. А. Боброва. — 7-е изд., стереотип. — М.: Дрофа, 2004. — 398, [2] с. © Боброва Т. А., 2004; Этимологический словарь русского языка. — М.: Прогресс. М. Р. Фасмер. 1964—1973; Этимологический словарь русского языка. — СПб.: ООО «Виктория плюс». Крылов Г. А. 2004.) [www.webcitation.org/6bgLYv1ti Архивировано] из первоисточника 20.09.2015.
  9. ↑ Цапать // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880—1882.</span>
  10. ↑ Ильичёв, Михеев, 1986, с. 64.
  11. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Justin Bower, Daniel Rabago. [animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Ardea_cinerea.html Ardea cinerea Grey heron] (англ.). Animal Diversity Web. Проверено 6 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEgUZurp Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
  12. ↑ [www.garden-birds.co.uk/birds/greyheron.htm Grey Heron] (англ.). British garden birds (01 июля 2010). Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wwRwWm Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  13. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.zooclub.ru/birds/vidy/118098.shtml Серая цапля (Ardea cinerea)]. Зооклуб: мегаэнциклопедия о животных. — Птицы Советского Союза. Москва, 1951. Проверено 6 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEgNV3i3 Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
  14. ↑ 1 2 Javier Blasco-Zumeta, Gerd-Michael Heinze. [www.ibercajalav.net/img/43_GreyHeronAcinerea.pdf Grey heron] (англ.) (pdf). Laboratorio Virtual Ibercaja. Проверено 8 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wn1Hg2 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  15. ↑ Приклонский и др., 2011, с. 335.
  16. ↑ 1 2 3 4 Степанян, 2003, с. 36.
  17. ↑ 1 2 3 4 5 Voisin, 1991, p. 181.
  18. ↑ 1 2 Martinez-Vilalta & Motis, 1992, p. 405.
  19. ↑ [www.birdlife.org/datazone/speciesfactsheet.php?id=3715 Grey Heron Ardea cinerea]. BirdLife International. Проверено 21 июля 2013. [www.webcitation.org/6IHfQqDfI Архивировано из первоисточника 21 июля 2013].
  20. ↑ 1 2 Приклонский и др., 2011, с. 336.
  21. ↑ 1 2 Lack, 2011, p. 60.
  22. ↑ 1 2 3 Приклонский и др., 2011, с. 337.
  23. ↑ Sibley, Monroe, 1991, p. 304.
  24. ↑ 1 2 Voisin, 1991, p. 182.
  25. ↑ 1 2 Voisin, 1991, p. 183.
  26. ↑ Альфред Брем. Жизнь животных. — М.: Астрель, 2011. — С. 678—680. — 1568 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-271-34237-0.
  27. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.iucnredlist.org/details/106003715/0 Ardea cinerea] (англ.). The IUCN Red List of Threatened Species. Проверено 5 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEgM7FJZ Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
  28. ↑ 1 2 3 4 [keklik.ru/aistoobraznye/723-seraya-caplya-ardea-cinerea.html Серая цапля (Ardea cinerea)]. Кеклик.ру — описание птиц, классификация птиц. Проверено 08 июля 2013.
  29. ↑ Приклонский и др., 2011, с. 342.
  30. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.heronconservation.org/styled-5/styled-29/ Grey Heron Ardea cinerea (Linnaeus)] (англ.). Heron Conservation. IUCN Heron Specialist Group (2011). Проверено 8 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8woW605 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  31. ↑ Приклонский и др., 2011, с. 349.
  32. ↑ Akeem Alexander. [sta.uwi.edu/fst/lifesciences/documents/Ardea_cinerea.pdf Ardea cinerea Grey heron] (англ.). The Online Guide to the Animals of Trinidad and Tobago. Проверено 6 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEgVPgSh Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
  33. ↑ 1 2 Жизнь животных / Под ред. С. П. Наумова и А. П. Кузякина. — М.: Просвещение, 1971. — Т. 4 (птицы). — С. 88—89. — 612 с. — 300 000 экз.
  34. ↑ 1 2 [www.dailymail.co.uk/news/article-1064669/Pictured-The-moment-grey-heron-catches-baby-rabbit-ears-drowns-swallows-thing-whole.html Pictured: The moment a grey heron catches a baby rabbit by the ears, drowns it, then swallows the thing whole] (англ.). Daily Mail — Mail online (30 сентября 2008). Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wrD9PG Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  35. ↑ 1 2 3 4 5 Бакка С. В., Доронин В. Ю. [nature-mordovia.ru/articles/zool_issl_v_sredn_povolzjye.pdf О питании серой цапли на рыборазводных прудах Нижегородской области] (pdf). — Зоологические исследования в среднем Поволжье. Сборник статей по материалам межвузовской научно-практической конференции «Проблемы организации зоологических исследований в педвузах». Саранск, 2001. С. 20—23. Проверено 7 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wgdDX2 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  36. ↑ 1 2 3 4 5 6 Ильичёв, Михеев, 1986, с. 65.
  37. ↑ 1 2 Приклонский и др., 2011, с. 353.
  38. ↑ Гладков, Михеев, 1970, с. 90.
  39. ↑ 1 2 3 Приклонский и др., 2011, с. 354.
