Серветт (футбольный клуб)

Серветт
Полное название	Association du Servette Football Club
Прозвища	Les Grenats (Гранатовые)
Основан	20 марта 1890
Стадион	Стад де Женев, Женева
Вместимость	31 124
Президент	Дидье Фишер
Тренер	вакантно
Капитан	Лионель Пиццинат
Соревнование	Первая Лига Промоушен
2014/15	2 в Челлендж-лиге
Основная форма Гостевая форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1890 годуСерветт (футбольный клуб)Серветт (футбольный клуб)

Футбольный клуб «Серветт» (фр. Servette) — профессиональный футбольный клуб из швейцарского города Женевы. Клуб является семнадцатикратным чемпионом Швейцарии и семикратным обладателем национального кубка, что делает его одним из наиболее титулованных клубов Швейцарии.

Зарождение клуба

Общий предок регби и футбола появился в окрестностях Женевы в конце 60-х годов XIX-го века. Известно, что уже в 1869 году в местных учебных заведениях, Шателейн и Шато-де-Ланси, практиковали эту игру с мячом (её называли «футбол», но она была мало похожа на современный вид спорта), и были проведены первые запротоколированные игры. «Серветт» не был первым подобным клубом, в 80-х годах игра пережила бурный рост, и в кантоне образовалось множество клубов, таких как «Гранд», «Мойен», «Клуб Севера», но первым стал клуб с оригинальным названием «Женева». В конце 1881 года этот клуб завоёвывает титул чемпиона Швейцарии, победив клуб из Цюриха. Основу команды тогда составили англичане, студенты, учившиеся в местных школах и университетах.

Регбийный клуб «Серветт» был основан 20 марта 1890 года. Цветами клуба были выбраны красный и зелёный, а тренировки проходили по четвергам с утра. Игры и тренировки члены клуба в количестве двенадцати человек вынуждены были проводить где придётся, в различных садах, лугах и парках около Женевы, за что их постоянно штрафовала местная администрация. Наконец 22 мая 1890 бургомистр разрешил «Серветту» использовать стадион в Пленпале. В июле были готовы правила клуба, который уже насчитывал 17 членов. Ежегодный взнос составил 10 рапенов.

Развитие клуба

Набиравшему силу регбийному клубу всё тяжелее и тяжелее было находить достойных соперников в Швейцарии, практически все местные клубы перешли под эгиду и правила основанной в 1895 Швейцарской футбольной ассоциации (SFV). В 1899 году Франсуа Дежерин создает футбольную секцию «Серветта», так называемую «Команду Воскресенья» и клуб становится первым мультиспортивным объединением Женевы. В том же году «Серветт» вступает в SFV, а в 1902 переезжает на стадион Парк-де-Спорт. Строительство арены стоило клубу около 2 тысяч франков. В том же году клуб проводит серию игр для того, чтобы выяснить, кто является лучшим в окрестностях Шармиле. Встречались по 4 состава с каждой стороны, и серветтцы уступили лишь в матче третьих команд, остальные игры остались за ними. Тогда же клуб впервые едет за границу, чтобы сыграть в Париже с местным Расингом. Встреча завершилась мирно, 2:2.

Эпоха Дакворта

Только через 10 лет, в 1918 году, женевский клуб завоёвывает свой второй трофей, и начинается успешная эпоха президента Габриеля Боннета, который впоследствии стал вице-президентом ФИФА, а также был членом комитета организации первого Чемпионата мира в Уругвае 1930-го года.

В следующем сезоне в «Серветт» приходит английский тренер Тедди Дакворт, с ним команда завоюет ещё 4 титула чемпиона Швейцарии, а в 1928 году клуб станет обладателем своего первого национального кубка. Дакворт совмещал работу в «Серветт» с должностью главного тренера сборной Швейцарии и завоевал с ней серебряную медаль Олимпийских игр 1924 года. В составе сборной блистала пятёрка женевцев: Реймонд, Пахе, Дитрих, Менготти и Бедуре.

