Сервий Корнелий Лентул (консул 303 года до н. э.)
Сервий Корнелий Лентул лат. Servius Cornelius Lentulus | ||
| ||
---|---|---|
303 год до н. э. | ||
Рождение: | около 340 до н. э. | |
Смерть: | после 303 до н. э. | |
Род: | Корнелии Лентулы | |
Отец: | Гней Корнелий Лентул |
Сервий Корнелий Лентул (лат. Servius Cornelius Lentulus) (около 340 — после 303 года до н. э.) — древнеримский военный и политический деятель, консул 303 года до н. э.[1][2].
Был сыном Гнея Корнелия Лентула и внуком Гнея Корнелия Лентула[2].
Во время своего консулата провёл расследование заговора фрузинатов:
Предпринял поход в Умбрию против вооруженных разбойников[1]:
По мнению Вильгельма Друманна[3], Сервий Корнелий Лентул был отцом Тиберия Корнелия Лентула и дедом Луция Корнелия Лентула Кавдина (консула 275 года до н. э.), но разница в возрасте у деда и внука была бы слишком мала; поэтому Фридрих Мюнцер[4] и Самнер[5] предполагают, что дедом Луция Корнелия Лентула Кавдина, возможно, является одноименный дядя Сервия Корнелия, более ничем не известный.
Напишите отзыв о статье "Сервий Корнелий Лентул (консул 303 года до н. э.)"
Примечания
- ↑ 1 2 Тит Ливий. История от основания города, X, 1: текст на [www.thelatinlibrary.com/liv.html латинском] и [www.ancientrome.ru/antlitr/livi/index.htm русском]
- ↑ 1 2 Fasti Capitolini к 303 году до н. э.
- ↑ Друманн, Вильгельм. Geschichte Roms in seinem Übergange von der republikanischen zur monarchischen Verfassung oder Pompeius, Caesar, Cicero und ihre Zeitgenossen. Hildesheim, 1964, т. II, стр. 446
- ↑ Мюнцер, Фридрих. Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft, т. IV 1356—1357, 1359—1360
- ↑ Sumner G.V. Orators in Cicero’s Brutus: Prosopography and Chronology, 1973, с. 143
Ссылки
- [ancientrome.ru/genealogy/person.htm?p=772 Сервий Корнелий Лентул (консул 303 года до н. э.)] (рус.). — биография на сайте [ancientrome.ru ancientrome.ru].
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0002.001/739?rgn=full+text;view=image Сервий Корнелий Лентул (консул 303 года до н. э.)] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Сервий Корнелий Лентул (консул 303 года до н. э.)
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.