Сервейер-5
| Сервейер-5 | |
| Surveyor 5 | |
 Модель «Сервейера» на Земле | |
| Заказчик | |
|---|---|
| Производитель | |
| Задачи |
Исследование Луны с её поверхности |
| Запуск |
8 сентября 1967 года в 07:57:00 UTC |
| Ракета-носитель | |
| Стартовая площадка | |
| NSSDC ID |
[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1967-084A 1967-084A] |
| Технические характеристики | |
| Масса | |
| Источники питания | |
| Посадка на небесное тело |
11 сентября 1967 года 00:46:44 UTC |
| Координаты посадки |
2°25′ с. ш. 23°11′ в. д. / 2.41° с. ш. 23.18° в. д. (Я) в Море Спокойствия |
| Целевая аппаратура | |
| Телевизионная камера |
предоставление фотографий, сделанных вблизи поверхности Луны. |
| Альфа-анализатора |
химический анализ состава грунта по отражённому альфа-излучению |
| Магнитный датчик |
определение магнитных свойств поверхности |
«Сервейер-5» — пятый спускаемый аппарат, запущенный по американской программе «Сервейер» и совершивший мягкую посадку на Луну. «Сервейер-5» прилунился 11 сентября 1967 года в Море Спокойствия[1].
Перелёт и посадка
Аппарат был запущен 8 сентября 1967 года с космодрома на базы ВВС США на мысе Канаверал. После корректирующего манёвра 9 сентября в аппарате образовалась течь гелия, предназначенного для наддува баков посадочной двигательной установки. В результате посадка производилась по скорректированной программе с включением двигателей на примерно в два раза меньше высоте от поверхности Луны, чем планировалось — 42 км. В результате удалось совершить мягкую посадку на пределе остаточного давления гелия[2][1].
Посадка была произведена на склон кратера Моря Спокойствия в точке с координатами 2,41° с. ш., 23,18° в. д. Промах относительно запланированной точки посадки составил 29 км. Аппарат занял устойчивое положение с наклоном 20° к горизонту[1].
Работа на поверхности
После успешного приземления аппарат проработал на поверхности Луны в течение двух недель. За это время на землю было передано 19 049 снимков лунной панорамы и космоса, изучены магнитные свойства лунной поверхности и проведён анализ химического состава лунного грунта с помощью альфа-анализатора, работающего по отражённому альфа-излучению. В результате было установлено, что грунт в месте приземления состоит из базальтовых пород.
Передача данных продолжалась в течение четырёх лунных дней с перерывами из-за наступления лунной ночи, во время которой системы аппарата не получали достаточно энергии для работы. Изображения передавались в первый, второй и четвёртый лунный день. Последний раз сигнал аппарата был получен 17 декабря 1967 года[1].
Напишите отзыв о статье "Сервейер-5"
Примечания
Ссылки
- [ntrs.nasa.gov/archive/nasa/casi.ntrs.nasa.gov/19690027073_1969027073.pdf Результаты программы «Сервейер» (PDF) 1969] (англ.)
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сервейер-5
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