Первый титул покорился команде Дакворта в мае 1922, в финале со счётом 1:0 женевцы обыграли «Блю Старс» из Цюриха, на следующий год «Серветт» снова победил в западной группе, однако проиграл в финальном матчах «Янг Феллоуз» и сыграл в ничью с будущим чемпионом, которым стал «Берн». Через два года, в финале 1925 года играют те же самые команды, и «Серветт» одерживает четвёртую победу в чемпионате страны. Численность членов достигает 600 человек и в рамках клуба играет 10 команд в различных категориях.

В финале 1926 года встретились «Янг Бойз», «Грассхоппер» и «Серветт». Цюрихцы и женевцы синхронно обыграли бернцев и судьбу трофея должен был решить финальный матч. «Грассхоппер» уверенно вёл до 65-й минуты матча 2:0, но футболистам «Серветта» удалось переломить ход встречи — и они забили два гола в последние 25 минут. Впервые в истории чемпионата Швейцарии была назначена переигровка. Женевцы, вновь проигрывая по ходу матча, смогли дожать соперника и одержали волевую победу 3:2.

В 1929 году Дакворт уходит с поста тренера клуба и его заменяет Фридо Барт. Однако ужасный старт сезона побуждает руководство вернуть англичанина. В последнем туре благодаря поражению Урании, соперника в турнирной таблице, «Серветт» выходит на второе место, позволяющее сыграть в финале. Финальные игры стали незабываемыми для болельщиков клуба: гранатовые выиграли все четыре игры и завоевали очередное чемпионство.

Во время Чемпионата мира 1930 года Поль Аддор (президент клуба в 1929—1931 гг.) в честь открытия новой арены Стад-де-Шармиль решает провести турнир среди 10 европейских чемпионов, Кубок Наций. В первом раунде хозяин соревнований терпит позорное поражение 0:7 от старейшей австрийской команды «Фёрст Виенна» (первый венский футбольный клуб). Затем «Серветт» реабилитируется победой над бельгийским чемпионом «Серклем» из Брюгге, в четвертьфинале расправляется с итальянской Болоньей, а в полуфинале уступает будущему чемпиону, венгерскому «Уйпешту». В итоге чемпион Швейцарии занимает четвёртое место, снова уступив венским мастерам мяча, в этот раз со счётом 1:5.

В этом же году из клуба уходит Тедди Дакворт и его следы теряются. Неизвестна даже дата смерти одного из величайших тренеров «Серветта».

Карл Раппан

В 1931 году Серия А преобразуется в Национальную лигу А, футбол становится профессиональным и появляется возможность подписывать контракты с зарубежными и местными игроками.

На смену Дакворту приходит никому неизвестный 26-летний Карл Раппан. Австрийский легионер был приглашён как крайний нападающий, но президент клуба Эдуард Фуллик после ухода Дакворта доверил ему должность играющего тренера команды, и Карл переместился в центр защиты, откуда координировал действия коллектива. Революционные идеи Раппана дали результат, с «Серветтом» он дважды становился чемпионом Швейцарии в 1933 и 1934, притом оба чемпионства были завоёваны в разных форматах турнира — в региональных турнирах с победителями групп и в общепринятом турнире национальной лиги. В обоих чемпионатах «Серветт» пропускал меньше всех, а забивал больше всех.

В 1935 году Раппан ушёл уже в качестве тренера в цюрихский «Грассхоппер» и стал изобреталем схемы «Riegel» (нем. «засов») или «verrou» (фр. «цепь»), которая стала основой для современной тактики «Катеначчо», широко используемой в Италии по сей день.

Первый кризис

В 1934 году случился первый из многих финансовых кризисов в «Серветте». С введением профессионального футбола в Швейцарии были упразднены членские сборы, у клуба возникли серьёзные проблемы с выплатой зарплат сотрудников клуба, с содержанием стадиона и тренировочной базы. И только действия Густава Бетампа (президента в 1935—1936 годах) и Фреда Грайнера (1936—1946) позволили спасти клуб от разорения. Но это был далеко не последний кризис «Серветта».

