Сербская академия наук и искусств
Поделись знанием:
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Сербская академия наук и искусств (серб. Српска академија наука и уметности) — высшее научное и просветительское учреждение Сербии. Под именем Сербская королевская академия наук действовала с момента основания в 1886 году до 1947 года, когда получила название Сербская академия наук. Законом 1960 года установлено современное название (сокращенно САНУ).
Основание
Академия была учреждена 1 ноября 1886 года, по закону (Уставу), который издала скупщина и подписал Милан Обренович.
Первые 16 академиков были назначены королём Миланом 5 апреля 1887 года. Тогда же сформировались 4 отделения.
Академия естественных наук
Академия философских наук
Академия общественных наук
Академия искусств
Отделения
- естественно-математические науки
- химическо-биологические науки
- технические науки
- медицинские науки
- язык и филология
- общественные науки
- исторические науки
- изобразительные и музыкальные искусства
Резиденция
Академия с 1909 по 1952 год была размещена на Бранковой улице (дом № 15). После разрушения здания в 1963 году академия переместилась на Кнез Михаилову улицу (дом № 35).
Председатели академии
С основания (1887) до наших дней:
- 1887—1888 Йосиф Панчич
- 1888—1889 Чедомиль Миятович
- 1892—1895 Димитрийе Нешич
- 1896—1899 Милан Миличевич
- 1899 Йован Ристич
- 1899—1900 Сима Лозанич
- 1900—1903 Йован Мишкович
- 1903—1906 Сима Лозанич
- 1906—1915 Стоян Новакович
- 1915—1921 Йован Жуёвич
- 1921—1927 Йован Цвийич
- 1928—1931 Слободан Йованович
- 1931—1937 Богдан Гаврилович
- 1937—1960 Александр Белич
- 1960—1965 Илия Джуричич
- 1965—1971 Велибор Глигорич
- 1971—1981 Павле Савич
- 1981—1994 Душан Каназир
- 1994—1998 Александр Деспич
- 1999—2003 Деян Медакович
- 2003- Никола Хайдин
Напишите отзыв о статье "Сербская академия наук и искусств"
Ссылки
- [www.sanu.ac.rs Официальный сайт САНУ]
- [www.hereticus.org/arhiva/2005-1/josip-broz-%E2%80%93-upotreba-naucnih-ustanova-u-srbiji-za-deifikaciju-jugoslovenskog-diktatora.html Йосип Броз Тито и академия]
- [www.nin.co.yu/2003-03/27/28010.html предвыборные игры в САНУ (НИН №. 2276. от 27.03.2003.)]
Отрывок, характеризующий Сербская академия наук и искусств
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