  40. ↑ [www.cnshb.ru/AKDiL/0033/base/k0100004.shtm Постодиплостомоз]. Сельскохозяйственная электронная библиотека знаний. Проверено 11 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wxrSzq Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  41. ↑ 1 2 3 4 И. Акимушкин. Мир животных. Рассказы о птицах. — М.: Молодая гвардия, 1973. — С. 86—92. — 384 с. — 200 000 экз.
  42. ↑ [www.egir.ru/bird/239.html Серая цапля / Ardea cinerea Linnaeus, 1758]. Птицы России. Проверено 8 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wk0HUC Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  43. ↑ Приклонский и др., 2011, с. 347.
  44. ↑ Приклонский и др., 2011, с. 345.
  45. ↑ 1 2 3 Гаврикова Е. Ю., Андронова Р. С. [ex-situ.ru/bibliographylist/562-2013-03-19-17-31-44.html Отработка методик искусственного разведения дальневосточного аиста (Ciconia boyciana Swinh.) на фоновом виде — серой цапле (Ardea cinerea L.)]. Фонд сохранения биоразнообразия. — Научные исследования в зоологических парках. Вып. 22. Москва, 2007. С. 63—68. Проверено 8 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wksqCp Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  46. ↑ 1 2 3 Приклонский и др., 2011, с. 351.
  47. ↑ 1 2 3 Приклонский и др., 2011, с. 352.
  48. ↑ Приклонский и др., 2011, с. 343.
  49. ↑ Приклонский и др., 2011, с. 355.
  50. ↑ 1 2 [www.kamchatsky-krai.ru/red_book_kamchatka/birds/8_grey_thaplja_1.htm Серая цапля]. Красная книга Камчатки. Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wuxc6U Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  51. ↑ Справочник охотника. — М.: Колос, 1964. — С. 226. — 399 с. — 250 000 экз.
  52. ↑ Алексей Субботин. [www.ohotniki.ru/hunting/article/2013/03/08/638186-ya-ryizhuyu-uznayu-popohodke.html Я рыжую узнаю по походке]. Охотники.ру (08 марта 2013). Проверено 7 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wcAr0w Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  53. ↑ Richard Rubira. [www.afcd.gov.hk/english/publications/publications_qua/files/oiebirds.pdf Emergency Report — Avian Influenza H5N1 infection in a Grey Heron] (англ.) (pdf). Agriculture, Fisheries and Conservation Department, Kowloon, Hong Kong SAR, China (2004). Проверено 8 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEgW2CYz Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
  54. ↑ 1 2 Марченко Кирилл Евгеньевич. [www.ohoter.ru/915-bolotnye-pticy-caplya.html Болотные птицы, цапля]. ohoter.ru — охота, охотничье оружие (ружья, пневматические винтовки, снаряжение охотника: патроны, холодное оружие (25 октября 2011). Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/6I8x1tUX7 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  55. ↑ [www.rg.ru/2009/07/28/ohota-dok.html Федеральный закон Российской Федерации от 24 июля 2009 г. № 209-ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»]. Российская газета. Проверено 10 июля 2013.
  56. ↑ [vseskazki.su/narodnye-skazki/russkie-narodnie-skazki/skazka-juravl-i-caplya.html Журавль и цапля]. Все сказки. Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/6I8x2ctI2 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  57. ↑ [skazka.mifolog.ru/books/item/f00/s00/z0000019/st072.shtml Сорока, лиса и цапля]. Skazka.Mifolog.ru: Библиотека «Сказки народов мира». Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/6I8x4Jbr6 Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  58. ↑ [jandelafonten.ru/caplja/ Цапля]. Жан де Лафонтен — jandelafonten.ru. Проверено 11 июля 2010. [www.webcitation.org/6I8x0dnjN Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  59. ↑ Чарушин Евгений. [charushin.lit-info.ru/charushin/rasskazy/caplya.htm Цапля]. charushin.lit-info.ru. Проверено 9 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wpUTZE Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  60. ↑ Редьярд Киплинг. [www.lib.ru/KIPLING/zapowed.txt Стихи]. lib.ru (01 июля 2010). — По изд: Киплинг Р. Рассказы; Стихотворения: Пер. с англ. Л.: Худ. лит., 1989. 368 с. Проверено 11 июля 2013. [www.webcitation.org/6I8wxBcpo Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  61. ↑ [chineseartstore.com/chinese-art-by-subject/chinese-heron-art.html Chinese Heron Art] (англ.). Chinese art store. Проверено 11 июля 2010. [www.webcitation.org/6I8wzNJHE Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  62. ↑ Ши Найань. [m.litfile.net/read/98959/99340-101013?page=28 Речные заводи (т. 2)]. litfile.net. Проверено 11 июля 2010. [www.webcitation.org/6I8wycqrZ Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  63. ↑ [art.thewalters.org/detail/38649/tsuba-with-herons-in-a-lotus-pond/ Tsuba with Herons in a Lotus Pond] (англ.). Проверено 11 июля 2010. [www.webcitation.org/6IvjFzmpj Архивировано из первоисточника 17 августа 2013].
  64. ↑ [lib.ru/INPROZ/BUSON_P/buson1_1.txt_with-big-pictures.html Ёса Бусон. Хайку.]. lib.ru. — Луна над горой. - СПб.: Кристалл, 1999. - (Библиотека мировой литературы. Малая серия).. Проверено 2010-08—07.
  65. ↑ [www.lianhearn.com/the_heron.html The Significance of the Heron] (англ.). lianhearn.com (2008). Проверено 11 июля 2010. [www.webcitation.org/6I8x00eTr Архивировано из первоисточника 16 июля 2013].
  66. ↑ Бурдынный, 1978, с. 193.