На Чемпионате мира 1938 во Франции сборная Швейцарии неожиданно выбила в переигровке в первом раунде сборную гитлеровской Германии со счетом 4:2, причём два последних гола, на 75-й и 78-й минутах, записаны на счёт Андре Абегглена, играющего тренера «Серветта». Также в сборной выступали женевцы Джордж Эби, Эрнест Лёрчер, Доди Гуишар и Эжен «Женя» Валашек.

Военные и послевоенные годы

В 1940 году команда, ведомая Андре Абеггленом, братом не менее знаменитого Макса Абегглена (в честь которого был назван футбольный клуб «Ксамакс») на 50-летний юбилей спортивного общества «Серветт» выиграла свой девятый титул чемпиона страны, несмотря на всеобщую мобилизацию в Швейцарии.

При Фернане Жаккаре команда завоевала десятое чемпионство в 1946 году. В то же время появилось одно из прозвищ команды, «Турбилльон» (фр. «вихрь»). Так прозвали искусную линию нападения того времени, которая исповедовала яркий атакующий футбол с множеством комбинаций. Жак Дюкре, который написал книгу о «Серветте», отмечает в команде того периода «взрывчатость Тамина, самоотверженность Факкинетти, надежность Белли и дриблинг Люсьена Пастера».

Во время президентства Андре Россета стадион клуба был увеличен до 30 тысяч зрителей, а также был приобретён участок в Балезьер площадью 36 000 квадратных метров, где была построена тренировочная база, используемая клубом по сей день. А с 2005 года там же находится и администрация клуба.

1948 год был ознаменован возвращением в «Серветт» Карла Раппана. В первый же свой сезон Раппан с командой выиграли кубок Швейцарии, а через год — и чемпионат Швейцарии. Раппан возглавлял «Серветт» до 1957 года с помощниками Альбертом Шателейном и Тео Бринеком. Однако при нём клуб занимает в чемпионате лишь места с 3-го по 6-е. В 1955 году в Париже создаётся Европейский футбольный кубок. В первом раунде «Серветту» выпадает играть с мадридским «Реалом» с Ди Стефано. 0:2 в Шармиле и 0:3 в Испании выбивают женевцев из кубка.

В 1958 году заканчивает карьеру великолепный Лулу Пастер, а за год до этого Раппан уходит из «Серветта». Но, несмотря на распад дуэта Пастер-Фаттон, последний продолжает клепать голы за женевцев.

Следующие титулы клуба связаны с французским тренером Жаном Снелла, бывшим тренером сборной Франции и ветераном Второй мировой войны. При нём «Серветт» выиграл чемпионаты 1961 и 1962 годов. В основе команды блистали венгры Макай, Немет и Пазманди, которые сбежали из молодёжной сборной после политических событий 50-х в Венгрии и остались в Швейцарии. Джеки Фаттон становится лучшим бомбардиром сезона 61/62 с 26 голами. А следующего титула женевцам придётся ждать долгие 17 лет.

В 1962 году «Серветт» играл на стадии 1/8 финала с пражской «Дуклой». Дома женевцы смогли вырвать победу 4:3 на глазах 26 тысяч болельщиков, проигрывая по ходу матча 1:3. Однако по политическим мотивам венгерские игроки «Серветта» не смогли принять участия в ответном матче в Чехии. В результате гранатовые проиграли 0:2 и выбыли из турнира.

Ледюк и Снелла

Под руководством нового тренера Люсьена Ледюка в 1963 году клуб выходит в плей-офф Международного футбольного кубка (турнир, придуманный Карлом Раппаном). «Серветт» занял в группе первое место, попав на венгерскую «Татабанью». Первый матч швейцарцы выиграли 1:0, однако гостевой матч обернулся поражением 0:6 и вылетом команды в четвертьфинале.

На следующий год «Серветт» в качестве финалиста национального кубка участвовал в Кубке обладателей Кубков (обладатель национального трофея «Цюрих» играл в Кубке европейских чемпионов, так как выиграл и чемпионат страны). В первом раунде был повержен финский «АИФК», а во втором — «Спарта» из Роттердама. В четвертьфинале швейцарцам выпало играть с болгарской «Славией» из Софии. Несмотря на домашнюю победу 1:0, «Серветт» вновь проиграл на выезде и вылетел из Кубка.

Лучшим результатом на Кубке ярмарок для «Серветта» стал проход в 1/8 финала, где женевцы проиграли «Мюнхену 1860».

Затем «Серветт» стал крепким середняком чемпионата Швейцарии, единственные трофеи в то время — это кубки Альп 1973, 1975, 1976 годов. При Жане Снелла «Серветт» играл в финале национального кубка, занимал призовые позиции в чемпионате, но титулы француз завоевать так и не смог. В 1966 году в клуб назначается известный Роже Фонлантен, который вводит в состав Юргена Зундерманна (будущий тренер Штутгарта) и Фаттона-младшего, сына Джеки. Однако руководство клуба результаты не устраивают и Фонлантена увольняют, как и Белу Гуттманна и Жибера Дютуа после него. 1967 год ознаменован вторым пришествием Жана Снелла. Хоть Серветт и терпит неудачу за неудачей в чемпионате страны, но кубок 1971 года он выигрывает, обыграв Лугано со счетом 1:0. В том же году «Серветт» играет в Кубке обладателей кубков и попадает на английский Ливерпуль. При счёте 2:0 в пользу женевцев Дёрфель имел 100-процентный момент, но упустил его, а ливерпульцы забили гол на выезде, 2:1. А в ответной встрече на Энфилд Роуд Ливерпуль выигрывает 2:0 и выбивает «Серветт» из розыгрыша.

Сезон 1975/76 женевский клуб заканчивает на второй позиции и проигрывает в финале кубка Цюриху со счетом 1:0. А в 1976 году тренерскую позицию занимает прославленный ветеран клуба Пазманди, который создаёт прославленную команду, ставшую одной из лучших в Швейцарии конца 70-х — начала 80-х гг. Первым трофеем стал кубок швейцарской Лиги, а уже в следующем году был завоёван кубок Швейцарии, позволивший команде участвовать в турнире обладателей национальных кубков. 1979 год стал лучшим во всей истории клуба: «Серветт» выиграл все национальные трофеи, в которых участвовал. С третьего раза Пазманди покорился чемпионат страны, женевцы выиграли кубок Швейцарии, кубок Лиги, кубок Альп. Им не покорился лишь Кубок обладателей кубков, в котором они обыграли сначала греческий «ПАОК», а затем французский «Нанси» Мишеля Платини, но уступили в четвертьфинале будущему финалисту «Фортуне» из Дюссельдорфа лишь по преимуществу немцев по забитым в гостях мячах.

Високосный 1980 год стал для клуба провальным: несмотря на первое место в регулярном турнире национального первенства, «Серветт» в плей-офф разделил с «Грассхоппером» второе место, уступив пальму первенства «Базелю». А в Европейском кубке женевцы проиграли восточногерманскому «Динамо» и вылетели уже во втором раунде турнира. Чемпионат 80/81 «Серветт» завершает на седьмом месте, а в сезонах 1981—84 «Серветт» три раза подряд финиширует третьим вслед за «Грассхоппером». В 1984 году «Les Grenats» выигрывают кубок Швейцарии, а на следующий год и чемпионат страны. Эти успехи связаны с тренером Гайем Матезом и вернувшимся из Монако Умберто Барберисом, который потребовал закрепить за ним десятый номер в контракте с клубом. Лучшим бомбардиром клуба в сезоне стал Жан-Поль Бриггер с 17 голами.

В 1983 году женевцы впервые играют в Кубке УЕФА, в котором достигают стадии 1/8 финала. А в кубке Чемпионов 1986 года женевцы снова вылетают во втором раунде, на этот раз уступив шотландскому «Абердину». У «Серветта» появляется первый спонсор: компания «Placette» разместила свой логотип на футболке клуба.