    67. </ol>

Литература

  • Вишневский, В. А. Птицы европейской части России. — М.: Эксмо, 2011. — 272 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-47452-3.
  • Гладков, Н. А. (1970) (Ред.); Михеев, А. В. (Ред.). Жизнь животных. — М.: Просвещение, 1970. — Т. 5 (Птицы). — 612 с. — 300 000 экз.
  • Ильичёв, В. Д. (Ред.); Михеев, А. В. (Ред.). Жизнь животных. — М.: Просвещение, 1986. — Т. 6 (Птицы). — 527 с.
  • Коблик Е. А. Разнообразие птиц (по материалам экспозиции Зоологического музея МГУ. — М.: Изд. МГУ, 2001. — Т. Ч. 1 (Класс Птицы, Отряды Страусообразные, Тинамуобразные, Пингвинообразные, Гагарообразные, Поганкообразные, Буревестникообразные, Пеликанообразные, Аистообразные, Фламингообразные, Гусеобразные, Грифы Нового Света, Соколообразные). — 384 с. — ISBN 5-211-04072-4.
  • Мальчевский А. С., Пукинский Ю. Б. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1983.
  • Наумов, С. П. (Ред.); Кузякин, А. П. (Ред.). Жизнь животных. — М.: Просвещение, 1970. — Т. 4 (Птицы). — 612 с. — 300 000 экз.
  • Потапов Р.Л. Отряд Курообразные (Galliformes). Часть 2. Семейство тетеревиные (Tetraonidae) // Фауна СССР. Птицы. — Л.: Наука, 1985. — Т. 3. Вып. 1. — 638 с. — (Новая серия №133).
  • Приклонский, С. Г. (Ред.); Зубакин, В. А. (Ред.); Коблик, Е. А. (Ред.). Птицы России и сопредельных регионов. Пеликанообразные, Аистообразные, Фламингообразные. — М.: КМК, 2011. — 524 с. — ISBN 978-5-87317-754-7.
  • Степанян, Л. С. Конспект орнитологической фауны России и сопредельных территорий. — М.: Академкнига, 2003. — 808 с. — ISBN 5-94628-093-7.
  • Тугаринов, А. Я. (Ред.); Портенко, Л. А. (Ред.). Атлас охотничьих и промысловых птиц и зверей СССР. — М.: АН СССР, 1952. — Т. 1. — 372 с.
  • Фауна на почтовых марках: каталог. / Сост. Г. Ф. Бурдынный. — М.: ЦФА «Союзпечать», 1978. — 224 с. — 43 000 экз.
  • Lack, Peter. The Atlas of Wintering Birds in Britain and Ireland. — Poyser, 2011. — 448 p. — ISBN 140813828X.
  • Martinez-Vilalta, A; Motis, A. Family Ardenidae (Herons) in del Hoyo, J., Elliott, A., & Sargatal, J., eds. Volume 1: Ostrich to Ducks // Handbook of the birds of the world. — Barcelona: Lynx Edicions, 1992. — 696 p. — ISBN 84-87334-10-5.
  • Mullarney, Killian; Lars Svensson; Dan Zetterström & Peter J. Grant. Птицы Европы = Birds of Europe. — United States: Princeton University Press, 2000. — 400 p. — ISBN 978-0-691-05054-6.
  • Sibley, Charles G.; Monroe, Burt. Distribution and Taxonomy of Birds of the World. — Yale University Press, 1991. — 11360 p. — ISBN 0300049692.
  • Voisin, Claire. The Herons of Europe. — Academic Press, 1991. — 384 p. — ISBN 0856610631.

Ссылки

  • [birdsvoices.net/classification/seraya-caplya-53 Записи голосовых сигналов серой цапли]


Отрывок, характеризующий Серая цапля

– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Серая_цапля&oldid=81573892»