Президентство Вайлера

В конце 80-х — начале 90-х годов «Серветт» вновь приобретает статус клуба-середняка, занимая позиции с четвёртой по девятую. У клуба начинается второй финансовый кризис. Президентом клуба становится Поль-Анник Вейе, при котором финансовые проблемы были решены, в 1993 году «Серветту» удалось занять призовое место в чемпионате, а через год они одерживают долгожданную 16-ю победу в чемпионате страны. В последнем туре женевцы обыграли бернских «Янг Бойз» со счётом 4:1, тогда как «Грассхоппер» не смог на выезде обыграть «Арау» (1:1). Тот розыгрыш стал апофеозом тренерской деятельности югославского тренера Ильи Петковича и его яркой атакующей тактики с тремя нападающими. А на острие блистала восходящая звезда, бразилец Сонни Андерсон, который затем поиграл за французские «Марсель» и «Монако», испанскую «Барселону», а потом вернулся во Францию за фантастические 120 миллионов франков и стал настоящим символом лионского «Олимпика». В 2011 году Сонни тренировал швейцарский «Ксамакс».

Президент Поль-Анник Вайлер был очень преданным болельщиком «Серветта», а также он был довольно богат. За несколько лет он потратил более 18 миллионов швейцарских франков на любимый клуб. Он собрал множество классных игроков, но не смог сделать из них команду. В результате в Лиге чемпионов «Серветт» был выбит бухарестским «Стяуа», а в чемпионате занял 10-е место и был вынужден отстаивать своё право играть на высшем уровне в переходных матчах. В Кубке гранатовые вылетели на стадии 1/8 финала.

Перед сезоном 95/96 необходимо было провести обновление состава. В клуб перешли Карлос Варела, Лионель Пиццинат, Джонатан Зогби и швед Ян Эрикссон. В середине сезона на тренерский мостик восходит звезда «Серветта» 80-х Барберис, однако эта команда занимает лишь 7-е место в регулярном чемпионате. Тем не менее, «Серветту» удаётся выйти в финал кубка, где он играет со «Сьоном» из кантона Вале. В первом тайме за женевцев забивает Сеса, а на 61-й минуте Нойвиль. Но Сьон смог собраться и двумя ответными мячами вернул интригу в матче. А на 74-й минуте Видмар забил третий гол «Сьона» в этом матче и поставил точку в ужасном сезоне гранатовых.

Canal+

В связи с болезнью президента клуб снова находится в плачевном состоянии. Вайлер продает «Серветт» французскому «Canal+», который также спонсировал «Пари Сен-Жермен» и был намерен сделать из «Серветта» подобие фарм-клуба парижан.

Следующие спортивные успехи клуба связаны с именем женевца Жерара Кастелла. При нём «Серветт» завоевал серебряные медали в 1998-м году и свой последний на сегодняшний день чемпионский титул 1999 года, обыграв в решающем матче главного конкурента «Лозанну» со счетом 5:2.

В 2000 году тренерский мостик «Серветта» занимает Люсьен Фавре, который завоёвывает свой единственный трофей на этом поприще — Кубок Швейцарии 2001 года. В финале на стадионе в Базеле при поддержке фантастической 15-тысячной армии женевских фанатов был обыгран «Ивердон» со счётом 3:0. Голы забили будущие звёзды мирового футбола Александр Фрай и Мартин Петров, а в защите надёжно сыграл Филипп Сендерос.

В Кубке УЕФА следующего года «Серветт» выступил относительно удачно. В первом раунде была выбита пражская «Славия», а во втором раунде была бита испанская «Сарагоса» благодаря голу Уилсона Орума на 87-й минуте ответного матча (первый закончился со счётом 0:0). В первом матче третьего раунда против берлинской «Герты» была вновь зафиксирована ничья 0:0, но на выезде женевцы разгромили немцев 3:0 и прошли в четвёртый раунд, где проиграли «Валенсии» 2:5 по сумме двух матчей.

В 1998 году из-за новых требований УЕФА к безопасности все места на стадионе Шармиль стали сидячими и вместимость стадиона сократилась до 10 тысяч посадочных мест. Стало ясно, что великому клубу нужен новый стадион. 8-го декабря легендарный стадион был закрыт. Последним матчем для него стала результативная ничья 4:4 между «Серветтом» и «Янг Бойз». В марте 2003 года те же самые соперники провели первый матч на новой 30-тысячной арене клуба Стад-де-Женев.

Новый кризис

Проблемы у «Серветта» начались в октябре 2002 года, когда французская телекомпания «Canal+» продала 43,2 процента акций клуба. В результате клубу пришлось продать в «Арсенал» защитника Филиппа Сендероса, чтобы иметь возможность завершить сезон. В феврале 2004 года хозяином «Серветта» стал французский футбольный агент Марк Роже, однако долги так и не были погашены. Ливанский бизнесмен Йозеф Феррайе заявляет, что может инвестировать 17 миллионов франков, однако не может привести в суде доказательства.

В чемпионате дела шли не так хорошо. «Серветт» прочно обосновался в середине турнирной таблицы, зрительская поддержка падала, а финансовое давление на клуб возросло в связи с долгами за строительство новой арены. Из-за финансовых проблем с клуба сняли три очка. «Серветт» покинули некоторые футболисты, в том числе Кристиан Карамбё, Стефан Зиани и Мохамед Кадер.

«Серветт» стал третьим клубом высшего дивизиона, который лишился лицензии в течение последних на тот момент трёх сезонов. В 2002 году по финансовым причинам пострадали «Лугано» и «Лозанна». 4 февраля 2005 года суд объявил о банкротстве — и впервые за 115 лет женевцы покидают высшую швейцарскую лигу. В элите осталась лишь одна команда, не представляющая немецкоговорящую часть страны — «Ксамакс» из Нёвшателя. Впервые не нашлось человека, способного спасти великий клуб.

Возрождение клуба

Клуб возродился на основе молодёжной команды в 3-й группе Первой лиги Швейцарии (третий уровень швейцарского футбола) и во главе с новым президентом клуба Франсиско Фортифьедой принялся покорять низшие лиги Швейцарии, проповедуя финансовую осторожность, тяжёлую работу, прозрачность и честность. Городская администрация забыла про свой клуб, спонсора найти было очень сложно.

И уже на следующий год «Серветт» выходит в Челлендж-лигу. Значительную роль сыграли воспитанники женевского футбола: Эстебан, Бареа, Братич, Лондоньо. «Серветт» выиграл 70 % игр и забил 93 мяча, из них 26 на счету Хулиана Эстебана. А в кубке Швейцарии женевцы выбили «Тун» в 1/8 финала, а в 1/4 одолели «Винтертур» в серии пенальти.

До 2010 года «Серветт» играет в Челлендж-лиге. Клуб занимает высокие места в регулярном сезоне, но не достаёт до второго места. Летом на Стад-де-Женев проходят игры Чемпионата Европы по футболу, здесь прошли три матча группы А: Португалия — Турция, Чехия — Португалия и Турция — Чехия. Таким образом, все команды группы А кроме Швейцарии сыграли по два матча на арене.

В сезоне 2008—2009 гг. президентом клуба стал иранец Маджид Пишьяр, при котором наметился стабильный рост в финансовом и спортивном плане. В том сезоне команда занимает четвёртое место в турнирной таблице, а на следующий год женевцы заняли второе место и выиграли у «Беллинцоны» в переходных матчах право играть в «Суперлиге» следующего сезона («Серветт» проиграл 0:1 в гостях и выиграл 3:1 дома). В регулярном сезоне команда набрала 62 очка и опередила «Лугано» за счёт лучшей разницы забитый и пропущенных мячей. Лучшим бомбардиром клуба стал бразилец Эуди ди Соуза с 15 мячами, швейцарец Маркос де Азеведо забил 13 голов.

Перед стартом чемпионата 2011/2012 в «Серветт» пришёл в качестве спортивного директора Коштинья, основной игрок «Порту» чемпионского состава 2004 года, затем поигравший в московском «Динамо» и «Атлетико» из Мадрида. В феврале 2011 года Коштинья был уволен с поста спортивного директора «Спортинга» за критику руководства клуба в телеинтервью. Вместе с Коштиньей в клуб пришли тренеры Жуан Алвеш и Жуан Перейра, а также было приглашено несколько португальских игроков: Карлуш Солейру, Даниэль Суареш, Жуан Баррока, Родерик Миранда и другие.

Несмотря на отличные результаты в начале сезона, Алвеш был уволен с позиции главного тренера и его место занял Перейра, но он не смог улучшить результаты клуба и на пост вернулся Алвеш. При нём команда блистательно завершила сезон, заняв четвёртое место, а в последнем туре чемпионата «Серветт» обыграл досрочного чемпиона Базеля и прервал их беспроигрышную серию из 26 матчей.

В декабре 2011 года сообщалось об очередном финансовом кризисе «Серветта». Всего за 150 тысяч франков был продан бомбардир клуба Матиас Виткиевич и над клубом повисла угроза банкротства из-за долга в размере € 2,5 млн. 12 марта 2012 года Пишьяр продал клуб за один франк компании, возглавляемой канадцем Хью Кеннеком, владельцем хоккейного клуба «Женева-Серветт». Бизнесмен обещал погасить все долги клуба.

24 мая пришли долгожданные новости — швейцарская лига дала «Серветту» лицензию на участие в сезоне 2012—2013. Это означает, что пятый по счёту финансовый кризис «Серветт» пережил, канадец спас гранатовых.

После завершения сезона 2014/15 в Челлендж-Лиге на 2-ом месте, "Серветту" было отказано в праве выступать в этом дивизионе на следующий год. Клуб автоматически понизили до третьей лиги. Канадец Хью Куэннек покинул клуб, его место занял швейцарский бизнесмен Дидье Фишер.

Достижения клуба

• Чемпион Швейцарии (17): 1906/1907, 1917/1918, 1921/1922, 1924/1925, 1925/1926, 1929/1930, 1932/1933, 1933/1934, 1939/1940, 1945/1946, 1949/1950, 1960/1961, 1961/1962, 1978/1979, 1984/1985, 1993/1994, 1998/1999.
• Обладатель кубка Швейцарии (7): 1928, 1949, 1971, 1978, 1979, 1984, 2001.
• Обладатель кубка лиги (3): 1977, 1979, 1980.
• Кубок Альп (4): 1973, 1975, 1976, 1978
• Обладатель кубка Часов (2): 1984, 2002

• Итого: 33 трофея

Известные игроки

Арутюн Варданян Мартин Петров Сонни Андерсон Иштван Ньерш Оливер Нойвиль Карл-Хайнц Руммениге Игорь Добровольский Дмитрий Мичков

Мохамед Кадер Кристиан Карамбё Иван Лавринец Хорхе Вальдивия Лауро Амадо Женя Валашек

Северино Минелли Патрик Мюллер Филипп Сендерос Александр Фрай Марко Пасколо Ален Гейгер

Известные тренеры

• Карл Раппан
• Енё Винце
• Бела Гуттман
• Руд Крол
• Люсьен Ледюк
• Фернан Жаккар

Ссылки

Основные

• [www.servettefc.ch/ Официальный сайт]
• [www.grenats.ch Независимый сайт]
• [www.super-servette.ch Сайт истории клуба]
• [www.sports.ru/tribuna/blogs/swissfootball/338642.html История клуба на русском языке]

Сайты фанатских группировок

• [www.sfcds86.ch/ Deutschweiz’86]
• [www.maroons.ch/ Maroons]
• [www.northfans.ch/ North Fans]
• [www.section-grenat.ch Section Grenat]
• [www.vieille-garde.ch Vieille Garde]

Отрывок, характеризующий Серветт (футбольный клуб)

Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.